Книга Бедовый. Рубежник - Дмитрий Билик

Григорий все время вертелся рядом. Когда я протянул ему жало, тот дернулся, словно от чумы. Даже в руки не взял. Я показал фотку. Правда, то ли сфотографировал плохо, то ли еще что. Но вчера казалось, что получилось нормально. Сейчас на изображении было какой-то мутный предмет. Только если знаешь, что такое — поймешь. Вон там голова, здесь крылья, вроде. А если видишь впервые — черт пойми что.

Бес сказал, что хист сам себя защищает от внимания чужан. Обычных людей, то есть. Этим объяснялось и то, что тот пацан, который поскользнулся на стрекозе, не заметил ни ее, ни меня.

Свое заключение по неведомой твари бес выдал без всяких проблем.

— Не знаю, что такое, — покачал он головой. — Хозяйка прошлая, может, и знала бы. А я нет. Ох, беда!

— Да не переживай, все нормально. Главное, что тварь мертва.

— Тяжело тебе будет. Ты вроде ученый, а головой совсем думать не хочешь. Ты кого убил-то понял?

— Как тут понять, если о ней никто ничего не знает. В энциклопедиях не написано, в интернете тоже сомневаюсь, что что-нибудь есть.

Григорий на мои пространные объяснения не обратил никакого внимания. Лишь заметил.

— Если рубежник нечисть убьет — это одно. Самое страшное, что случится, нечисть из того же рода ему мстить будет. Ты же уничтожил создание рубежника. Вроде как ему навредил. И теперь с ним враждой связан. Рано или поздно, встретитесь!

— А как же кулон? — похолодело у меня все внутри.

Про нечисть — это еще куда ни шло. Думалось, что чертей и прочую шантрапу разогнать при случае удастся. А, вот с другими обладателями рубежного хиста, я встречаться пока не собирался. Хватило вида Вранового и того кощея. Да, и рассказы про воеводу с гибкой моралью и работающего на него мазохиста, который от ран становился сильнее, надежды не прибавляли.

— Не знаю, — пожал плечами бес. — Все что мог, рассказал.

— Только ты и приврать любишь, — напомнил ему, я.

— Лишь когда мне правду говорить невыгодно. А, чтобы тебя убили, я хочу меньше всего. Так что не ерепенься и к словам не цепляйся.

— Ладно, давай что-нибудь поедим. Осталось что-то еще?

— Да, в холодильнике картошка жареная.

Само собой, он даже не дернулся, чтобы пойти и разогреть ее. Короче говоря, мне достался не помощник, а информационный справочник. Который, правда, часто выдавал не все сведения. А, иногда, ложные. Иными словами — википедия, составляемая школьниками.

Я, только теперь понял, что проголодался. Еще бы, давно не ел. Умудренный опытом, я позавчера нажарил огромную сковородку картошки и сделал макароны по-флотски, куда бахнул сразу две банки тушенки. Причем, хорошей, а не того соевого ассорти, которое в последнее время заполонило полки магазинов.

Видимо, бес в прошлой жизни был моряком. Потому что от макарон осталась лишь грязная посуда. Зато картошечка, точнее треть от нее, сохранилась. Хоть как-то.

Я стоял, в домашней одежде, водя деревянной лопаткой по сковороде и размышлял. Вообще, у меня часто случались такие медитативные откровения. Бывает, намеренно хочешь узнать ответ на сложный вопрос и не получается, как бы ты не напрягался. А стоит чем-то увлечься, той же уборкой или готовкой, как мысли сами складываются в нужном направлении.

Вот и теперь медитативное помешивание картошки навело меня на правильный лад. Григорий говорил, что у рубежников многое приходит само. И еще обмолвился, что единственный, кто мог что-то знать о происходящем — прошлая хозяйка. От верной догадки на мгновение даже заболела голова. А что, если действительно что-то поменялось? Ведь я уже двухрубцовый. Получается, что пусть и немного, но с хистом сроднился.

Я ломанулся в комнату, как лось, почуявший соль. Распахнул шкаф и запустил руку в сложенную одежду, извлекая подарки умершей старушки. Так получилось, что сейфа у меня не было, как и святая святых каждый квартиры — «стенки». То есть, она была, но я посмотрел на это добро и пришел к единственно верному решению — выкинуть ненужный хлам. А то и развернуться негде.

Потому все важное и ценное, включая документы и деньги, я хранил в шкафу среди одежды. Выглядело это, конечно, как очередная блокировка Роскомнадзора. Я даже вспомнил популярный мем — крохотную калитку среди бескрайнего поля. И понимал, едва ли опытного домушника остановят мои ухищрения. Но не на виду и уже неплохо.

Тетрадь в переплете из темной кожи я нащупал сразу. Торопливо раскрыл и чуть не закричал от радости. А ближе к концу нашел исписанные убористым ровным почерком листы.

Более того, впереди красовались изображения той самой стрекозы. Точнее, несколько вариантов. На одной она была худой, как жердь, на другой упитанной, похожей на ту, которую я убил.

Спиритус.

Черное существо, чаще всего обретший плоть дух, получаемое при взаимодействии рубежника с темными силами. В чухонских землях, откуда и пришел ритуал, является одним из фамильяров.

Часто используется для обогащения хозяина. Живет в богатой шкатулке, каждый день кормится частичкой крови владельца и его плевком. С помощью спиритуса к хозяину приходит богатство.

Реже спиритус используется для того, чтобы навредить разумному. Через него к хозяину приходит сила початого. А при долгом использовании, проклятый даже может в конечном итоге подчиниться рубежнику.

Важно следить за здоровьем спиритуса. Если он заболеет или чего доброго — погибнет, то серьезно заболеет и его хозяин.

Я пролистал до конца. Нет, написано было еще много. К примеру, казался расписан сам ритуал призыва фамильяра — нужно привязать к рыболовецкому крючку человеческую кость и забрасывать в реку три четверга подряд. Когда начнет клевать, на крючке появится маленькое отвратительное существо — спиритус.

Другой вариант — взять петушиное яйцо и держать его под мышкой. Этот способ считался сложнее, потому что такое яйцо несли только черные петухи и раз в год, зато фамильяры выходили сильнее.

Самое важное, вовремя передать спиритуса обычному человеку в виде подарка. В таком случае чужанина ожидала серьезная болезнь или смерть. Но кого это интересует, правда? Главное, что рубежник добивался своего.

Призвание спиритуса относилось к той самой «черной магии». Хотя особого осуждения в словах того, кто описывал все это, я не почувствовал.

Но самое главное, что здесь не был ни строчки о том, что интересовало меня. Что будет с рубежником, который убил спиритуса другого рубежника? По всему выходило, никакие проклятия меня не постигнут, уже хорошо.

Плохо — призывателю фамильяра сейчас очень худо. И когда он оклемается, то