Книга Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Война носила партизанский характер, и генералу Третьякову{94}, как артиллеристу, любившему точность и закономерность, такой образ ведения был чужд. К командованию пехотной дивизии он не был подготовлен. Это создавало трения. Например, принимается решение, пишется приказ, все в порядке. Один из командиров вызывает генерала к телефону и критикует приказ по дивизии, предлагая свой план действия. Генерал соглашается с ним. Приказ меняется. Командиры полков зачастую не выполняли приказаний генерала». Это записал полковник Битенбиндер{95}. Но вот запись командира корпуса, генерала Писарева: «Началась неудача за неудачей, и я даже хотел по одному случаю странных распоряжений начальника Марковской дивизии говорить об этом с генералом Кутеповым».
В общем, в руководстве дивизией был большой изъян, устранить который своими средствами она не могла. Генерал Кутепов это знал. Но что оставалось делать марковцам? «Я знал, — пишет генерал Писарев, — генерал Третьякова еще по 1-му походу. Это был доблестный офицер, георгиевский кавалер, беспредельно преданный долгу, выдающейся храбрости. Но к сожалению, немного суетливый и неудачливый. Отзыв генерала Кутепова произвел на меня тяжелое впечатление и, конечно, оставил след, вследствие которого я становился в предубеждении начальника в отношении своего подчиненного. Наблюдая в дальнейшем генерала Третьякова, я видел, как он гордится, что командует дивизией. Его горение, как чистого добровольца, было прямо трогательно».
* * *В Михайловке для марковцев было время залечить свои раны. В полках оставалось едва по 500 штыков и по 20 пулеметов. 30–40 человек в роте. Тем не менее с пополнением не торопились, хотя в запасных батальонах было по 1000 человек. Долгий опыт показал — умением бить врага легче, чем числом. Для рот большой численности нужен был опытный командный состав — средний и младший, но его не хватало. Было 3–5 офицеров на роту. Марковской дивизии дорого стоили два ее поражения — у станции Чистяково и у станции Ольгинская, не говоря уже об убыли офицеров в каждом бою.
Надежды на переход офицеров со стороны красных определенно рухнули. Сдавались и брались в плен сотни красноармейцев, но среди них офицеров были единицы. Были и такие, которые оказывали сопротивление, ссылаясь на воззвание прославленного по Великой войне генерала Брусилова — служить честно в Красной армии, защищающей неприкосновенность родной территории. Были записавшиеся в партию.
В настоящем своем составе и качестве дивизия представлялась генералу Врангелю.
Смотр
Сообщение об его приезде всех очень обрадовало. Увидеть еще раз своего вождя, с огромным успехом ведущего с небольшой армией победные бои и, кроме того, производящего реформы в плане политическом и социальном, было желанием каждого. Однако дивизия стоит на боевом участке, поэтому только один полк может быть представлен Главнокомандующему. Но какой? Генерал Третьяков решил — 3-й{96}, как якобы наиболее отличившийся в последних боях. Артиллеристы думали, что из батарей на смотр будут выведены 4-я и 7-я батареи, всегдашние спутницы 3-го полка. Но решение начальника дивизии было иное: выйдет 1-я батарея, как имеющая лучший конский состав.
Проведя предварительный смотр 3-му полку, генерал Третьяков пришел заключению, что представить его в «боевом» виде, т. е. в самом разношерстном одеянии и обуви (обычно носившие ботинки не имели обмоток), при разнообразном снаряжении и пр., немыслимо, а поэтому решено полк представить в составе трех сводных рот, по 60 рядов в каждой. С начальствующими лицами, таким образом, в каждой роте должно быть по 140 человек. Пулеметная команда — в 12 пулеметов — при возможном однообразии материальной части.
Приезд ожидался 1 сентября, поэтому для подготовки к смотру имелось два дня. Выбор людей был прост, но, чтобы одеть их, приходилось с одних снимать шаровары, гимнастерки, обувь и передавать другим. После этой комбинации оказалась нехватка людей; для пополнения срочно вытребовали из учебной команды запасного батальона. Шла мобилизация снаряжения, ружейных ремней, штыков, но оказалось, что не хватает патронташей; пришлось от них отказаться. Чистка обуви, винтовок. Затем необходимо подготовиться к церемониальному маршу и, главное, к показному учению, т. к. генерал Врангель мог вызвать одну роту для производства боевых построений. Для большего эффекта начальник дивизии разрешил головной роте пройти в церемониальном марше с винтовками «на руку», что не так просто. Подъем настроения у всех был такой, что подготовка проходила блестяще.
Сообщили, что приедут военные представители разных стран и корреспонденты иностранных и русских газет. «Отлично. Покажем им, кто мы! Не помогут, потом сами будут иметь дело с большевиками», — говорили марковцы.
* * *1 сентября. На фронте спокойно. Утром пролетел над Михайловкой «Илья Муромец» и сбросил несколько бомб. В 10 часов на огромной площади села стали выстраиваться 3-й полк и батарея в 4 орудия. На правом фланге блистал своими трубами полковой оркестр. Около 11 часов подъехало девять машин, из которых вышли: генерал Врангель, генерал Кутепов, генерал Писарев, чины штабов, военные представители Франции, Англии, Америки, Польши, Японии, Сербии и несколько корреспондентов.
Главнокомандующий в форме марковцев, которая была преподнесена еще в Крыму, подходит к полку. Оркестр играет встречный марш. Генерал Врангель обходит фронт полка, громким голосом здороваясь с ротами, командами, батареей:
— Здравствуйте, дорогие орлы марковцы!
Громкие четкие ответы и могучее «Ура!». Он благодарит за боевую службу.
Став перед фронтом полка, генерал Врангель провозгласил «Ура!» за Честь и Славу Родины. Оркестр играл Преображенский марш и могучее «Ура!» пятисот марковцев разнеслось по селу. Затем он выразил свой восторг «небольшой числом, но сильной духом» дивизии, которую он знает давно, в крепости которой он не сомневается и в которую верит. Он сказал, что, борясь за Россию, Русская Армия борется и за все человечество, за его культуру, за подлинный и полный мир. «Большевики — враги не только наши, но и всего мира. Нас понимают наши друзья, иностранные государства, и оказывают нам поддержку, но настоятельно необходимо для их же блага эту поддержку и помощь усилить». И он верит, что так и будет. Гремело «Ура!» за
