Книга Счастье на троих - Вера Добрая

не смогу поделать с этим. Швырнул в сторону телефон, который не издавал признаков жизни, плюхнулся на пол и обхватил голову руками. Сердце сжималось от боли, душа болела, я боялся… Боялся потерять самого дорогого мне человека на этой земле. Слезы комом подступили к горлу, и я не смог их сдержать. Я плакал… Как последний слюнтяй, как тряпка, которая не в состоянии что-либо сделать или изменить.

Глава 22. Лилия

Когда Влад сказал мне про Анну, что-то во мне щёлкнуло. Предчувствие меня не обмануло в том, что с моим сыном случилась беда. Его похитили, украли, и я прекрасно понимала, кто это сделал. Было странно и не понятно, почему Влад до сих пор не поехал на поиски Антона, почему он просто сидел и как заворожённый смотрел на телефон. Я бы сама бросилась, сломя голову, на поиски, но моё тело стало ватным и пока не могло пошевелиться. Пришла в себя в тот момент, когда услышала, как всхлипывает мужчина, от которого я такого не ожидала. Я вообще не думала, что такой человек как Владислав способен на подобное проявление чувств, и мне стало его жалко. Кто я такая, чтобы его судить? Да, он причинил мне много боли, но ведь он тоже потерял близких людей, скорее всего его злость и скотское поведение – это всего лишь защитная реакция организма, попытка спрятаться от боли и терзаний.

Сползла с дивана и присела рядом с мужчиной, притянула его голову к себе и крепко обняла.

– Всё будет хорошо, мы найдём его… – прошептала, глядя в потолок, словно отправляя просьбу от наших сердец наверх тому, в кого я ещё не перестала верить до сих пор.

– Прости меня, – прошептал Влад и обнял меня в ответ. – Я не умею любить, так как Кирилл, не могу стать таким, каким был он…

– Влад… – постаралась прекратить этот больной разговор, но мужчина решил выговориться.

– Ты права, Лиль. Ты всегда была права на счёт меня. Я не достоин ни твоей любви, ни любви Антона. Просто не умею по-другому, хочу, но не могу. Я очень любил брата, но никогда ему об этом не говорил, я очень любил Екатерину Львовну, но так и не успел ей в этом признаться. Знаешь, я сказал, что ты бросила её, оставила умирать одну от тоски. Она звала меня, а я не приходил, было мерзко и стыдно от своего поведения. Няня умерла, так и не узнав, как я сильно её любил, и я не знаю, как мне с этим жить дальше!? Больше не хочу совершать подобные ошибки, поэтому, Лиль, я люблю тебя. Люблю с той самой злосчастной ночи, когда по-пьяни решил помочь брату обрести семью, о которой он всегда мечтал.

– Любишь… Странное у тебя проявление любви… – выдохнула, ошарашенная услышанным.

Могла ожидать всего, что угодно, но только не этого. Всегда была уверена на все сто процентов, что Влад ненавидит меня всем своим сердцем, и поэтому все это делает. Почему-то стало ещё больнее и обиднее, потому что моё сердце отказывалось это принимать и понимать. Отказывалось верить в то, что любовь может быть такой жестокой…

– Да… Если бы ты только смогла дать мне хоть маленький шанс, я бы постарался стать для тебя тем, кем хочешь. У меня нет той доброй души и искренней любви ко всему живому, которая была у брата, но я…

– В этом и есть твоя ошибка! Ты почему-то решил, что весь такой ужасный и старательно соответствуешь этому образу. Я никогда не хотела, чтобы ты становился похожим на Кирилла. Тогда в спальне случилось ужасное недоразумение, и ты был обязан меня выслушать и постараться понять, но ты просто вышвырнул меня из своей жизни без всякой жалости. О какой любви ты можешь говорить?!

– Лиля, я…

– Хватит! Я не хочу больше говорить об этом. Мне надоело страдать. Я сказала, что не отдам тебе свое сердце, но это потому, что его у меня больше нет. Оно разбито на мелкие кусочки и вряд ли есть хоть малейший шанс его как-то склеить. Хочешь откровенно? Я ведь и впрямь любила тебя, такого страшного и бездушного, но любила… Сама боялась себе в этом признаться, но теперь мне надоело. И в глубине души я практически сразу поняла, что той ночью ко мне приходил ты, а не Кирилл, но ты всё разрушил.

Понимала, что уже не могу остановиться, что должна высказать всё, что накопилось за все эти годы. Я ведь страдала, но не от ненависти, а от любви… Телефонный звонок заставил меня замолчать и вздрогнуть. Влад кинулся к нему и не глядя ответил.

– Да! Что?.. Я понял… Надеюсь, мне не придётся больше слышать о ней?.. Хорошо, Геннадий Иванович, я рад, что мы друг друга поняли.

Мужчина сбросил звонок, и я с надеждой посмотрела на него.

– Что случилось? – тихо спросила, боясь услышать плохую новость.

– Всё хорошо. Антона нашли и уже везут домой. Это была Карина. Её отец просит не заявлять на неё. Он увезет её за границу, где она пройдёт лечение в одной из лучших психологический клиник.

– Что? Эта тварь просто отсидится за границей?! – вспышка гнева шумом отдалась в моих висках. – А как же Анна?! Её ведь чуть не убили!

– Этих отморозков уже допрашивают, они получат свое. А Карина… Она больна, поверь, там ей будет несладко, в любом случае я позабочусь об этом. Она больше никогда не приблизится к тебе и к нашему сыну.

– Я так рада, что всё закончилось! – с облегчением выдохнула, не смогла сдержаться и бросилась на шею мужчине, потому что захотелось крепко-крепко его обнять, ощутить на себе теплоту его тела, вдохнуть его запах.

Каким бы он ни был, он не чужой мне человек, он отец моего Антошеньки.

– Я так и не поблагодарила тебя за свое спасение от Ашота и от ужасных издевательств в том клубе.

– Лиль… – выдохнул, когда я почти коснулась его губ.

– Тшшш. Я устала страдать. Просто поцелуй меня.

И он поцеловал! Жарко, страстно, убийственно, навсегда унося моё разбитое сердце в свой чёрный рай. Моё тело тут же покрылось мурашками, и кровь забурлила в жилах, и уже было бесполезно убеждать себя в том, что я ничего не испытываю к Владу. Я испытывала к нему очень сильное чувство, и это совсем не ненависть.

Влад резко прижал меня к стене и закинул мои ноги себе