Книга Магия моей крови - ЮЭл

Мы были движимы одним чувством и совсем недавно нашли друг в друге родственные души. Искалеченные, растоптанные и сожженные в соборе души.

— Прости.

Мне казалось, что я должна извиниться. Мы столько лет, сами того не замечая, двигались к одной заветной цели с одинаковой скоростью, а теперь я отстаю. Мысли все чаще крутятся не вокруг способа отравления Корена, его сожжения или закалывания, а вокруг черных глаз, кожи цвета корицы, непонятных фраз и издевательской улыбки.

— Это ты меня прости. — его голова склонилась к левому плечу, позволяя разглядеть бледно-серую кожу. Неужели он всегда был таким несчастным? Я же раньше считала Геката высокомерным гордецом. Желание быть подальше от людей, короткие ответы, недовольное выражение лица. И лишь сейчас я понимаю, что некроманту было тяжело там, где живет счастье и смех. Выражение лица было не НЕдовольным, а печальным. А короткие ответы, это способ скрыть всю боль, что накопилась в сердце. — Я нашел мага, который может знать, где находится второй рубин.

Из рук выпала квитанция, полученная от портнихи. Рубин! Тот самый, с помощью которого Кристиан сможет вернуться в свой мир. Мир, в котором ему место. На этот раз сердце заныло. Да, ему сегодня несладко. Из одного чувства в другое, как в омут с головой и без предупреждения. Слезы подступили к глазам. Я хотела протянуть руку и смахнуть их, как всегда. Но силы покинули тело, следом за сердцем, что отказывалось оставаться там, где ему причиняют боль. Много лет оно, покрытое мхом и грязью, затвердевшее как камень, было замуровано во льдах. Я позволила чувствам взять верх. Позволила себе привязаться к человеку, который должен уйти. Сорвавшись с уголков глаз, теплые соленые слезы проложили тонкие дорожки по щекам.

— Я могу забыть о том, что я его нашел, развернуться и уйти.

В его словах не было и намека на сочувствие и поддержку. Видимо, сердце Геката соседствовала с моим много лет, замурованное во льду, прозябая в холоде и грязи и покрываясь мхом. В голосе не было и намека, но я знала, он дал мне выбор. Выбор, на который я не имела права.

Найдя в себе силы, я вытерла слезы, в очередной раз решив, что не время. Гекат протянул квитанцию. Даже не заметила, когда он поднял ее с земли. Использовал магию? Маловероятно. Амулеты дали бы о себе знать.

— Прости. — снова извинилась я за то, что позволила себе слабость. Ему в несколько раз тяжелее.

— Не думаю, что за любовь надо просить прощения. — Мне был протянут платок. Белоснежный. Потрепанный годами, но бережно хранимый. — Уверен, что за любовь не надо просить прощения. — И он улыбнулся.

Никогда не видела столь доброй и одновременно грустной улыбки. В серых глазах застыла многолетняя мудрость, которой не должно быть в столь юном теле.

— У тебя на ближайшее время много важных дел от успеха которых, в прямом смысле слова, зависит будущее.

Гекат похлопал меня по плечу и развернулся, чтобы уйти.

— Я не могу решить за него.

Казалось, что, высказав слова и получив их подтверждение, я как будто должна было бы получить облегчение, но оно не последовало.

— Свою любовь я потерял. Если бы сейчас стоял вопрос и сохранение тайны, хоть на какое-то время, чтобы чуть дольше побыть возле нее, я бы промолчал.

Я шла, домой размышляя о словах некроманта. Он прав? Мне стоит промолчать? Но разве Кристиан не имеет права знать о том, что есть возможность вернуться к себе домой? Может, его там ждут. Я же не знаю, что у него за жизнь. Да я, по сути, совершенно ничего о нем не знаю.

Сердце сразу же запротестовало. Кристиан — разведчик, шпион, лазутчик, ищейка. Он не обижает женщин и детей, не любит быть в должниках и ненавидит мышей. Крыс! Он ненавидит крыс.

Дверь в мой дом со скрипом открылась. Еще час назад, порхающая от переполняющие чувства, я переступила порог выжатая как лимон. Нельзя вверять в руки одного человека право выбора за жизнь другого.

Мимо пробежал мышонок и забрался в щель. Его преследовал черный кот.

За столом, запрокинув на него ноги, сидел мужчина, что растопил мое сердце, и походе оставил у себя. Его глаза, цвета ночи, смотрели прямо на меня немигающим взглядом. Казалось, он видит то, о чем я молчу, и слышит то, о чем думаю.

— Ну привет, ведьмочка.

Глава двадцать восьмая — Бал

«Мир перестает быть серым, когда в сердце поселилась любовь».

Я медленно спускалась по лестнице, держась за перила. Огромные зеркала в зале отражали неизвестную мне девушку, чьи длинные светлые волосы развевались на ветру, а голубые глаза блестели от волнения. Красивое дорогое платье из тонкой ткани подчеркивало ее стройную фигуру.

На каждом шагу я останавливалась, пытаясь скрыть волнения. Помимо прочего, не могла не оценить красоту, что меня окружала. Высокие каменные стены, украшенные резьбой, старинные картины и гобелены. Все говорило о богатстве хозяев дома. Разве может быть иначе, в королевском дворце.

Я достигаю последней ступени и останавливаюсь. Сердце бьется быстрее и приходит понимание того, я что не имею ни малейшего представления, как действовать дальше.

И тут навстречу выходит Кристиан. Я благодарно улыбаюсь и беру его за руку. Мы вышли в центр зала и закружили в танце.

Десять лет назад должен был состояться мой первый выход в свет. Мы с мамой должны были пойти к портному, который создаст идеальное платье. Так считала мама. Отец был горд, что его маленькая девочка выросла, но очень переживал, что какой-нибудь негодяй разобьет сердечко юной красавицы. Что не мешало ему учить меня танцевать.

А затем он сгорел в соборе. Я забыла, как танцевать, разговаривать, жить. Десять долгих лет я блуждала по земле, медленно перетекая изо дня в день. Сердце гоняло кровь, но лишь для того, чтобы тело могло передвигаться. Жизнь, казалось, обходила меня стороной, а мысли были заняты лишь планами о мести.

Как и когда я снова научилась жить? В какой момент мое сердце забилось вновь? Когда желание отомстить отошло на второй план?

Может, это произошло вчера, когда, переступив порог своей крепости, я нашла его сидящим за столом? Или в тот вечер, когда он, закинув руку мне на плечо, притянул к себе и поцеловал в макушку? А может, в тот раз, когда Кристиан рассказал историю из своего прошлого и поделился утратой близкого человека?

Как много воспоминаний. Казалось, что даже о родителях я не могу вспомнить стольких