Книга Наша банда - Филип Рот

— Честность почти чрезмерная.

— Так куда ему деваться, ему же стоило разок соврать, как он сразу потеть начинал. Вот и приходилось воздерживаться, чтобы ему верить не перестали.

— Леди и джентльмены, вы присутствовали при беседе с министром обороны, состоявшейся на лужайке перед госпиталем Уолтера Рида. Министр, как вы могли видеть, расстроен настолько, что во время интервью на глазах его несколько раз выступали слезы, что, по всей видимости, подтверждает сообщения о кончине Президента. Мы возвращаемся к Вице-президенту, который в эту минуту выступает перед Национальной ассоциацией шпагоглотателей.

— …психопаты, плаксы, сентиментальные сосунки, самозванные Сафо, самозванные Суинберны, свиньи, сатиры, сумасброды, содомиты, слабаки, Сарданапалы, скудоумцы, склочники, свистуны, самовосхваляющие самовосхвалители, сенсационалисты, сатаноидолы, сексопатологи, самогонщики, супрематисты, скандалисты, сопляки, стервецы, сифилитики…

Мы с вами находимся в штаб-квартире Федерального бюро расследований:

— Скажите, Директор, это тот самый нож, который Президент прошлой ночью демонстрировал по телевизору?

— Никаких сомнений. Видите — четыре лезвия. Можете сами сосчитать. Раз, два, три, четыре. Дело ясное, как дважды-два.

— Но насколько я понял, около восьми тысяч таких ножей…

— Не беспокойтесь, мы все восемь тысяч перебрали. Это он. Самое что ни на есть орудие убийства, никаких сомнений.

— Значит, Президент был убит?

— Сейчас я вам этого сказать не могу. Но смею вас уверить, что если убийство имело место, то вот этим ножом его и совершили.

— А убийца задержан?

— Э нет, не все сразу. Стоит нам поторопиться и объявить, что мы изловили убийцу, как все станут думать будто мы сцапали первого же малого, какого увидели на улице. Давайте, по крайней мере, подождем объявления об убийстве, прежде чем предъявлять обвинения.

— Как именно он был убит. Заколот?

— Это, знаете ли, опять из той же оперы — «А когда вы перестали бить свою жену?». Но я бы так сказал: да, при наличии ножа вполне может оказаться, что жертва была заколота. Хотя существуют, конечно, и другие возможности, и мы все их изучаем, будьте уверены.

— Например?

— Ну, человека же можно и дубинкой уделать. Потом есть еще разного рода пытки — вроде тех, которые сам Президент описывал вчера по телевизору.

— Иными словами, не исключена возможность, что Президенту выдавили его знаменитые глаза?

— В данный момент я не сбрасывал бы такую возможность со счетов, нет, не сбрасывал бы.

— Но кто это сделал? Как? Где? Когда?

— Слушайте, мы здесь, в Бюро, говорим так — не задавайте мне лишних вопросов и я вам не совру. Сейчас главное что? Мы хотим заверить народ Америки не только в том, что мы держали это дело под контролем еще до того, как все произошло, но что мы идем вровень с фактами, а по сути дела, немного их обгоняем. Мы не желаем выслушивать в связи с этим покушением на Президента разного рода критику, прозвучавшую после прошлого покушения.

— Какого рода критику вы имеете в виду?

— Ну, в прошлый раз в дело напустили туману, так? Кризис доверия и все такое. Люди считали, что им не говорят всей правды. Обвиняли нас, будто мы кого-то покрываем, будто нас застали врасплох и тому подобное. Так вот, на сей раз все будет по-другому, можете мне поверить. На сей раз у нас заранее имелось и оружие, и отчетливое представление о том, кто это сделал, поэтому мы только ожидаем сообщения насчет того, что там на самом деле произошло, чтобы тут же произвести аресты. Разумеется, выждав какое-то время, а не то покажется, что мы сцапали первого же недотепу, какого нашли в сточной канаве.

— Речь идет о бойскауте? То есть, если и когда вы произведете арест, это будет арест бойскаута?

— Так ведь я что? Я всего-навсего страж порядка. Я не решаю, кто совершает преступления, я только ловлю преступников, после того как такое решение принимается соответствующими властями. Но я вам вот что скажу. Мы бы не пришли к заключению, что орудием преступления был бойскаутский нож, если бы не знали, что для такого убийства есть отличные мотивы. С последним-то покушением главная неприятность какая была? — отсутствие хорошего мотива. В конце концов, речь же идет о покушении на высшее должностное лицо страны. Когда происходят такие вещи, людям хочется, чтобы был хороший мотив, — и я не могу сказать, что виню их за это. Ну, вот мы и собираемся дать им такой мотив. А иначе опять получиться разобщение нации, этот ваш кризис доверия, сомнения и полный туман во всем деле.

— И вы искренне считаете, что бойскаутский нож способен устранить и сомнения, и недоверие?

— А что? Вы так не считаете?

— Ну, не мне судить. Я всего лишь объективный журналист.

— Нет-нет, вы давайте, высказывайтесь. Как оно по-вашему? Вы хоть и объективный, но не совсем же дурак. Вы думаете, что бойскаутский нож выглядит неубедительно? Так что ли?

— Дело не в том, что я думаю, дело в том — является он орудием убийства или не является.

— Иными словами, вы намекаете, что нож выглядит притянутым за уши. Ладно. А вот это вам как понравится?

— Это?

— Да, сэр, — «Луисвильская колотушка». Собственноручная бейсбольная бита Курта Флуда. Вон там у меня стоит модель головы Президента, так я вам сейчас на ней покажу, что можно учинить этакой штукой. Помните, я говорил «дубинкой уделать»? Ладно, смотрите.

Мы возвращаемся в Белый дом, где Секретарь по облапошиванию общественности выступает с важным заявлением.

— Леди и джентльмены, я хотел бы сделать следующее заявление, касающееся здоровья Президента. Вчера в полночь Президент лег в госпиталь Уолтера Рида, чтобы подвергнуться простой хирургической операции, включающей удаление потовых желез с его верхней губы.

— Не могли бы вы повторить последнее слово, Хвалец?

— Губы. Г-у-б-ы.

— А предпоследнее?

— Верхней. В-е-р-х-н-е-й… Как вам известно, Президенту всегда хотелось завоевать доверие и, в пределах возможного, любовь американского народа. Он считал, что если его верхняя губа перестанет так сильно потеть во время его обращений к нации, то подавляющее большинство американского населения поверит в то, что он честный человек, говорящий правду, и может быть даже немножко его полюбит. Я вовсе не хочу сказать, что те, у кого потеет верхняя губа, непременно лжецы и что никто их не любит. Немалое количество людей с обильно потеющими верхними губами занимают выдающееся положение и потеют лишь по причине обилия возложенных на них важных обязанностей. Кроме того, существует множество достойных, трудолюбивых рядовых граждан, верхние губы которых потеют просто так, без особых на то причин… Это все, что я в настоящее время хотел вам сказать, леди и джентльмены. Я не стал бы собирать вас здесь, если бы не продолжающие распространяться слухи о том, что хирургического вмешательства требовали «ротовые» железы Президента. В подобных слухах отсутствует даже крупица истины и я хотел, чтобы вы узнали об этом первыми. Фактически, я надеюсь завтра утром представить вам рентгеновские снимки ротовой полости Президента, и вы сможете убедиться, что она находится в безупречном состоянии.