Книга История русалки. Пока идет дождь - Мирая Амброва

тобой. Тогда тебе не отвертеться. Жить будешь наверху.

— Нет, я не могу.

— Можешь. Я освободил комнату Никса, займешь ее. Он и со мной поспит неплохо.

— Но как же…

— Я все уже решил, — Эйрон не дал договорить. — Собирай вещи, я помогу поднять.

Инквизитор отнес мои весьма скромные пожитки наверх и оставил у дверей новой комнаты. Он уже уходил, но вдруг обернулся и посмотрел на меня:

— Ты была великолепна в голубом платье.

Кровь прилила к щекам, но Эйрон этого уже не видел — он повернулся спиной, чтобы уйти.

— Но что мне делать целыми днями? — спросила в его спину.

— Думаю, такая предприимчивая дама, как ты, не будет скучать, — бросил через плечо.

26

На следующее утро я застала грустного Никса на кухне. И снова в его руках была лишь чашка чая. Под глазами пролегли синяки. Его рука подрагивала, когда он подносил чашку к губам.

— Ты так рано проснулся? — я накинула фартук. — Я еще не готовила, но могу отварить тебе яйца и нарезать салат.

— Я не голоден, — тоскливо ответил парень.

— Уверен? — меня беспокоило его состояние. Никс и часа не мог не жевать, а тут уже второй день отказывается от еды. Что-то здесь нечисто.

— Уверен! — грубо ответил он и опустил глаза, рассматривая чай в чашке.

— Парнишка так скоро помрет, — недовольно буркнул Авиро, вылезай из-за шторы. — Еще не хватало его неприкаянный дух отсюда изгонять.

Я посмотрела на Никса, но то даже на миг не поднял глаз. Я достала сковороду и поджарила яйца. План был проще некуда: запах раззадорит мальчишку, и он привычно накинется на еду.

Поставила тарелку с яичницей перед Никсом, и сделала вид, что занята чисткой овощей. Сама же украдкой поглядывала.

Юноша впился жадным взглядом в еще дымящиеся яйца. Он нервно сглотнул, а затем отвернулся. Но уже через секунду его глаза снова вернулись к еде. Никс заелозил на стуле, а затем осторожно провел пальцем по яйцу. Желток лопнул, вытек наружу, и Никс сунул испачканный палец в рот, прикрыв от блаженства глаза.

— Ага! — накинулась на него я, и мальчишка вздрогнул и вынул палец. — Ты голоден, врунишка!

— Ну, если только чуть-чуть…

— Ешь! — я подвинула тарелку. Никс с мольбой в глазах посмотрел на меня. Я добавила на стол вчерашний хлеб и остатки курицы. Никс сглотнул. Он оторвал крошечный кусочек мяса и съел. И вдруг он кинулся на еду, словно голодал не сутки, а целый месяц. В мгновение ока и курица, и яйца, и хлеб исчезли с тарелок. Я услужливо подсунула ему огурцы, и те тоже исчезли с громким хрустом.

— Так-то лучше, — улыбнулась я.

К моему удивлению, губы Никса задрожали. Он вдруг разрыдался, громко, словно маленький ребенок, и резко вскочил на ноги.

— Ой-ей, что случилось-то? — шарахнулся в сторону Авиро.

Никс, рыдая, побежал на второй этаж. Я подхватила юбки и кинулась за ним. Мальчишка распахнул дверь в свою бывшую спальню, которая теперь принадлежала мне, и, натолкнувшись на чужие вещи, сдавленно застонал. Он кинулся в другую сторону и пулей залетел в комнату инквизитора.

— Никс! — я заскочила следом. Мальчишка рыдал на кровати, уткнувшись лицом в одеяло. Я села рядом и гладила его плечо, пока он не успопился.

— Ты все испортила! — сказал Никс и икнул.

— Что испортила? О чем ты?

— О… о… о яичнице твой проклятой, — потянул мальчик, словно снова хотел расплакаться. — И кууууурице с хлеееебом.

— Не понимаю тебя.

— Она меня никогда теперь не полюбит!

— Кто? — совсем оторопела я.

— Анника, — Никс повернулся и, увидев непонимание на моем лице, добавил: — Девушка с рынка. Рыжая.

— О, — только и смогла выдавить я.

— Она сказала, что я… что я, — Никс всхлипнул и замолчал.

— Что она сказала?

— Что я похож на медвежонка! Какой ужаааааас!

— Она так и сказала? — мне вдруг стало смешно, но я старалась сохранять серьезный вид.

— Не совсем, — Никс сел рядом. — Она сказала, что у меня такие милые щечки. И я такой пухленький, как медвежонок.

Я кашлянула, стараясь скрыть смешок.

— Разве это плохо? — взъерошила волосы Никсу. — Она просто хотела сказать, что ты милый.

— Плохо? Да это просто ужас! Какой мужчина хочет быть медвежонком?! Хоть не щеночком назвала, и на том спасибо!

— Ну, знаешь, — улыбнулась я. — Каждый медвежонок — это сильный и могучий медведь в бужущем. Подумай об этом.

— Возможно, ты права, — Никс задумался, и мы замолчали.

— Почему ты сказал, — нарушала тишину первой. — Что я виновата во всем?

— Ты меня накормила. А я хочу похудеть.

— Может стоит больше тренироваться, а не голодать? — раздался голос на пороге комнаты, и я увидела, что Эйрон вернулся.

— Думаешь, дядюшка? — недоверчиво спросил Никс.

— Уверен. Мне это помогло.

— Ты тоже был… толстым?

— Конечно. Это у нас семейное. Мне помгли упорные тренировки.

— Правда? — глаза Никса загорелись. — Научи и меня!

— Уверен, что справишься?

— Я готов! — парнишка вскочил и подбоченился, демонстрируя свою готовность.

— Тогда иди во двор и сделай не менее сотни отжиманий. А когда закончишь, приседай пятьдесят раз.

— Понял.

Никс пулей вылетел из комнаты. Я только улыбнулась. Первая любовь, а он еще такой юный.

— Возвращаюсь домой, а ты опять в моей постели, — Эйрон зашел в комнату и остановился возле шкафа. — мне стоит проверять, не пропал ли мой мундир? Или, может, штаны?

— Сегодня вроде не планируется бал, — я поднялась с кровати. — Можешь не переживать за свою одежду.

— Останься, — попросил инквизитор. — Это просто неудачная шутка.

Я села обратно, расправив складки на юбке.

— Флора, я, кажется, сказал вчера, что ты не можешь больше работать служанкой, так?

— Так, — кивнула я.

— Тогда что ты делала этим утром на кухне?

— А что ты мне предлагаешь? Сидеть круглыми сутками в комнате? Эта работа — единственное, что у меня есть.

— Ты можешь пойти погулять в парк. Зайти в кофейню. Или что там еще делают благородные дамы на досуге?

— Но я не благородная! — его тон меня разозлил. — Кем бы я не была ранее, хоть самой принцессой, но сейчас я простая служанка. Таких не пускают в парк, не подносят чай в кофейнях, и вообще воротят от нас нос! О чем тогда ты говоришь?

— Я не подумал об этом, — он сделал движение вперед, словно хотел сделать шаг, но остался на месте. Его рука зашуршала под плащем, и он вытащил на свет мешочек с деньгами и кинул на кровать. — Возьми это.

— Зачем это?

— Купи на эти деньги одежду и все то, что нужно настоящей благородной девушке.

Этот жест показался мне унизительным.