Книга Скажи, что простишь - Маргарита Дюжева

другу?

Как оказалось, такими думами заморачиваюсь только я. У Малова все просто.

Вечером он притащился ко мне с большой спортивной сумкой.

— Это что?

— Это я переезжаю.

— Ээээ…ммм…пффф…

Мое красноречие сделало ручкой и ушло в туман. Я только глаза таращила, пока он выкладывал стопку футболок, джинсы. Носки. Семь штук, восьмой куда-то ожидаемо запропастился. Труселя. И зубную щетку.

— Егор, — зову его шепотом, — а я тебе разрешала?

Малов посмотрел на меня так, будто я сказала какую-то дичь и ушел в ванную, а я тихонечко присела на край дивана и попыталась найти логическое объяснение происходящему.

Не нашла. Пригорюнилась. Наверное, просто снится.

Тем временем в дверь раздался звонок.

— Я открою! — хозяйничает Егор, выскакивая из ванной.

— Но…

— Это ко мне.

Оказывается, он заказал доставку. Не пиццу или сет роллов, а пять здоровенных пакетов, забитых доверху продуктами.

Малов сам все распихивает по полкам холодильника и в конце удовлетворенно выдает:

— Вот, совсем другое дело.

Действительно.

Я смотрю, как он распоряжается на мой кухне и прикидываю свои шансы на то, чтобы выпереть его на улицу. Они примерно равны нулю, потому что если этот бычок решил остаться, то столько угодно можно его пихать – с места не сопрешь.

Остается второй вопрос. Хочу ли я его выпихивать?

Пока я мучаю себя дурацкими вопросами, Егор достает бутылку красного, наливает два бокала и один из них протягивает мне.

— Повод?

— Я с женой съехался.

— У тебя разве есть жена? Что-то я не вижу, кольца на пальце.

Малов молча достает свое старое кольцо из кармана. Надо же не выкинул…

Достает и второе кольцо. То самое, которое я когда-то бросила в чашу для кальянного пепла.

— Ты зачем их сохранил?

— Знал, что пригодятся.

У меня сердце колотится где-то в горле. Сильно колотится, надрывно, и ладошки от волнения вспотели, и в голове хрен пойми, что творится. Все происходит слишком быстро, слишком неправильно… Или, наоборот, правильно? И судьба просто дает нам дуракам все исправить и переиграть с самого начала?

— Я разве на что-то соглашалась?

— А разве ты хочешь отказаться? — спрашивает Малов, напряженно всматриваясь в мои глаза.

Я тону в его взгляде, захлебываюсь, не понимая, как все это время могла жить без него. Он дурень, но мой. И играть бедную, несчастную обиженку я не хочу и не буду. Все эти звездострадания не для меня. Я девка простая, хочу жить здесь и сейчас, с тем, кого люблю.

Но это не значит, что нервы ему мотать не буду.

— Если думаешь, что я вот так просто все забуду, то зря.

— Это уже мои проблемы – сделать так, чтобы ты забыла, — отмахивается он, и я ни капли не сомневаюсь, что он наизнанку вывернется, чтобы все исправить, — ты мне просто скажи, что простишь. Пусть не сейчас, а со временем. Мне этого будет достаточно.

Блин, а куда я денусь? Прощу конечно. Уже простила.

Забираю один из бокалов и задумчиво кручу им, наблюдая за тем, как алая жидкость стекает по стенкам.

— И что потом?

— Потом? — переспрашивает он, — потом мы будем жить долго и счастливо, и всех бесить своими довольными лицами.

— Хороший план, — невольно улыбаюсь.

Мы аккуратно чокаемся бокалами. Я отпиваю половину, Егор до дна. Отставляет посуду в сторону и потирает руки.

— Ну с, предлагаю отметить это бурным сексом.

— Эй! — возмущаюсь я, но меня уже тащат в комнату, — на это я согласие точно не давала!

— Ты забыла, что я секс-террорист?

Забудешь тут, как же.

***

Спустя час мы валяемся на кровати, разморенные и довольные. Я не понимаю, что творится в моей жизни, но одно знаю наверняка, так задорно трахаться и улетать у меня получается только с Маловым. Нас будто делали друг под друга. Стопроцентное попадание.

Но секс — ведь это не главное? Остальные проблемы тоже как-то надо решать.

— Мы снова вместе? — спрашиваю, задумчиво выводя пальцем неприличное слово на крепком мужском животе, — да?

— У тебя остались какие-то сомнения?

Егор звучит как довольный сытый кот.

— У меня навалом сомнений и вопросов. И главный из них, а не совершаю ли я ошибку, пытаясь второй раз войти в ту же реку?

Он обнимает меня одной рукой и прижимает к себе. Гладит по волосам, едва ощутимо прикасается к ним губами:

— Больше никаких ошибок, Лен. Хватит.

— А если снова начнется какой-нибудь мрак? Жизнь ведь штука долгая и сложная.

— Давай просто пообещаем друг другу, что если начнутся проблемы и возникнут какие-то сомнения, то поделимся ими друг с другом, а не станем заниматься самоедством и додумывать то, чего нет.

— Думаешь, получится?

— Все зависит только от нас.

Похоже, у Вселенной был план. Подкинув нам эту ситуацию, она хотела научить нас главному — умению говорить друг с другом. Озвучивать то, что терзает, а не ждать, когда партнер догадается сам или прочитает мысли, и потом обижаться, что этого не происходит.

Полезный навык, если честно. Уверена, что многим в этой жизни его не хватает.

— А теперь иди сюда, — он усаживает меня сверху. Одну руку кладет на талию, второй сжимает грудь, перекатывая моментально напрягшийся сосок между пальцев, — пиздец, ты красивая.

Я обычная. Не хуже и не лучше остальных, не выделяющая из толпы – пройдешь мимо и не заметишь. Но Егор всегда смотрел на меня так, будто никого прекраснее в жизни не встречал. И от его пошлых, грубоватых комплиментов я чувствовала