Книга Фонтан с шоколадом - Елена Чалова

Вернулся Петр Михайлович с подарками от того самого агронома и теперь варил грибной суп. Я сидела на табуретке и обалдевала от потрясающего запаха. Не захлебнуться бы слюной до момента дегустации.

– Я прикинул расклад так, – говорил сосед, помешивая ложкой в кастрюле. – Вот народ собрался в Новгороде, поселился в гостинице. Сперва экскурсия по городу – это Тамара организует. Потом я читаю лекцию, рассказываю, что к чему и какова цель нашей экспедиции. Ну, про историю змеев расскажу, и фотки у меня есть, и рисунки – брошюра-то осталась от того типа.

– А Сергея Сергеевича и членов его клуба вы решительно не хотите привлекать?

– Я видел троих. Единственный, кто хоть сколько-нибудь вменяем – это тот самый Сергей Сергеевич. А сколько он с тебя запросил, ты помнишь? И не факт, что сможет он маршрут пройти – толстый и одышка у него.

– М-да. – Аппетиты любителя непознанного произвели на меня удручающее впечатление – он требовал за свои услуги лектора и гида непомерных денег, которых у нас просто не было.

– Итак, – продолжал Петр Михайлович, и я представила, как он читает лекцию на мехмате – так же не спеша, обстоятельно, время от времени поглядывая на аудиторию, чтобы убедиться, что она, аудитория (я в данном случае), не спит и внимает. – Потом проверяем, чтобы все были экипированы должным образом… лучше даже сначала проверить, а уж потом лекцию. Чтобы, если ботинки не те или еще что, успели докупить. Я список снаряжения приготовил. – Он кивнул на листок на столе. – Повесь на сайт, чтобы люди были в курсе.

Вечером грузимся в автобус и едем до села. Там ночуем – не проблема, я говорил с администрацией. У них школа летом пустует, туда часто стройотрядовцев селят. И столовая есть. А утром – в лес. Маршрут я наметил – пальчики оближешь. Все есть: и топь, и гнилой лес – хоть фильм ужасов снимай. А еще есть озеро – чудо как хорошо. Там на берегу идеальное место для лагеря. Ну, ловушки там по пути поставим, в село зайдем, где все чокнулись на этих змеях. В конце третьего дня возвращаемся в село, ночуем и утром – в город.

– Здорово, – пробормотала я, вдыхая аромат грибов.

– А вот скажи, ты слышала про метеорит?

– Нет. Какой еще метеорит?

– Я перед самым отъездом по радио слышал. Якобы в соседнем районе жители видели огненный шар, который пролетел по воздуху и упал где-то в лесу. У них там местность интересная – холмы, кое-где валуны огромные, есть где побродить. Я съездил и денек там походил. И давай-ка, пока местные чудаки не раскачались, собирай группу, и я поведу на поиски метеорита. Иностранцы не успеют, а наши вполне. Первая группа змееловов когда заявлена? 25 июня? Вот до них и ставь. Пиши что-нибудь такое: «Срочно! По сведениям агентства новостей…» Тут ссылку на источник – раз по радио было, то и напечатали наверняка где-нибудь. Мол, отправляется группа по свежим следам буквально еще горячего метеорита. Вон там второй листок лежит: список снаряжения и данные о маршруте. Тамару напряги с транспортом, там добираться не очень. От села-базы автобусом часа полтора-два. Сделаешь?

– Ну, раз вы беретесь…

– Конечно! – Он усмехнулся и подмигнул мне. – Это лето обещает быть очень интересным. Ну-ну, не куксись. Будет и на твоей улице праздник. Кстати, когда праздник-то ждешь?

– В декабре только.

– Ничего, время летит быстро. И вот еще что. Подумай на досуге – все маршруты летние. А что зимой делать будешь?

– Не знаю. – Я растерялась.

– У меня родилось две мысли. Говорить?

– Конечно!

– Мысль первая: залезь на сайт Росгидромета. Солидная контора, которая непрерывно организует разного рода экспедиции для наблюдения за всеми явлениями природы, какие только есть. Не знаю, правда, удастся ли их прогнуть на добровольцев, но попробовать стоит.

– Ага. А вторая мысль?

– Знаешь, я ведь со студентами общаюсь много. Так вот, молодежь сейчас активно живет в разного рода ролевых играх. И я предлагаю тебе обдумать возможность такой игры. Это, наверное, тоже проще сделать летом или, скажем, с весны по осень. Ну, посмотри какой-нибудь эпос финно-угорский или сказания славянские. Можно там, на местности, воссоздать какое-нибудь поселение. Вроде как историческая сюжетно-ролевая игра, где народ должен воспроизвести образ жизни местных племен, обойтись без всяких современных материалов и удобств. Молодые, если правильно организовать, и поселение построят, и ладью какую-нибудь – там же река все-таки. На чем там древние славяне ходили по Волге-матушке?

– Круто! – Я восхищенно уставилась на соседа. Надо же, вроде математик, а как здорово придумал!

– Ну, насчет круто не знаю, но может быть интересно. А пока давай суп есть.

Август. Я читаю Вудхауса и хихикаю. Мелочь, которая живет внутри моего организма, чрезвычайно оживилась и принялась толкаться и пихаться. Наверное, ему тоже стало смешно. Пришлось гладить живот и уговаривать молодого человека вести себя прилично. Все-таки это совершенно неправдоподобные ощущения – когда внутри тебя растет ребеночек. Думаю, ему там неплохо. Темно, конечно, но уютно. Он явно кое-что понимает в происходящем, но что именно и как он ко всему относится – загадка. Я тут почитала по поводу внутриутробного развития. Так вот, есть энтузиасты, которые утверждают, что ребенок все понимает чуть ли не с момента встречи сперматозоида с яйцеклеткой. Как там у Высоцкого: «Момент зачатья я помню неточно…» Но ведь помню, однако. Отсюда делается логический вывод, что с детенышем надо разговаривать, читать ему умные книжки, слушать с ним музыку, причем не забыть указать, что это Моцарт, а то не дай бог перепутает с Бетховеном. Некоторые предлагают выделить время на занятия математикой, – мол, потом в школе будет легче, а если повезет, так и гений может получиться. Интересно, они видели когда-нибудь гения вблизи? Мне кажется, ни одна нормальная мать не должна желать гениальности своему ребенку. Гений есть отклонение от нормы. Талант – это хорошо, гениальность – нет, ибо это, как правило, весьма сильное отклонение.

Я знаю, о чем говорю. Когда-то дома – в родном городе, где имеется масса научных заведений, – я видела гения. Он жил в соседней квартире. Полубезумный математик дядя Миша, который мог сутками не есть, забывал мыться, не считал необходимым соблюдать элементарные нормы вежливости. Но он был гений – об этом свидетельствовали деньги, которые он получал за свои труды от Академии наук. Иногда за ним приезжали на «Волге» важные седовласые дяденьки, и им даже удавалось уговорить его поехать куда-то и то ли выступить, то ли поучаствовать в конференции. Потом ему почти перестали платить, потому что даже в Академии наук окончательно перестали понимать, чем он, собственно, занимается. Тогда дядя Миша вдруг рассердился и решил заработать себе на жизнь, чтобы не зависеть от зарплаты. Он быстро вспомнил, что является самым натуральным евреем, связался с американцами, и те подняли бучу по поводу того, что гениальному математику не дают работать в России. Наши, на удивление, плюнули и дали ему визу. Видимо, он так всех тут достал своей гениальностью, что никому не пришло в голову жадничать. Так вот. Дядя Миша уехал в Штаты, пару лет он читал там лекции, потом перешел на научную работу, и тут выяснилось, что американцы тоже хотят указывать ему, чем он должен заниматься. Он просто купил билет и вернулся домой. Зашел к соседке, выдал ей пачку долларов и сказал: