Книга Коварство и свекровь - Наталья Александрова

— Ты, скотина! — по щекам Веры бежали злые слезы,она попыталась дотянуться до лица бывшего муженька, но не сумела.

Толян резко оттолкнул ее, так, что она ударилась о дверцуджипа. Но Вера не упала, а вместо того, чтобы совсем расклеиться, вдруг взяласебя в руки.

— Ладно, — решительно сказала она, — яконечно дура доверчивая, но так мне и надо. Не нужно было с тобой знаться. Тыпрости, что я с тобой резко говорила, дело сейчас не во мне. Толик, с сыном унас беда, сына спасать надо!

— Какого еще сына, — искренне удивилсяТолян, — ты о чем? Заговариваться начала от раннего климакса?

У Маркиза все сильнее чесались кулаки.

«Казалось бы, какое мне дело? — думал он, поглядывая набывших супругов. — До лампочки мне эта Вера. Но уж больно наглый мужикэтот Толик, так и хочется с него спесь сбить…»

— Сына Юрочку! — всхлипнула Вера. — Он деньгипроиграл большие, ему угрожают. Толик, ты ведь отец!

— Проиграл, говоришь? — с обманчивым спокойствиемначал Толян. — И много просят?

— Пять тысяч… долларов…

— О как! — восхитился Толян, — губа не дура усыночка твоего! Пять тыщ баксов подай ему! Счас побегу на тарелочку выложу!

— Так ведь сын родной!

Вот что, дорогая моя! — неприязненно проговорилТолян. — Ты мне пятнадцать лет назад что сказала? Сама, дескать, выращу ивоспитаю, у тебя помощи просить не буду, так? Чего вырастила, то и получила,сами теперь разбирайтесь, меня в эти дела не впутывай! У меня, знаешь, своихзабот хватает, и пять тыщ баксов у меня не лишние! И вообще хватит болтать,недосуг мне!

— Да ведь они убьют его! — Вера размазывала пощекам слезы. — Вчера весь пришел избитый, еле домой приполз…

— Да и хрен бы с ним! — равнодушно сказал Толян,отодвинул ослабевшую Веру от машины и уехал.

Вера без сил опустилась на пыльный асфальт. Когда джипскрылся из виду, открылось окошко, и высунулась девица:

— Слышь, тетка, — сказала она, — у нас тут некабак, чтобы валяться. У нас место приличное. Так что дуй отсюда на первойскорости, пока я охрану не крикнула.

Вера поднялась и, не ответив, пошла в сторону дороги. Ленявыждал некоторое время и поехал вслед за ней. Он решил, что раз уже вычислилтого, кто угнал «мерседес» Сергея Копытова, то тот от него никуда не денется.Раз он служит водителем у Саныча, то тут Маркиз его и найдет. Так что сейчаслучше расспросить Веру по горячим следам, она может знать кое-что важное просвоего бывшего. Очень скоро он догнал несчастную медсестру и, притормозив,открыл дверцу.

— Садись! — крикнул он. — Быстрее!

— Это вы? — Вера отшатнулась. — Но как вы?

— Садись, подвезу!

— У меня денег мало, — угрюмо сказала Вера,забираясь на переднее сиденье.

— Мне от тебя не деньги нужны, — ответилЛеня, — да не бойся ты, натурой тем более брать не стану!

— Да уж, кому я нужна… — Вера вгляделась в зеркало иполезла в сумку за гребешком.

— Ох, Вера-Вера, все твои беды от твоей непроходимойглупости! — вздохнул Леня. — Ладно, ты успокойся, вот сейчас посидим,кофейку выпьем, и ты мне расскажешь подробно, что это за история с бывшиммужем. Как вы с ним разошлись, я знаю, подружка твоя из поликлиники просветила.

— Сволочь Анфиска! — без всякой злостипробормотала Вера.

Они остановились у придорожного кафе, Маркиз заказал Веречашку кофе со сливками и две слоеные булочки. Потом немного подумал и добавилеще одну.

Вера отпила кофе, закусила булочкой, и лицо ее немногопорозовело. Она подняла глаза и подозрительно взглянула на Леню.

— Так что насчет тети вашей я зря беспокоилась?

— Насчет тети посмотрим, там видно будет, —уклончиво ответил Маркиз. — Ты мне пока про Анатолия расскажи. С чего этовдруг он к тебе обратно запросился?

Вера снова всхлипнула.

— Стоп! Не реветь! — остановил ее Леня. —Сначала расскажи, как дело было, а потом уж реви в свое удовольствие!

Вера высморкалась в большой голубой платок, подперла кулакомподбородок и начала:

— Дура я, дура!

— Не могу с тобой не согласиться, — кивнулЛеня. — Впрочем, раз ты сама это осознаешь, значит, ты еще не совсембезнадежна!

— Встретил он меня на улице, возле поликлиники. Я кодной больной шла уколы делать. От диабета…

— Про уколы не надо! — остановил ее Маркиз. —Подробный диагноз меня не интересует!

— Сперва-то я не захотела с ним говорить, вспомнила всесвои обиды… а он уж соловьем разлился, говорит — так и так, что нам староевспоминать, мы с тобой уж люди немолодые, много ли осталось, надо семью зановосоздать, и детям лучше, и нам с тобой пожить напоследок по-человечески… ну, я,дура, и заслушалась! А он ухаживать принялся, как за молодой — в ресторанпригласил, китайский, духи подарил… эти… шинель пятого номера…

— Шанель! — поправил Маркиз. — Ну что,приличные духи! Видно, сильный был интерес у человека! А дальше что?

— Вот и я подумала, что интерес… вместе, говорит,доживать будем… внуков растить… путевку в Турцию обещал купить, думала —поедем, как люди, на море отдохнем.. . — Вера пригорюнилась и сновавсхлипнула. — Потом, потом! — прервал ее Леня. — Рыдать будем вантракте, в свободное от основной работы время! А пока продолжаем вечервоспоминаний!

— Ну вот… я ему уж рубашку подарила, импортную, хорошую... хоть и на рынке купила, а больших денег стоила. Фирма хорошая, эта… как жеее… Врангель!

— Какую? — переспросил Маркиз, насторожившись.

— Ну, Врангель, или как там ее…

— А это не от нее ли пуговица? — и Леня протянулВере маленькую пластмассовую пуговку с двумя дырочками.

— Ну! — Вера долго рассматривала пуговицу. —Вроде похожа… А вы почему интересуетесь? Причем тут пуговица?

— Так, — Леня поглядел на опустевшую тарелочку,потому что Вера за рассказом успела съесть все булочки, пошел к стойке ивернулся очень скоро с рюмкой коньяку и двумя конфетами «Рафаэло».

— Это еще зачем? — Вера неприязненно покосилась наконьяк. — Я не пью.

— Это хорошо, это правильно, — закивалМаркиз, — только что-то мне подсказывает, что без коньяка мы тут неразберемся. Значит, давай, вспоминай, о чем ты с муженьком своим, паразитомэтим, говорила? О чем он тебя расспрашивал?

— О работе расспрашивал, о детях…

— Да ну? — удивился Леня. — Быть не может,что о детях…

— Да… — Вера низко опустила голову, — это,конечно, я все больше о детях… да о чем мне еще говорить-то? О старухах больныхкому интересно слушать?