Книга Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу прощения, но… мисс Хоторн! Вы же мисс Хоторн?
Под его взглядом бледное лицо девушки так мучительно покраснело, что он из жалости отвел глаза. Он считал, что и раньше видел, как краснеют женщины, но теперь понял, что ошибался.
– Мне казалось… Мы же встречались у мисс Нельсон? Вы больны? Я могу вам чем-то помочь?
– Да… Нет… Да… Я в самом деле мисс Хоторн, и мы встречались у мисс Нельсон, – слабым голосом ответила девушка. – Спасибо, но мне не нужна помощь, мистер Хеншоу. Я остановилась передохнуть.
Сирил нахмурился.
– Простите, мисс Хоторн, но мне кажется, что обледенелый бордюр – необычное место отдыха для вас, особенно если термометр упал ниже нуля. Вы, должно быть, нездоровы. Позвольте, я отведу вас к мисс Нельсон.
– Нет, благодарю вас! – воскликнула девушка, вскакивая на ноги. Алая краска вновь залила ее лицо. – У меня урок.
– Чепуха. Вы не в состоянии давать уроки. К тому же все эти уроки – чепуха. По крайней мере, половина из их. Дюжиной уроков больше или меньше… это ничего не изменит, ваши подопечные все равно будут играть из рук вон плохо. Пойдемте к мисс Нельсон, я настаиваю.
– Нет-нет, что вы. Не надо. Я… – больше она ничего не сказала. Сильным, но мягким движением руки он подхватил ее под руку, поддерживая. С силой, которой она не могла сопротивляться, он медленно повел ее вперед – а мисс Хоторн отнюдь не привыкла к сильным мягким рукам и к тому, что ее куда-то ведут.
Конечно, не привыкла она и подходить к двери мисс Билли под руку с мистером Сирилом Хеншоу. Когда они подошли к двери, ее щеки алели как розы, а глаза сияли как звезды. Через минуту, при виде изумления в глазах мисс Билли, звезды и розы увяли, и очень бледная девушка рухнула в обморок, прямо на руки Сирилу Хеншоу.
Мари уложили в постель в маленькой комнатке по соседству с комнатой Билли, не обращая внимания на ее слабые протесты. На следующее утро белая как простыня девушка с огромными глазами решительно села в постели и объявила, что она здорова и немедленно отправится домой – домом Мари называла комнатку размером девять футов на шесть в пансионе в Саус-энд.
Билли очень осторожно уложила ее обратно и накрыла ее руку своей.
– Нет, дорогая. Пожалуйста, будьте умницей и послушайте меня. Вы у меня в гостях. Возможно, вы этого не знаете, потому что приглашение слегка запоздало. Но вы останетесь… ну на несколько недель.
– Останусь здесь? Но я не могу! – возразила Мари.
– Разве можно так отвечать на мое любезное приглашение? – обиделась Билли. – Нужно сказать: «Спасибо, очень рада, конечно, я останусь».
Маленькая учительница музыки невольно засмеялась и расслабилась.
– Мисс Билли, мисс Билли, что же с вами делать? Вы же прекрасно понимаете, что я не могу исполнить вашу просьбу.
– Не вижу никаких препятствий, – возразила Билли. – Я вас пригласила, и вам остается только ответить согласием.
– Но это приглашение – всего лишь прикрытие для очередной вашей милостыни, – сказала Мари. – Мне нужно давать уроки. Я должна зарабатывать себе на жизнь.
– Но вы не можете! – воскликнула Билли. – В этом все и дело! Вы разве не понимаете? Доктор вчера сказал, что этой зимой вам не стоит работать.
– Не работать всю зиму! Доктор не мог быть настолько жесток.
– Это вовсе не жестоко, дорогая. Он очень добр. Вы заболеете, если будете работать. Теперь вам лучше. Он сказал, что вам нужен отдых и забота, а это именно то, что получают все мои гости.
На глаза больной девушки навернулись слезы.
– Вы так добры, мисс Билли, – прошептала она, – но я не могу, правда не могу быть вам в тягость. Я пойду в больницу.
– Вы вовсе не в тягость. Вы будете мне подругой и компаньонкой.
– Компаньонкой? Лежа в постели?
– Ну это как раз несложно, – улыбнулась Билли. – Но скорее всего, вам не удасться это проверить, потому что скоро вы встанете. Так говорит доктор. А теперь скажите, что вы останетесь.
Они долго молчали. Маленькая учительница отвела глаза от лица Билли и оглядывала комнату, тоскливо отмечая нежное кружево, изящные обои и красивые акварели в бело-золотых рамках. Наконец она вздохнула.
– Хорошо, я останусь, – сказала она. – Но я буду вам помогать!
– Помогать? В чем?
– Помогать вам с письмами, переписывать ноты, вести счета. Все делать. А если вы мне не позволите, – ее голос стал жестким, – я отправлюсь домой, как только смогу ходить!
– Господи! – улыбнулась Билли. – И все? Помогайте, сколько вашей душе угодно. На самом деле я вовсе не уверена, что мне не стоит заставлять вас штопать чулки и готовить пудинги, – лукаво добавила она, выходя из комнаты.
На следующий день мисс Хоторн уже сидела. Еще через день она, завернувшись в один из халатов Билли, ходила по комнате.
Вскоре она уже могла спускаться вниз, и очень быстро всем стало казаться, что она жила здесь всегда. К тому же она так помогала Билли, что сама понимала, насколько ценен ее вклад. Поэтому девушка осталась.
Маленькая учительница часто видела друзей Билли, особенно братьев Хеншоу, и Билли с удовольствием следила, как крепнет их дружба. Она знала, что Уильям будет добр к сироте, но боялась, что Мари не поймет разговоров Бертрама и не оценит сдержанности Сирила. Но очень скоро Бертрам уже просил – и получил – разрешение изобразить на холсте ее светлые волосы и нежную, как лепесток розы, кожу, составлявшую главное очарование Мари, и даже Сирил оттаял настолько, что дважды играл ей. Опасения Билли на этот счет развеялись.
Глава XXXI
Обручение с одним
Зимой Билли много раз вспоминала слова Мари: «А что, если мужчина и музыка окажутся на одной чаше весов?» Эти слова ее тревожили и каким-то образом одновременно радовали и злили.
Она говорила себе, что прекрасно понимает, что имела в виду Мари: Сирила, мужчину и музыку одновременно. Но испытывал ли к ней что-то Сирил, и хотелось ли ей этого? Билли очень серьезно задавала себе эти вопросы и очень спокойно обсуждала их сама с собой. Это было для нее очень типично.
Она, конечно, гордилась влиянием, которое, очевидно, оказала на Сирила. Она радовалась тому, что именно ей он показывал всю глубину и красоту своей натуры. Ей льстила мысль, что она и только она заслужила внимание
