Книга Явь - Кирилл Ликов

у костра в ночном дозоре, а в мягкой кровати в своей землянке. Желательно в обнимку с сопящей во сне девушкой. Вот это доброе утро. Кий любил и походную жизнь, но после многодневной охоты так приятно было возвратиться домой, выспаться, помыться и несколько дней просто предаваться отдыху и ничегонеделанию.

Аккуратно отстранив от себя еще спящую Мирославу, девушку, приятную во всех отношениях, Кий вылез из постели и поплелся в сторону туалета, по дороге включив чайник. Землянка у парня была однокомнатная, как и полагается холостяцкой. Когда Кий в нее въехал, покинув в день своего совершеннолетия стены отчей землянки, он снес все межкомнатные стенки, кроме, пожалуй, туалетных. И если раньше кухня была отдельно от ванной комнаты и жилой, то теперь это было единое пространство с душевой кабиной в углу. Почему не оставил стенки душевой? А зачем это молодому парню, живущему холостяцкой жизнью? Если у него в гостях нет никого из женщин, то ему стесняться некого, а если есть, отсутствие скрывающих заслонов и прозрачность душевой кабины были частью предварительной любовной игры. При посторонних мужского пола Кий душ не принимал. А если и принимал, то они сами отворачивались. Как говорится, не нравится запах в нашем монастыре – уйди за ограду или сам виноват.

Милославу Кий решил не будить. Устала девка за ночь: почитай, до первых петухов они с ней предавались плотским утехам. Сам Кий никуда сегодня не спешил. Тренировки начнутся завтра, а сегодня выходной, можно расслабиться и провести день в лености и ничегонеделании. Иногда-то можно. Он всегда рассчитывал вернуться из похода в субботу утром, чтоб в выходной спокойно отлежаться. Придешь в любой будний день и даже в субботу – назавтра утренней тренировки не избежать. Получается, всю неделю в Лесу спал понемногу и то вполглаза, пришел домой – и на следующее утро опять вставать спозаранку. Отдыхать после походов-то когда? А в субботу утром пришел – субботнюю тренировку пропустил, а в воскресенье выходной, и ты до утра понедельника свободен. Успеваешь, и отоспаться, и навалятся с девками, и массу других приятных и нужных дел переделать.

Быстро накинув на себя валяющиеся на табурете одежи, налив себе в кружку заварки и разбавив ее чуток кипятком из закипевшего несколько минут назад чайника, Кий решил выйти на улицу. А чего дома сидеть, коль на улице лето начинается? Дни становятся все теплее и теплее. Можно не кутаться в меха и кожу, выходя на улицу, а просто нацепить рубаху, натянуть портки, впрыгнуть в сапоги, и ты готов к выходу. Месяца через полтора, можно будет и сапог не надевать, босиком выходить. Да и портки с рубахой нужны не сильно будут, одних плавок будет достаточно. Благо у Кия проблем с телосложением не было, стыдиться в одних плавках ему было нечего.

Выйдя из землянки на улицу, Кий оперся на скат крыши спиной и, попивая свой крепкий красный чай, стал нежиться на утреннем солнце и любоваться родной деревней с окружающим ее лесом. А любоваться было чем. Утро было уже не раннее, так что туман и роса растаяли безвозвратно. В воздухе носились ароматы гречихи и меда. Верхушки деревьев трепетали под ласками нежного ветерка, разнося по окрестности звонкоголосый гул. Большие и маленькие разноцветные птички беседуют друг с другом, радуясь наступлению нового дня. Взлетели пробудившиеся ото сна насекомые, радуя взгляд наблюдателя разномастными нарядами. Невдалеке от ограды деревни журчит своими прозрачными алмазными струями ручей. В его холодных водах веселятся стайки мальков и головастиков. Хорошо. А когда прихлебываешь крепкий душистый чай, еще лучше.

– Здорово, Кий, – бросает ему бегущий мимо Светозар, – а ты чего на собрание не идешь?

– Какое собрание? – удивляется Кий.

– Как какое? – парень опешил и остановился. – Ты чего не в курсе совсем?

– Не, не в курсе, – мотает головой десятник.

– Ну, ты даешь, вся деревня в курсе, а он нет.

– Ты шарадами не говори, – переходит в наступление Кий, – сказал А, говори Б. Что случилось то?

– Вести с дальних деревень пришли, будто псевды поумнели, собрались в большую армию и нападают на людей. Говорят, уже пару деревень разрушили.

– Брешешь!

– Сам ты брешешь, – сплюнул, негодуя, Светозар, – старейшины по этому поводу собрание общее назначили, вот на него и бегу. Побежали вместе, там тебе неверующему-то все и объяснят.

Сход населения происходил на центральной поляне, перед землянками вождей. Когда туда прибежал Кий, ведомый Светозаром, там уже стояла половина поселения, окружив о чем-то спорящих вождей и старейшин. Народ подходил и подходил. Кий подошел к своему отряду, стоящему немного отдельно от всех.

– Доброе, – поприветствовал своих товарищей Кий, своим любимым кратким приветствием.

Добрым подразумевалось часть суток, без уточнения. Что для кого-то утро, то для другого день, а что для некоторых поздняя ночь, иным кажется еще вечером. Зачем уточнять? А тут сказал «доброе», а там всякий самостоятельно додумает и доскажет за тебя непроизнесенные слова по своему мироощущению.

Почти все подтвердили ответным «Доброе» и пожали десятнику руку, как полагалось у лесовиков за предплечье.

– И тебе не хворать, командир, – усмехнулся Ждан, – он один решил ответить длинной фразой, видать, вчера рано лег и не злоупотреблял вином и женщинами.

– Скажите мне, други, если общее собрание сейчас будет, то почему набата не было? – поинтересовался Кий.

– Не было? – удивленно спросила Рада.

– Ты во сколько лег-то, командир? – поинтересовался Ждан.

– Как не было? – удивился Яр. – Был.

– Угу, – кивнул Кнут, – не просто был, а три раза внешне звонили и по радио в дома транслировали.

– Да ладно? – удивился Кий.

– Я еще раз повторюсь, – не унимался Ждан, – ты во сколько лег-то командир?

– Рано, – буркнул смущенный десятник, – вы еще спали.

– Оно и видно, – заражали парни и Рада, – это же как нужно отдыхать всю ночь, чтоб утром набат не слышать.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Кий, – по какому поводу сбор, кто-нибудь мне расскажет?

– Говорят, псевды начали на деревни нападать, – поделилась крохами информации Рада.

– Притом, не мелкими группками, а объединенной толпой, – принес свою лепту в информирование старшего товарища Кнут.

– Причем, разнообразной, многовидовой толпой, действующей слаженно, – встрял