Книга Жизненное пространство - Алексей Колентьев

— Поучаствовал кое-где.

Ответ девушку не устроил, я понимал, что она имеет в виду. Но тема войны была мне неприятна. Не потому, что стыдился чего-то, а просто воспоминания — это вообще не мое. Разговор нужно было срочно переводить на другую тему:

— А что, часто случается… подобное? — я махнул рукой назад. Девушка неопределенно пожала плечами:

— Раньше обходилось как-то. У нас с Боровом договор: он не трогает нас, мы не трогаем его. А это были отморозки какие-то. Некоторые дуреют оттого, что здесь, на первый взгляд, законов нет.

Верно сказал классик: «Нельзя жить в обществе и быть свободным от него». Я уже давно заметил невидимые нити условностей и незыблемых правил, что опутывали местное население — даже в хаосе есть свой порядок. Все очень просто: живи и давай жить другим, иначе жить не будешь. Но из любого правила есть исключения, и нужно быть совсем уже неординарной личностью, чтобы этим исключением оказаться. Вот упокоенные нами бандиты попытались, но результат оказался плачевным. Второго шанса тут не дается никому. Этот закон мне нравится больше всего.

— Стрелять так отец научил? — Даша гордо кивнула, отчего непослушная прядь волос снова сползла до середины щеки.

— И он, и дядя Гриша. Это начальник охраны «Теремка». Там… ну, вроде клуба местного. Даже из-за периметра приезжают. Места у нас непростые: зверье, бандиты…

Я перебил, решив уточнить:

— «Обелиск» к вам точно совсем не лезет?

Даша поморщилась и снова мотнула головой:

— Нет, они сами по себе. Вояки иногда заглядывают, да только руки у них коротки. В «Теремок» высокое начальство из штаба округа захаживает, и чуть только вояки в лес к нам заступят, их сразу назад отзывают. Звери перед Выбросом шалеют, лезут к жилью напролом. Отморозки вроде этих, сегодняшних, иногда. Но их зверье раньше подъедает: сфинксы, они как территорию пометят, так все: любого загрызут. Бандиты этого не знают. Как с дороги сойдут, где не надо, и, почитай, в тот же момент…

Так, значит, вот кто настоящий хранитель аномалии! Эту информацию следует взять на заметку. Девушка с искренним интересом спросила:

— А я правда хорошо справилась сегодня?

Вообще-то вот именно из-за таких вопросов у меня не складываются длительные отношения с девушками. Мои два обычных варианта: отмолчаться или резануть правду-матку без кавычек приводили к более-менее быстрому разрыву отношений. Комплименты попусту — не мой стиль. Но отмолчаться не вышло:

— Для новичка получилось очень хорошо. Но будь у бандитов больше опыта и времени, все бы закончилось в их пользу, и ты даже не успела бы выстрелить ни разу. Сегодня был твой день.

Надо же, девушка не обиделась, чудеса продолжались:

— Научишь меня, как надо правильно отбиваться? Ну когда вот так, как сегодня, получается?

— Сейчас у меня очень плотный график. Но если все пройдет удачно — зови в гости, научу. Нет проблем.

— Позову, ты не сомневайся, — Даша со значением кивнула.

— Договорились, хозяйка. — Я совершил непроизвольную глупость — улыбнулся. Но обычного эффекта не произвел. Девушка весело тряхнула головой в ответ и, прищелкнув вожжами, пустила Фросю рысью. Сделка была заключена. Дальше ехали молча.

Один слюнявый и губастый американский режиссер-сценарист сделал неплохие деньги на диалоге о «неловком молчании», которое якобы возникает у малознакомых мужчины и женщины при первом свидании. Мол, все слова сказаны, в койку еще рано и вообще непонятно, что нужно делать дальше, если все общие темы для разговора исчерпаны. На мой взгляд, лучшее доказательство того, что все нормально, это когда можно именно вместе помолчать и не испытывать при этом неловкости. Кроме того, в нашей ситуации пустые разговоры просто мешали. В опасных местах вроде Зоны отчуждения очень важно умение слушать. Оттенков общего фона тишины очень много, и иногда только по ним можно понять, грозит тебе что-нибудь или нет. Сам воздух разносит информацию и, кажется, предупреждает об опасности, если нужно. В этом и отличие от мира за «колючкой»: выжить и победить здесь может только умеющий слушать. Говорун, скорее всего, пропадет.

Обстановка в эфире была более-менее спокойная. Вояки вели дежурные переговоры, слышались и кодированные переклички неизвестных групп, но далеко, от ста метров и далее. Звери близко не подходили. Пару раз пришлось объезжать аномалии, расположившиеся прямо на дороге. Скоро вдали показались вершины мусорных гор. Даша заметила, что стоянка вольных старателей уже недалеко. И это было очень вовремя: начинало смеркаться. По кустам активнее стали шнырять стайки тушканчиков: юркие грызуны питались падалью, а то и поедали друг друга. Выли бегающие тут же слепые собаки, они гонялись за тушканчиками — своей основной добычей.

Наконец показался огонек костра. Переговоры на общем канале стали более интенсивными. Мы подъехали к шлагбауму, перегораживающему неширокий въезд на площадку, где в два ряда стояли остовы разнообразной техники и даже лежали на брюхе два Ми-24, уныло свесив лопасти винтов. Слева от проезда горел костер. Но на этот раз огонь был открытый и пламя освещало с десяток старателей, примостившихся кто как сумел вокруг костра. Один раз я слышал кодированный радиообмен. Источник находился метрах в двадцати. Стоянку патрулировали. Скорее всего, парами. Разумно, потому что высокая сетчатая ограда и тройка самодельных вышек на крышах двух автобусов и одной автоцистерны, собранных из разношерстного профиля и листов жести, обеспечивали довольно слабую защиту укрывшимся на стоянке людям. Перед шлагбаумом нашу телегу остановили. Парень в сером комбезе — это означало, что он принадлежит к группировке так называемых «нейтралов» — поднял правую руку и, после того как наша коняга, фыркнув, остановилась, подошел с левой стороны. Кивнул Даше, внимательно посмотрел на меня:

— Новенький? Не видел тебя тут раньше. Кто будешь таков?

Вопросы прозвучали по-русски с сильным молдавским акцентом. Сам парень был худощав и высок, про таких еще говорят «жилистый», думаю, вынослив как лось. Лицо у парня было чуть вытянутое, с массивной нижней челюстью и выпирающими скулами. Нелепо смотрелись вислые усы и щетинистая «шотландская» бородка. В руках он держал МР5 с жестко встроенным пластиковым прикладом, оснащенный тактическим фонарем и короткой трубкой фирменного четырехкратного прицела Н&К. Немцы специально выпускают их для «пятерок», собранных на родных германских заводах. Такой автомат — штука не дешевая, но в поле не шибко эффективная, на мой взгляд. Комплектация нареканий не вызывает, для здешних мест вполне себе ничего. На бедре, в тактической кобуре, у парня был пристегнут неизменный «Форт». Вот тут я бы не согласился, но… Кто бы меня спрашивал?

— Я Антон, еду вот с девушкой. Нам оказалось по пути. Ты прав, я тут недавно. Неприятности мне не нужны, переночуем, если пустите, а там и дальше поедем. Есть возражения?

Парень чуть смутился, но кивнул. Шлагбаум поднялся, Фрося потянула повозку к стоящему недалеко от костра остову пассажирского автобуса, видимо, знакомому ей. Даша тронула меня за рукав и зашептала: