Книга И про любовь тоже - Марина Владимировна Болдова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самый мой большой грех в том, что я не настоял на том, чтобы забрать девочку к себе в дом, когда Киру положили в больницу… умирать. Аделаида была категорически против. Я настолько был оглушен предстоящей потерей любимой женщины, что согласился оставить Ирину в детском доме, куда ее поместили на время болезни матери.
После смерти Киры я потерял счет дням — пил, запершись в кабинете нашей квартиры. Я благодарен твоей маме, что вытащила меня из этого алкогольного дурмана. На службу я не вернулся, устроившись инженером в конструкторское бюро одного из заводов. Я, конечно, пошел в детский дом, но Ирину уже удочерила какая-то семья.
Только несколько лет назад я, наконец, нашел Ирину. Но она не пожелала даже выслушать меня, заявив, что ни она, ни ее сын не нуждаются в родственниках. А я бы очень хотел познакомиться с внуком, но понял, что оправдаться перед дочерью не смогу никогда.
Возможно, у тебя будет желание познакомиться с сестрой. Адрес ее проживания и номер телефона ты сможешь узнать у нашего адвоката.
А сегодня мне позвонила Зоя — жена моего начальника и друга Федора Орлова. Как она меня отыскала, история умалчивает… Но она сообщила мне, что ей известно, где находится медальон твоей бабушки Софьи, который я когда-то подарил Кире. Медальон у Киры пропал при загадочных обстоятельствах прямо из дома незадолго до отъезда четы Орловых за границу. И подозрение тогда пало именно на Зою.
Сегодня я задал Зое вопрос прямо — у нее ли медальон. Она призналась, что да, это она выкрала его у Киры. Якобы потому, что внутри была моя фотография. Мне такое объяснение показалось бредом — там же находилось и фото Киры. Но все это уже неважно… Зоя готова была вылететь к нам, чтобы вернуть мне медальон лично в руки. Знаешь, ведь ей уже девяносто три, и я был уверен, что она давно скончалась.
Я настоятельно, возможно, даже грубо ответил, что не хочу ее видеть, и наказал отдать медальон тебе, когда бы ты его ни попросила. Сделай это, Маина, забери его у Зои или ее родственников — покажи им это письмо. Или выкупи наше фамильное украшение.
Свои акции нашего бизнеса я оставляю тебе, ты уже давно с успехом управляешь им. Ты мудрая и добрая, я уверен, и остальным наследством распорядишься с умом и по совести.
И теперь самое главное — твоя бабушка Софья была большой затейницей, поэтому в ее прощальном письме было одно замечание, касающееся лично тебя. Бриллиантовое колье с сапфирами (вспомни портрет в гостиной) она оставила тебе, любимой внучке. Оно хранится в сейфе в ее доме в Хайфе. Там еще много украшений, подаренных ей моим отчимом. Часть шифра от сейфа выгравирована на внутренней поверхности медальона, под фотографиями. Об этом я знал всегда. Пять последних цифр шифра моя мама хранила в тайне. Я, конечно, мог бы догадаться и сам, но даже не задумывался об этом. И ты не один раз видела их: лагерный номер был выбит на моей руке в Освенциме в тот день, когда мне исполнилось семь лет.
Считай просьбу найти медальон бабушки Софьи моей последней волей. Я прощаюсь с тобой, моя дорогая дочь. Помни — твой отец всегда любил тебя и гордился тобой». Кира дочитала до конца, сложила лист и вернула Маине.
— Здесь дата — третье октября прошлого года. Ваш отец написал его в тот день, когда звонила Зоя Оганезовна, а когда он скончался?
— Месяц назад. Нотариус передал мне письмо в день его смерти. Я сразу же позвонила Зое по номеру, который он оставил, но ее ереванские родственники сообщили, что она вернулась в Россию. Мне они дали номер ее мобильного и адрес ее младшей сестры. Я была уверена, что проблем не будет, я сумею договориться с Зоей — в конце концов, она же сама была готова вернуть медальон отцу. Но неожиданно она отказалась от встречи со мной. И с агрессией в голосе добавила, что я вообще не имею никаких прав на вещь, подаренную моим отцом любимой женщине. Я, Кирочка, поначалу растерялась от ее напора. А потом решила связаться с твоей мамой и попросить ее поговорить с Зоей лично. Я подумала: возможно, Ирина сможет завладеть медальоном, убедив Зою, что является прямой наследницей той самой любимой женщины. Странно, но Ирина тоже встретила мое предложение в штыки, однако я поспешила сказать, что готова заплатить за украшение приличные деньги. По ее деловитому «сколько?» я поняла, что такой вариант ее вполне устроит. Мы договорились, что я буду ждать ее звонка.
Третьего дня она позвонила и уверила меня, что медальон будет у нее к четвергу, то есть к сегодняшнему дню. Мы должны были созвониться в десять часов до полудня.
Сегодня с утра я пыталась связаться с ней, но безуспешно. На звонок домофона тоже никто не откликнулся. Я в отчаянии набрала Зою, но ее номер был вне доступа.
— У нее в лифте украли телефон.
— Да, теперь я понимаю… У меня оставалась одна надежда, я поехала по адресу ее сестры Эммы, но дверь никто не открыл. Пришлось вернуться к дому Ирины. Какой-то заколдованный круг… На счастье, мои метания приметила бдительная старушка с первого этажа. Вот от нее я с удивлением узнала, что у Ирины есть еще и дочь Кира. Твоя мама не сочла нужным упомянуть о тебе, прости. Соседка, добрая женщина, даже написала мне на бумажке твой телефон.
— Это тетя Даша, — улыбнулась Кира. — Я на всякий случай оставила ей свой номер, мало ли что могло случиться в семье матери.
— Похоже, ее судьба тебя волнует больше, чем ее — твоя, что очень странно, — с сочувствием произнесла тетушка.
— Ничего, как-нибудь переживу. Маина, к сожалению, медальона сейчас у меня уже нет, он в полиции — фигурирует как улика в деле убийства моего деда и, возможно, отца моего друга Игоря Муравина. Вы сможете задержаться у нас на какое-то время?
— Конечно, Кирочка, с радостью. Наш бизнес уже давно не требует пристального контроля, в отелях служат профессиональные менеджеры и работает вышколенный персонал.
— Тогда у меня к вам предложение — переехать из гостиницы ко мне. У нас с дедом огромная квартира в так называемом сталинском доме.
