Книга Идущие за лисой - Инга Фельтен

боясь, что Зоя рассердится окончательно.

Физика и лирика

Зоя, конечно, сердилась. Сердилась всю дорогу до самого дома, и еще немного — уже разуваясь в прихожей. Что за дурацкие намеки?! «Не рассказывала случайно»! Да она вообще ни слова не проронила на эту тему с того дня, как Антон ей сам же и позвонил у Вальтера на глазах. Знал бы он, чего ей это стоило, конспиролог несчастный! Никогда еще Зоя не встречала человека, с которым было бы так интересно разговаривать и которому так сильно хотелось рассказать обо всем на свете. Но если обещала не говорить никому — значит, никому. Совсем. Даже если это полнейшая глупость — а скрывать что-то от Вальтера из недоверия было именно что полнейшей глупостью. Познакомить их, что ли…

С этой мыслью Зоя отправилась спать, не забыв перевести будильник на несусветную рань.

В шесть тридцать утра Антон встретил нахохлившуюся от холода Зою возле дома, и они отправились на пустырь. Фонари вдоль дороги разгоняли холодный утренний полумрак тусклым светом.

— Все, все, дальше можно не ходить, — окликнул Антон бодро шагавшую чуть впереди девушку. — Посвети-ка мне, тут диапазоны частот подписаны…

Зоя направила фонарик на уже знакомую кожаную сумку, и Антон вытащил оттуда подходящие стержни для антенны. Затем вставил их в отверстия рукоятки.

— Так, приемник на нужную частоту… усилитель… готово. Включаю.

Какое-то время было тихо. Антон, в общем-то, и не ждал немедленных результатов: ему и так уже несколько раз крупно повезло в этих поисках, а теперь торопиться некуда. Рано или поздно сигнал появится, не сегодня — так завтра, не утром — так вечером. Правда, ему очень хотелось, чтобы Зоя тоже при этом присутствовала. Видно было, что ей в самом деле стало интересно. Антон незаметно покосился на девушку и улыбнулся: она так упорно испепеляла взглядом приемник, что, казалось, вот-вот прожжет в нем дыру... И тут приемник в самом деле запищал.

Антон принялся крутить ручку конденсатора, сопровождая свои действия путаными объяснениями:

— Отлично, ищем максимум сигнала… Так, частота есть. Теперь вращаем саму антенну и смотрим азимут по минимуму…

— Почему по минимуму? — шепотом удивилась Зоя.

— Максимум слишком расплывчатый, мы по нему ничего не найдем. Так, вот туда. Идем, идем!

Зоя поспешно зашагала рядом, придерживая какой-то проводок.

— А далеко?

— Не знаю.

— А если оно вообще не в нашем городе?

— Вот это вряд ли. Скворцов стреляли тут, значит, и установка у них где-то недалеко. Относительно.

— А эта штука на какое расстояние действует?

— Километров сорок она берет. Да не бойся, нам не придется идти сорок километров… Подожди-ка…

Антон снова покрутил конденсатор и прислушался к невнятному шипению искомого «минимума».

— Да, вроде правильно идем…

Шли они очень медленно, на каждом шагу сверяясь с антенной. Где-то в середине соседнего квартала сигнал замолк. Подождали еще четверть часа, но тщетно. Да и по улицам уже потихоньку поползли вереницы людей, а привлекать их внимание явно было лишним.

— Ну, не то чтобы мы как-то сильно продвинулись по километрам, — начал Антон, раскладывая в сумке свою антикварную технику.

— … зато очень сильно продвинулись по сути, ступив наконец на дорогу полевых испытаний! — торжественно продолжила Зоя.

Как там сказала прошлой ночью Аза Магрезовна? Дорога возникает под ногами идущего?

— Прозвучало, как тост, — усмехнулся Антон.

Эта девочка, определенно, отличная напарница. Зря он ее поначалу недооценивал. Да и вообще она нравилась ему все больше.

— После такого тоста неплохо бы кружку горячего чая... — Зоя принялась тереть озябшие ладони. — Ты домой сейчас? Или в НИИ?

— Даже не знаю. Домой — это на противоположный конец города, а в НИИ к восьми утра, когда рабочий день с десяти — это отсроченное самоубийство, — честно ответил Антон. Ему бы тоже сейчас горячего чая, а не торчать на этой холодине без дела…

— Почему самоубийство?

— Потому что любопытствующие коллеги, начиная с вахтера и заканчивая лаборантом, не дадут мне прохода, пока я не сочиню им более-менее правдоподобное объяснение столь странного поступка. У тебя не случалось в окружении, что человек, например, приходит туда, куда раньше никогда не приходил, или в такое время, в которое его никто прежде не видел?

— А… д-д-да, бывало, — промямлила Зоя.

Бывало, да. В стационаре.

— Ладно, тогда давай по чаю. До моего дома дворами минут пятнадцать, если быстрым шагом.

Сказала — и тут же прикусила язык. Черт, ей же запретили звать домой гостей! Но с другой стороны, это же не то официальное приглашение, когда заранее планируются детали визита, накрывается стол, все приходят нарядные и с тортиками. Это вообще не визит. Так, чашка чая на кухне.

— Слушай, если честно, я не откажусь, — ответил Антон. — Подожди, я только запишу адрес и вектор — это будет наша отправная точка в следующий раз…

— У тебя нет аллергии? — спросила Зоя уже у дверей. — А то у меня кошка. Я не предупредила…

— Вроде нет.

— Хорошо. Правда, она может и не выйти. Она вообще… странная.

Эсмеральда действительно повела себя очень странно. Она, вопреки Зоиным ожиданиям, не только вышла, но и требовательно уставилась на Антона своими марсианскими огромными глазами прямо с порога.

— Ух ты, она симпатичная!

Антон кинул куртку прямо на стул в коридоре. Зоя перехватила кошачий заинтересованный взгляд и тихо прошипела:

— Даже не думай, слышишь?

— Чего ты там на нее шипишь?

— Да она к твоей куртке присматривается. Сейчас ляжет сверху. Может, в шкаф ее убрать?

— Ой, да пусть лежит, если хочет, подумаешь.

— Так шерсть же…

— Ничего, теплее будет, — легкомысленно ответил Антон. — Извини, я к чаю ничего не принес…

— У меня пряники есть. Будешь?

— Ага. Спасибо…

После целого часа, проведенного с утра пораньше на холодной заснеженной улице, маленькая кухня казалась особенно уютной. Горячая кружка приятно грела ладони, пахло мятным чаем и пряниками, а на окне отцветала поздняя веточка герани.

— Ну что, собираемся?

— Ты сейчас тоже выходишь?

— Да, пойдем вместе. Ты одевайся, я мигом, только сумку возьму.

Но когда Зоя вышла в коридор с сумкой, куртки на Антоне все еще не было. Куртка по-прежнему лежала на стуле, а в ней, словно в гнезде, свернулась клубочком Эсмеральда, прикрывая нос кончиком хвоста. Антон