Книга Истинная для проклятого - Маклин

от нее.

— Что же это за проблема? — с едва уловимым сочувствием проговорил голос.

Анна тяжело вдохнула. Она не знала, правильно ли будет поделиться с малознакомым человеком личными проблемами? А главное — можно ли открыть ему душу и излить на него поток мыслей, переживаний и тревог?

— Мой отец задолжал одному человеку довольно большую сумму, — призналась Анна, еще не до конца понимая, что невольно начинает раскрываться незнакомцу под грузом одолевавших ее тягот, — а выплатить ее должнику ему нечем. Тот пообещал простить долг, но взамен потребовал выдать за него меня. И отец согласился.

— Этот человек, которому должен ваш отец, должно быть очень плох, если вы из-за него сбежали, — поделился мнением пленник.

— В нем есть что-то… — несмотря на уверенный тон, которым Анна начала говорить, она все же запнулась, не зная, как продолжить. Она пыталась описать то чувство, которое вызывал в ней Альберт. Но все никак не получалось привести в порядок разбросанные мысли. — Что-то такое, что отдаляет от него любого человека. Я это чувствую, но объяснить словами не могу.

— Знаете, порой первый взгляд на человека и сделанный нами вывод на его счет может быть ошибочным, — осторожно намекнул голос. — Вы уверены, что ваша интуиция вас не подводит? Книгу ведь не судят по обложке.

Анна в раздумьях опустила глаза. Она представила себе Альберта. Его глаза, нагло светящиеся игривым огоньком. Его насмешливый тон, поведение и оскорбительные для Анны слова, слетавшие с его уст. Все в нем почему-то было Анне ненавистно. Возможно, внешность и голос Альберта были бы Анне по вкусу, но то чувство, которое появлялось в ней каждый раз при мысли о нем, вызывало неприязнь. Отсюда и внешность его не располагала к себе, хотя, казалось бы, что в ней было такого?

— Нет, не в этот раз, — без сомнений сказала Анна. — Он пугает меня и отталкивает.

— А я? — неожиданно задал вопрос голос.

Анна сперва даже не поняла его. Но когда до нее дошел смысл его слов, в ней что-то всколыхнулось.

— Не знаю, — пожала Анна плечами и искренне добавила: — По крайней мере, голос у вас приятный, почти не отталкивает.

— Почти? — переспросил он.

— Угу, — промычала Анна. — Если бы вы отвечали на мои вопросы, то этого «почти» и не было бы вовсе.

На миг замолчав, они оба словно задумались. В комнате на некоторое время снова воцарилась тишина. Но уже не такая напряженная, как раньше. После разговора с пленником, тишина стала Анне даже приятна.

— Ответ на какой вопрос вас интересует? — наконец с готовностью в голосе, спросил ее собеседник.

Анна оживилась. Это стало заметно и по появившемуся в глазах блеску, и по дрожи, пробежавшейся по телу. Она могла задать любой вопрос и получить на него ответ. Здорово!

— Почему нас похитили? — повернувшись лицом к стене, спросила она слегка срывающимся от волнения голосом. — Что хозяину замка от нас нужно?

— Это не один вопрос, а целых два, — недовольно пробурчал голос. — Для начала выберите один из них.

Анна раздраженно скривила губы.

— Хорошо, — согласилась она. — Что хозяину замка от нас нужно?

— То же, что и вам, — последовал ответ. — Свобода.

— Он несвободен? — удивилась Анна.

— Вы в разы свободнее его, хотя и заточены в замке, — вверг Анну в еще большее недоумение пленник.

— Вы говорите загадками, — обиженно отвернувшись от стены, бросила она, — вместо того, чтобы нормально объяснить. Как хозяин замка может быть несвободен? Разве не волен он делать все, что пожелает?

Голос на миг умолк. Анна испугалась, как бы пленный вдруг не замолчал надолго и не оставил ее одну. Безмолвие с его стороны терзало и изъедало ее изнутри переживанием.

— Вы можете делать многое из того, чего он не в силах даже испробовать, — успокоил голос Анну, прозвучав снова.

— Например? — чтобы понять, о чем толкует пленник, уточнила девушка.

— Спать, наслаждаться вкусом еды, вдыхать полной грудью воздух, подолгу гулять по лесу или по побережью, наслаждаться потоком солнечных лучей, ощущать тепло и забывать о холоде, — он описал набор самых обыкновенных вещей, которые делал каждый человек. — Я мог бы продолжить, но не вижу в этом смысла.

Анна же сосредоточилась на попытках понять, что пытался донести до нее голос. Закрыв глаза, она представила, как все описанные голосом действия исчезают из ее жизни. Она не может спать, видеть сокровенные сны. Не ест, не ощущает соленый и сладкий вкусы еды. Легкие не заполняются вечерним прохладным воздухом или утренней свежестью. Все прогулки по лесным тропинкам за грибами и ягодами стираются из ее жизни так же, как и утренняя прогулка по побережью. Солнце более не касается ее тела, не заполняет каждую частичку своим теплом. А еще… она всегда ощущает холод, от которого тело буквально коченеет, как вода зимой превращается в лед.

— Это ужасно! — распахнув глаза, воскликнула она.

— Жизнь хозяина? — уточнил голос.

— Именно, — Анна потрясла головой, отгоняя от себя фантазии. — И это не жизнь, а скорее существование!

— Вы правы, — согласился голос. — Существование, длящееся сотни лет.

Анне стало невольно жаль того, кто спас ее прошлой ночью. Она вспомнила желтые глаза и ту усталость, которую заметила в них. Теперь многое стало ей ясно, но все же оставалось кое-что, все еще окутанное туманом. И чтобы рассеять непонимание, она спросила:

— Но причем тут я? — Анна немного склонила голову вбок, словно разговаривала с пленным вживую, а не через стенку. — Как я могу ему помочь?

— А вы этого хотите? — слегка удивленным голосом, не ожидая от Анны подобной реакции, осторожно поинтересовался пленник. — Хотите помочь?

— Если после помощи он отпустит меня и при этом не сотрет мне память, то я не против помочь ему. Но только если это, разумеется, в моих силах, — опираясь спиной о подозрительно поледеневшую стену, Анна вся задрожала от исходящего от нее холода. И сразу отстранилась от нее, прикрывшись одеялом.

Но голос замолчал. Он больше ничего не сказал. Казалось, готовность Анны помочь хозяину замка обескуражила его.

Анна же не двигалась с места, все еще надеясь на ответ. С замиранием сердца она вслушивалась в тишину. Но голоса все не было и не было, а время утекало быстро и почти незаметно.

Глава 17

К обеду Анна проголодалась так сильно, что живот зарычал страшным ревом. Ей нужно было поесть, попить — и чем скорее, тем лучше. От голода болела голова, а горло пересохло от жажды.

Анна выбралась из комнаты и спустилась вниз. Сверчок и птица что-то говорили про кухню. Если Анна найдет ее, то,