Книга Последний Паладин. Том 6 - Роман Саваровский

спросил Князь Света.

— В другой раз, — без улыбки ответил Герцог Вильгельм Фон Грэйв.

— Тогда зачем пришел? — хмыкнул светлый, — Я же просил не высовываться без лишней необходимости, а насколько мне известно, все идет гладко.

— Все, да не все, — перебирая разноцветными костяными перстнями, заявил Фон Грэйв.

— Если ты про ситуацию с Князем Земли, то все под контролем, — деловито произнес Князь Света и опустил белую пешку на стол в лежачем положении.

— Он мертв? — поднял бровь Фон Грэйв.

— Нет. Скульптор там, где и хотел быть. В подвале.

— Том самом? — сверкнули любопытством темные глаза Герцога.

— Том самом, — кивнул Князь Света, — Дурак повелся на провокацию Маркуса. Чтобы остановить, пришлось дать ему то, чего он хочет.

— Ключ? — нахмурился Фон Грэйв, — еще слишком рано. Мы не готовы.

— Не переживай, друг мой. Подвал — это тюрьма. Изнутри открыть его невозможно. Особенно без вот этого, — улыбнулся Князь Света и положил на шахматную доску белоснежный артефактный ключ.

Увидев это, Герцог Вильгельм Фон Грэйв расслабленно откинулся в кресле и потянулся к стоящей рядом бутылке виски.

— В таком случае, пожалуй, можно и сыграть партейку, — наполнив два бокала, заявил Фон Грэйв.

— Вот это другой разговор! — засмеялся Князь Света и потянулся к бокалу.

А секундой спустя с грохотом распахнулась дверь.

Вздрогнувший от неожиданности Князь пролил виски на белоснежный галстук и с пылающими испепеляющей дикой стихией в глазах медленно повернул голову.

— П-простите, Ваше Сиятельство! — тут же упал на колени начальник территориальной обороны Клана Света, в кровь разбив себе лоб об белый мрамор пола.

— Говори, — обманчиво любезным голосом произнес Князь Света.

— П-подвал, Ваше Сиятельство! П-подвал! Он… он…

— Да не мямли ты и доложи нормально, что случилось! — скрежетнул сталью обычно спокойный голос Князя Света.

— Д-да… п-простите… г-господин! Северо-западное поместье уничтожено. Наши потери составляют восемьсот двадцать три человека и продолжают расти… а также…

— Подвал… что с подвалом? — побелев от ярости, холодно перебил слугу Князь Света.

— Он открылся, г-господин… — только и успел сказать начальник территориальной обороны, перед тем как стакан из-под виски пробил ему черепушку.

Глава 13

— Спровоцируй, и мы его найдем, говорили они, — сплюнул я, вынимая теневой клинок из черепушки каменного гризли.

Полсекунды я потратил на поглощение трупа и еще столько же, чтобы увернуться от рассекшего воздух каменного топора.

— Открой дверь подвала, получим доказательства, говорили они, — вцепился я рукой, что была обмотана мантией, в каменную шею рогатого викинга и прошептал, — поглоти.

Облако Тьмы распалось на тысячи нитей, со скрежетом срывая со статуи камень, как кусочки пазла и забирая их в небытие.

Секунда, и точечное поглощение каменной оболочки оставило после себя человеческий скелет, который тут же осыпался бурым пеплом.

— Будут доказательства, объявим войну, говорили они, — принял я на локоть обрушившуюся колонну, из-за которой молнией вылетела каменная змея.

Секунда на то, чтобы порвать ей пасть восходящим взмахом теневого клинка, и еще одна секунда, чтобы освободившейся от колонны рукой поймать каменную стрелу у виска.

Только вот речи о том, что «доказательства» будут пытаться тебя убить, не было.

И ладно бы только меня!

Изваяния, коих неожиданно оказалось в древнем подвале сотни, ломанулись наружу, и в их бурых глазах читалось лишь одно желание.

Убивать.

Понятия не имею, как Князю Земли удалось взять под контроль такое дикое количество статуй разом, но одно я знал точно.

Выпускать этих каменных демонов в столицу было нельзя.

Поэтому я, от души черпанув энергии из источника, обвалил поместье на пятьдесят метров под землю.

Хотел на сотню, но силенок не хватило, а в долги Тьме я лезть не хотел.

И вот когда путь наружу статуям оказался затруднен, они обратили свой взор на меня. Я уже и не помню, сколько часов назад это началось.

Два?

Пять?

Десять?

Все это время у меня в принципе не было времени на лишние мысли.

Единственное, что я успел сделать, это принудительно призвать своих фамильяров и дать приказ не выпустить на поверхность ни единой каменной твари.

Да, изваяний было так много, что тем, кому не хватило места попытаться убить меня, стремились выбраться наверх, и толщи земли древним статуям помехой не были.

Остановить всех я не мог физически, но это и не требовалось.

Достаточно уничтожить того, кто ими движет, и последние часы я отчаянно прорубался с боем вглубь подвала, надеясь, что мои фамильяры, а также оставшийся на поверхности БЕС с отрядом Жнецов смогут задержать тварей достаточное количество времени.

Полсекунды на передышку, и из темного проулка подвала с диким ревом вылетает однорогий каменный бык.

Сверкающее бурым сиянием острие на башке твари оставляет неглубокую царапину на предплечье, после чего с отрубленной башкой тварь валится замертво.

Латать царапину времени нет, и я вскидываю окровавленную руку и даю приказ: — Поглоти!

Тьма повинуется, и туша плененной портальной твари исчезает, восполняя часть моей затраченной энергии.

Часть, которую я тут же пускаю в ход, чтобы поглотить новую.

И так по новой.

Раз за разом.

Поглощение — штука жестокая, но лишь она помогает мне стоять на ногах в этой битве, которой нет конца.

Попадающихся тварей я старался убивать перед поглощением, но с людьми было сложнее и проще одновременно.

Каменную кожу большинства из них не брал даже теневой клинок, поэтому я использовал поглощение при первой же возможности, но поглощал не статую целиком, а лишь внешнюю каменную оболочку, в которой была сконцентрирована вся накопленная стихия.

Чтобы это сделать, приходилось обездвижить или ранить статую.

Риска было больше, но я просто не мог иначе, ведь большинство попадающихся изваяний носили знакомые мне знаки отличия Ордена.

Кто-то кольцо, кто-то амулет, кто-то нашивку на куртке, кто-то меч… но самые опасные противники были облачены в боевую броню.

Я не знал, насколько повреждены их души и осталось ли от них хоть что-то, но поглощать их целиком я отказывался. Я отправлял в мир Тьмы только оболочку, позволяя их израненным душам освободиться и найти покой.

И когда счет уничтоженных людских изваяний перевалил за сотню, желание вырезать под корень всех, кто был причастен к созданию этого проклятого места, стало непреодолимым.

С этой мыслью я со скрежетом сломал колено каменному копейщику и, поглотив его оболочку, обернулся, готовый