Книга Круг перемен - Ирина Анатольевна Богданова

фотографа. Её всегда завораживала красота архитектуры или тени на обломках зданий, что скользили вне времени и пространства, указывая путь в вечность. Преображаясь на фото, дома и руины словно позволяли одним глазком заглянуть за завесу тайны, накрепко вмурованную в толщу их стен.

С тех пор как она стала фотографом, её не оставляло чувство благодарности незнакомой девушке, однажды вечером появившейся в коммуналке близ Таврического сада. Иногда Анфиса думала, что каждому человеку судьба посылает перемены, но очень сложно не растеряться, не испугаться и перешагнуть через порог, иначе можно так и остаться стоять возле открытой двери.

Когда машина подъехала к искомой точке, день тихо скатывался к вечеру, шелестя листвой в кронах деревьев. На верхушки сумрачных елей вечерняя заря успела накинуть рваное покрывало тумана, который невесомо дрожал в лучах заката.

Сверившись с навигатором, Анфиса припарковалась у обочины дороги и окинула взглядом открывшееся пространство. Кажется, здесь. Не спеша выбираться наружу, она побарабанила пальцами по рулю, проверила почту в телефоне и на всякий случай сообщила в диктофон, что в восемнадцать тридцать прибыла на место фотографировать бывший особняк купцов Беловодовых.

Любая нормальная девушка наверняка остереглась бы одна бродить по лесу в незнакомом месте, да еще вечером. Анфиса вздохнула, поменяла кроссовки на резиновые сапоги и достала камеру. Нормальные девушки не становятся промышленными фотографами, они снимают свадьбы, приглашают семьи на фотосессии и умело создают иллюзию счастья в красивых интерьерах.

Её пронзило чувство одиночества. Не того уютного одиночества в стенах квартиры, с книгой в руках и шоколадкой, а безбрежного, глобального одиночества, когда кажется, что ты единственный человек во Вселенной. Если не считать комаров.

Прихлопнув на лбу кровососа, Анфиса достала из бардачка спрей с репеллентом и нажала на головку распылителя. Если верить навигатору, дальше придётся идти пешком по дороге, густо поросшей иван-чаем. Полчаса на обзор местности, а потом ужин и ночёвка в машине, чтобы утречком со свежими силами приступить к работе.

Бали, 2019 год

Песок на Бали был вулканический, серый, как неочищенная соль. Инна расстелила полотенце, легла на спину и стала наблюдать за белым облаком у кромки горизонта. Сначала облако напоминало очертания башни, а потом ветер безжалостно разорвал его на несколько пушистых комьев и играючи разбросал по небу.

Делать нечего, читать не хочется, общение с друзьями надоело. Только и остаётся, что валяться на пляже и ждать, когда позвонит Лёнька. Тогда она вскочит, свернёт полотенце и побежит за ним с собачьей преданностью, куда бы он ни позвал. Желание постоянно находиться рядом саднило, как упорная зубная боль, и Инна изо всех сил старалась не думать о Леониде, но мысли постоянно прилипали к его персоне. Где он? Почему так долго не звонит? И главное, с кем он сейчас? Откуда-то подспудно точила мысль, что она привязалась к нему от скуки, но сердцу хотелось вопреки всему верить в любовь.

Инна повернула голову и посмотрела вдаль на прибрежную полосу пляжа, заполненную народом. То тут, то там торчали разноцветные зонтики. На высоком флагштоке хлопало на ветру голубое знамя, каким отмечают пляжи высокого качества.

Она сторонилась толпы отдыхающих и предпочитала скрытое местечко между двух скал, куда можно пройти лишь по одной малозаметной тропке, вырубленной в скале. Песок и ветер с океана придали ступеням полукруглую форму, и если не знать, за что цепляться, то легко можно сломать себе шею, поэтому туристы сюда не совались.

Сердце упало и подскочило, когда между камней замелькал белый лоскут Лёнькиной футболки. Пришёл! Сердце подпрыгнуло и упало. Хотя внутри всё задрожало от счастья, Инна прикрыла глаза и сделала вид, что дремлет.

— Привет, красотка!

Он растянулся рядом на песке и замолчал. Инна улыбнулась. Сейчас его молчание безраздельно принадлежало ей одной. Ну, может быть, ещё волнам, шелестящим у подножия скал.

Леонид стянул с себя футболку, скомкал и бросил к ногам Инны.

— Почему не спросишь, как у меня дела?

Инна пошевелилась:

— Как у тебя дела?

Сквозь полуприкрытые ресницы она посмотрела в его лицо с крупными рыжими веснушками.

— Мне осталось привезти медведей.

Прежняя бизнес-идея Леонида заключалась в торговле дорогой недвижимостью для открытия коуч-школ. План с треском провалился вместе с вложенными деньгами, и теперь Лёнька горел идеей открыть русский бар «Три медведя». Для открытия требовалась ни больше ни меньше как доставка из России двух чучел медведей на задних лапах. Инна предлагала нарисовать или, например, вырезать их из дерева, но Леонид сурово пресёк все её фантазии — только натурпродукт, потому что предполагается открыть элитный бар с казачками вместо официантов и народным оркестром балалаечников. Ладно, смуглолицые казачки-балийцы постоянно нуждаются в работе, но откуда возьмутся балалаечники, Инна не бралась угадать.

— Насчёт медведей я договорился, но не хватает денег на транспортировку. Поможешь?

Леонид зачерпнул горсть песка и стал через пальцы сыпать ей на живот. От его тела на Инну падала тень, и Инна знала, что если она ответит отказом, то он уйдёт. Но денег не было.

Она села и взглянула ему в глаза. Знала, что смотрит жалко, ищуще, но по-другому с Лёней не получалось, почему-то рядом с ним она всегда ощущала себя виноватой просительницей.

— Лёнечка, я не могу сейчас. Правда. У нас завтра срок уплаты аренды, а мама ещё не сделала перевод.

— Так поторопи. — Его голос зазвучал требовательно.

— Я что-нибудь придумаю, Лёнчик, обещаю, — путано пролепетала Инна, лихорадочно прикидывая возможные варианты. Представились ироничные глаза Дениса, который давно посоветовал послать Леонида куда подальше и не пускать на порог. Если бы она могла так сделать! Если бы могла! Иногда по вечерам, когда чувство одиночества особенно обострялось, она плакала от собственной глупости, завалившей её с головой, словно серый балийский песок.

Успенский район, 2019 год

Анфиса увидела церковь с дороги. Приземистое бревенчатое строение выглядело почти заброшенным, если бы не мерцание огонька за оконным стеклом в простой керосиновой лампе с фитилём. Толстый сруб украшали резьба по дереву над крыльцом и островерхий конус с крестом вместо привычной луковицы.

Пасмурный день мягкой кистью размазывал краски лета по крыше из тёмной дранки. Изумрудный мох на бурых валунах фундамента выглядел почти чёрным. Лесная чаща плотно смыкала кроны вокруг церкви, оставив место для узкой тропки посреди ельника.

Почти сутки на развалинах дома Беловодовых она караулила особый, золотистый свет неба, но погода окончательно испортилась, и Анфиса решила, что успеет быстро смотаться в ближайший населённый