Книга Честь пацана - Андрей Юрьевич Орлов

схватил монтировку двумя руками, рубанул так, что выбил оружие из рук противника. Сила удара развернула его боком, и на этот раз я врезал в живот. Соперник взвыл, согнулся в три погибели. Я подскочил к нему прыжком, пяткой толкнул в живот, и он отправился считать трещины в асфальте. В пару прыжков я выбрался из месива, обозрел содеянное. Первый уже поднялся, готовился повторно попытать удачу. Зубы остались на месте, и то ладно. Второй хлюпал носом, вытрясывал звон из ушей и тоже не прочь был поквитаться. Последний еще дозревал, такую пронзительную боль не проигнорируешь. Со стороны подворотни донесся молодецкий свист, затопали разбойники.

– Пацаны, сюда! – взревел последний пострадавший. И вот на этом месте я сорвался с места. Дальше было глупо изображать из себя Спартака, окруженного римскими легионерами. Я бежал куда глаза глядят, свернул за угол, бросился непонятно куда и во что. Судя по крикам, меня преследовала целая центурия. Я выскочил на дорожку между оградой и стеной дома. Судя по запаху, там была больница. Странно, что я это почувствовал, – видимо, все чувства обострились от страха. Я реально перепугался – пусть и не убьют, если схватят, но превратят в пожизненного калеку! Я пулей пронесся по дорожке, свернул куда-то влево. За спиной орали: «Вон он, сука!» – и эти крики служили неплохим ускорителем. Я летел как ракета, боясь лишь одного – споткнуться. Оборвалась больничная ограда, я метнулся влево, где отродясь не было никаких фонарей, влетел в гаражи, завертелся. Размахнувшись, перебросил через ближайшую крышу монтажку, полез в щель между гаражами – ширина показалась приемлемой. Но нет, показалось. Я чуть не застрял. Вот бы пацаны поржали! Когда погоня ворвалась в гаражи, я уже перелез на другую сторону, хватался за сердце – грудь сдавило капитально. Насколько они там Сократы, я не знал, но что-то сообразить должны. Поэтому не останавливался, перебрался через какую-то метровую загородку, бросился в темень.

Я плутал минут пятнадцать, иногда слышал крики – то слева, то справа. И ни одного милиционера! А вот когда они на хрен не нужны, их хоть отбавляй! Я сел на пенек во дворе пятиэтажки, принялся мучительно ориентироваться в пространстве. Город, конечно, мой, но не до таких же подробностей! Примерно понял – нужно выбираться к тому самому скверу. Я припустил вдоль подъездов пятиэтажного дома, миновал ограду детского сада. Где-то слева перекрикивались люди – явно не добропорядочные граждане. В очередном дворе раскопали землю – готовили клумбу. Я осторожно обошел перекопанный участок – с детства вбивали в голову уважать чужой труд. Прокрался вдоль торца жилого дома, присел на корточки. В округе было тихо. По курсу проглядывала перекопанная улица, за ней чугунная ограда сквера. Канаву вырыли внушительную – метра два в глубину. Какой тут берег левый, какой правый? Мне было интересно: Гульнур уже легла спать? О чем она думала… кроме того, что нужно быстро сдавать сессию? Я высунулся на дорогу, непригодную для автомобильного движения. Мостик находился слева, метрах в семидесяти. Рядом с ним – ни души. Трудности возникали серьезные, можно подумать, я Днепр форсирую…

Сидеть тут можно было бесконечно – пока рассвет не коснется крыш. Я рискнул – выбрался из укрытия и легкой рысью припустил к мостику. Что тут началось! Залихватский свист, вопли: «Нашел его, суку!» Взревели луженые глотки – и как-то вдруг ярко отпечатался в сознании мой перебитый в нескольких местах позвоночник. Я кинулся было обратно, но из параллельного переулка выбегали возбужденные пацаны. Я помчался аршинными прыжками к мостику. Там тоже была недружественная публика, но и ей предстояло одолеть приличное расстояние. Мы мчались навстречу друг другу, их было много, а я один. Я первым добрался до переправы, перелетел по доскам на другую сторону. Покосился вниз – ну, не мог не покоситься. Внизу лежали две огромные трубы в бетонном желобе, торчали прутья арматуры. Жуть в полосочку… Следом за мной к мостику подлетел быстроногий парень. Видать, не повезло, прозвучал истошный вопль, он оступился, загремел в канаву! При этом продолжал орать. Меня аж передернуло. Но вроде не умирал, умирающие так не кричат, они вообще никак не кричат! Искать дорожку не было смысла, я устремился напрямую к ограде. Ноги вязли в сырой земле, удобренной прошлогодней листвой. Видимо, субботник проводили поверхностно. Ограду можно было перелезть, даже не вставая на цыпочки. Что я и сделал. Меня преследовали ночные демоны, перепрыгивали канаву, рассредоточивались по пространству. Несколько человек бежали за мной, остальные уходили влево, вправо. Это было не очень хорошо. Я не узнавал местность – с Гульнур мы шли не здесь. Я бежал по податливой земле, натыкался на ветви лип. Дорожка просвечивала в сумраке. Подался влево, пробившись через кусты – может, не заметят. А если и догонят, то не всем скопом. Маневр, похоже, удался, теперь орали справа. А я, как назло, заблудился. И немудрено – с аллеи ушел, она вела совсем не туда, куда хотелось. Повсюду росли искривленные тополя, липы. Я тыкался в заросли, как слепой котенок, шел на шум – по дороге изредка проезжали машины. Обогнул акацию, обрадовался, обнаружив аллею, устремленную в нужном направлении. До заветной витой ограды оставалось совсем немного. Я ушел с аллеи – она изгибалась влево, бросился напрямик.

– Сюда! – Некто голосистый выпрыгнул из-за дерева.

Он храбро бросился мне наперерез, но явно был в другой весовой категории – я сбил его на полном ходу, он покатился обратно, нецензурно выражаясь, а я добрался-таки до ограды, перевалился через нее. Совершать прыжки со спортивной грацией уже не было ни времени, ни сил. Под ногами был твердый асфальт. Справа через ограду перелетали пацаны. Бежать оставалось только влево. Я понесся как угорелый по тротуару. Опять меня преследовала толпа. На другой стороне дороги горели фонари. Там же возвышались серые здания, поблескивала матовым светом вывеска над гастрономом. В попутном направлении проследовало такси с шашечками, ушло вперед, но где-то через дом вроде начало притормаживать. Это был даже шанс уйти от преследователей. Толпа настигала, члены группировки были полны сил и злобы, а я уже выдохся, да и злобы не осталось. Бросился по касательной к проезжей части, спрыгнул с тротуара. Отчаянно сигналил автомобиль, идущий навстречу. Я проскочил перед ним, зацепил рукой капот. Водитель сочно выругался. Я помчался дальше, благо дорога была пуста. Такси остановилось, но очень далеко. Я поддал газу, уже задыхался, ноги начинали отказывать. Толпа немного приотстала, но снова устремилась вдогонку. Я пересек дорогу, побежал по краю мостовой – мимо остановки,