Книга Предатель, который сыграл любовь - Лава Сан

говорила, что как кукла с титьками, — засмеялась Ольга. — Ладно, пойдем на выход. Наша станция.

Девушки протолкались к дверям, поезд остановился, и голос из динамиков произнес:

— Станция «Волгоградский проспект». Следующая станция «Текстильщики».

Глава 32

С утра на студии все шло плану. Никто не опоздал, актеры на первую сцену пришли вовремя, и без задержек отправились на площадку. Романов был в добром расположении духа и ни на кого не орал, вся техника исправно работала, и ничего не предвещало беды.

Курагин тоже пришел согласно расписанию, переоделся и сел к Вике на грим. Сегодня он улыбался, сыпал комплиментами и рассказывал всей группе байку про то, как он маму в Новосибирск отвозил. Извинялся, что оказался без связи и заставил их волноваться.

Перед Викой он вчера не извинился, а только наорал…

Когда начали снимать вторую сцену, и Влад ушел на площадку, в гримерку вошла Людмила Даринская. Вика во все глаза разглядывала женщину, с которой будет целоваться ее любимый. Такую женщину-трансформера она еще не встречала. Разве что в интернете… Явно искусственная грудь пятого размера, наращенные волосы, ресницы, ногти; фальшивые брови, губы, скулы с филлерами; ни единой морщинки вокруг глаз от ботокса. Возможно, у жены банкира были еще модификации, но Вика больше приглядываться не стала. К такой женщине она Влада ревновать точно не станет, не дурак же он на тюнингованный фантик бросаться. Отыграет с ней любовь по сценарию и все.

Ольга сама занялась Даринской, а Вика начала мыть кисти и спонжики. Людмила всем официально представилась, девушки ей тоже сказали свои имена, и Оля приступила к гриму.

Даринская оказалась очень общительной женщиной, рассказала, что в свои двадцать семь лет много добилась благодаря своему актерскому таланту и муж-банкир тут ни при чем. Рассказала, что у ее собачки той-терьера недавно была течка и завтра ее повезут на вязку. Поделилась секретом, что у ее подруги врос ноготь на ноге, а идти на операцию она боится, а из-за воспаленного пальца не может надеть новенькие босоножки от Джимми Чу. И что их садовник купил синий комбинезон и красную кепку и теперь расхаживает по двору, как Супер-Марио… За то время, пока Людмила сидела на гриме, Ольга, Вика и Ника узнали много неинтересной и ненужной им информации. Но девушки вежливо улыбались, иногда — для вежливости, поддерживая разговор.

После перестановки пришло время сцены с поцелуями. После нее по графику стоял обед, но вся группа знала, что может быть задержка. До поцелуев у Даринской был диалог с Владленом на целых три минуты хронометража.

Когда свет и камеры были готовы, актеры и Романов зашли в сет «Переговорная» и распределились по точкам. Началась репетиция.

— Ты уже второй день дома не появляешься, а у нас подготовка к свадьбе, надо рассадку гостей обсудить, пригласительные выбрать, — персонаж Даринской сделала шаг к Курагину.

— Не надо тут ходить, — подал голос оператор Сергей, — подход после следующей фразы.

Людмила вернулась на предыдущую точку и повторила конец фразы:

— Надо пригласительные собрать.

— Выбрать, Людмила, выбрать, — поправил актрису Романов.

— А, ну да. Выбрать, — Даринская подглянула в текст и повторила, — надо пригласительные выбрать.

— Солнышко мое, — заговорил Курагин, — Анжелика, я же тебе говорил, что я три дня буду следить за изменником. А он вообще на месте не сидит, по всей Москве катается с утра до ночи, то по делам, то по любовницам. Меня только завтра сменят.

— Зайчик мой, — проворковала Даринская и сделала большой шаг вперед, теперь вовремя, — ты себя так загонишь. На церемонии в обморок не от волнения, а от усталости рухнешь.

Людмила еще сделала еще один большой шаг вперед и вплотную приблизилась к Курагину, уперевшись, своей грудью ему в плечо.

— У меня еще четыре фразы до поцелуя, а я уже и так рядом, — актриса повернулась к режиссеру, — может, мне поменьше шаги делать?

— И шаги поменьше, и стоять подальше, — вздохнул Иван и обратился к оператору, — Сергей, давай размечать новые точки. Сцена будет сложной.

Ольга повернулась к Вике и прошептала той на ухо:

— Ольховская была права.

Репетиция затянулась почти на полчаса. Даринская путала текст и вставала мимо точек, на которые ее распределил Сергей. Каждый раз приходилось делать правки по фокусу. Когда дело дошло до поцелуя, то Людмила от души впилась в губы Курагина, забыв, что еще репетиция, и перед мотором обоим пришлось поправлять грим.

Когда начали снимать, ситуация ухудшилась. Даринская неожиданно решила придать своему персонажу эксцентричности и самовольно заменила слова. Первую фразу она произнесла так:

— Поросеночек мой ненаглядный, ты где два дня подряд шлялся…

— Стоп!!! — взревел в режиссерский микрофон Романов. — Людочка, какой на хрен поросеночек?! Давай по тексту! Строго по тексту!

— Но я дома мужа так называю, и ему нравится, — подбоченилась Даринская, — а мой персонаж какая-то невеселая. Надо ей красок добавить.

— Не надо ей ничего добавлять! — психанул Иван. — У нее типаж такой: спокойный и без вывертов. Работай по сценарию.

— Ну, по сценарию, так по сценарию, — вздохнула актриса и вернулась на исходную точку.

— На том же моторе, — прозвучала команда, — камера, звук?

— Все идет, — хором ответили Сергей и звукорежиссер.

Звукооператор поднял бум над актерами, остальная группа прильнула к монитору, и Романов скомандовал:

— Начали!

Диалог до поцелуя снимали почти час… Даринская путала слова, точки, вносила предложения по улучшению сцены — с ее точки зрения. Один раз предложила переписать сценарий, чтобы она тоже работала в сыскном агентстве… Группа негодовала. Обед должен был начаться минут сорок назад, а грудастая жена банкира все портила раз за разом.

Романова все бесило. Эта пустоголовая девица, которую ему в персонажи навязало руководство ради денег ее мужа, раздражала до мозга костей. Бесил собственный желудок, который хотел кушать и поминутно урчал. Бесили желудки съемочной группы, которые тоже выводили рулады, воспевая голод. Но больше всего бесило то, что из-за Даринской у них образовалось опоздание, которое после обеда придется нагонять, чтобы не получить по шапке за переработки. Хотя, раз все проблемы из-за нее, то пускай ее муж и оплачивает лишнее рабочие время!

Когда был отснят очередной дубль, Романов сказал:

— Хватит. Я больше не могу на это смотреть. На монтаже что-нибудь нарежут. Все крупняки с Владлена возьмем, а ее только для перебивок вставим. Давайте снимать поцелуй, а то жрать охота.

С поцелуем проблем не возникло. Во время первого дубля Даринская так упоенно и молча мусолила Курагина, что режиссер не торопился говорить «стоп». Второй дубль, после правок по гриму сняли на всякий случай.