Книга Побег шиповника: Часть I - Lama Lieutenant

может не вернуться, но он тогда решил, что она просто брызжет ядом, и, видимо, ошибся.

— Ты верно понимаешь, молодой шиповник. Испытание, которое проходит желающий вступить в клан, тяжело и сурово. Не все оказываются способны перенести пытку собственными предками…

Джулиан замялся на мгновение. В его голове роились тысячи вопросов. Он полагал, что обряд принятия в эльфийское сообщество будет сродни коронации, например, или свадьбе. Просто ритуал, безвредная и зачастую весёлая, сдобренная множеством знаковых жестов и слов церемония. Но Тиянит, заведомо или нет, умолчала о серьёзности этого действа. И если умалчивание было намеренным, то… неужели Тиянит настолько хочет его в своём клане? Почему?

Джулиан попытался представить, что в нём могло быть такого ценного для клана и не смог. Он определённо был ценен для Йотля как его возлюбленный, он был ценен для брата как близкий человек, был ценен для иноземного генерала как любовник… но чем он мог быть полезен клану? Джулиан не обманывал себя. Он был неплох в некоторых боевых искусствах, но не более. Единственная его настоящая ценность могла заключаться в том, что он — человек, а значит, мог бы многое рассказать о противнике Великих Лесов на востоке…

В чём бы ни крылась разгадка, Джулиан задумался: нужно ли ему это? Стоит ли рисковать собой ради того, чтобы остаться здесь? Не выгоднее ли вернуться домой, обратно под крыло Эстебальда?

Он взглянул на Тиянит и со страхом осознал одну вещь: он нужен ей. Так или иначе, какова бы ни была причина, эта жрица не отпустит его. Белёсые глаза с едва угадывающимися красноватыми радужками и чёрными зрачками под туманной дымкой смотрели не на него, они смотрели в него. Тиянит ведала. Она всё ведала о его сомнениях, о его молодом, и оттого таком беззащитном перед ней, неопытном сердце. О его разуме, не скрытом от воздействий…

Эльфийка нежно провела чёрным когтем, какие бывают у животных, по его щеке, и Джулиан выдохнул свободнее. Глупости это всё.

— К чему я должен быть готов? — спросил он.

— Будь готов сражаться, как самый свирепый воин из всех, что ты знал когда-либо, — сказала Тиянит, поглаживая его по щеке. — Будь готов стрелять так метко, как если бы ты мог зреть сквозь толщу моря до самого дна. Будь готов сотрудничать с Богом.

Джулиан вздрогнул. Эльфы верили в единого бога, но ему, воспитанному в Риддии, это было чуждо. Не хотелось бы поклоняться чужому богу, но если на этих землях он имеет власть, если он поможет Джулиану победить, то почему бы и нет.

— Ты познакомишь меня со своим богом? — спросил он вкрадчиво, поглядывая на Тиянит исподлобья.

Лицо хранителя осветилось дружелюбным беззубым оскалом.

— Это не так и сложно, малыш Джулиан, — сказала она ласково. — Но я покажу тебе моего Бога, когда придёт время. А сейчас…

Внезапно в его уши ворвались звуки, а скорее даже отчаянный, дикий шум. Воины Йилийсэ кричали, свистели, рокотали, издавали жуткие щелчки и повизгивали. Кто-то внезапно толкнул его плечо в яростном экстазе.

«Она и на такое способна… — с восхищением и страхом подумал юноша. Тиянит очевидно навела на них двоих особые чары, которые отделили их от остальных эльфов и физически и ментально. — Вот бы и я так умел».

Джулиан перевёл взгляд на арену. Очередной воин, бившийся со Смимаром, уложил того на лопатки.

— Впечатляет, правда? — спросил знакомый голос рядом. — Это его четвёртый противник.

Джулиан повернулся, отмечая, что Тиянит встаёт, чтобы уйти, и посмотрел на Ярре.

— Что ты тут делаешь? — спросил он. Ярре, пара Туруфь, был воином соседнего племени и не должен был здесь находиться. Хотя ведь и самого Джулиана никто не приглашал, несмотря на то, что он считался воином Йилийсэ.

— Пришёл кое в чём убедиться, — сказал Ярре.

Джулиан внимательно на него посмотрел. Ярре был зрелым эльфом, куда старше и Йотля, и Туруфь вместе взятых. Он был высоким и очень крепким, крепче даже Смимара. Казалось, он смог бы проломить череп Джулиана голыми руками. С Ярре у них никогда не было конфликтов, несмотря на их отношения с Туруфь, даже наоборот, Джулиан симпатизировал этому спокойному и мужественному эльфу. Только вот затаённая враждебность, что проскользнула в дымчато-белых глазах, насторожила. Могло ли ему показаться?

— Убедился? — спросил юноша, пристально изучая лицо эльфа, пытаясь найти доказательства своим догадкам.

— Ещё нет, — воин отвернулся от него к арене. — Правда ли, что ты теперь ученик Туруфь?

— Ты же знаешь, она уже давно учит меня…

— Ты не понял меня, — голос Ярре приобрёл стальные нотки. Его взгляд опустился на юношу тяжёлым грузом. — Она приняла наставничество над тобой? Она поведёт тебя по обители предков?

Джулиан утвердительно кивнул. Он надеялся, что Ярре объяснит ему, в чём дело, но тот лишь молча смотрел на него, а потом дёрнул ухом куда-то в сторону.

— Тебя ищут, малыш Джулиан.

Малыш Джулиан. В этом обращении он услышал искреннюю приязнь, что обычно исходила от Ярре. Но было теперь в его тоне что-то… что-то виноватое, что-то угрожающее… Что замышлял против него кузнец чужого племени? И как это было связано с тем, что его пара стала Джулиану наставником?

Он обернулся туда, куда ему указывало острое ухо, и увидел Рэйибе. Тот кроваво ухмыльнулся ему.

«Ты готов?»

Был ли он готов до разговора с Тиянит и Ярре? Несомненно. Но сейчас… Джулиан вздохнул, прогоняя мысли. Он должен подраться и сбросить с себя этот груз. Он справится. Он везучий, как сам Кир. Он выживет и уделает их всех. Так или иначе.

Так или иначе.

Джулиан принял стойку и двинулся по кругу, глядя Рэйибе в его озорные глаза. Он никогда не дрался с этим эльфом и никогда не видел его в бою, а вот сам Рэйибе вполне мог наблюдать за ним на празднике, где Джулиан схлестнулся с Йолифь. С тех пор много воды утекло, и Туруфь поднатаскала его в выносливости и ловкости, но опробовать свои силы в драке пока что не доводилось.

Впрочем, не так уж и важно, победит он или нет. Кое-что Джулиан уже знал об эльфах, чтобы понимать: круг создаётся не для почёта, круг создаётся для единения. Он ощущал на себе десятки взглядов. Ярость воинов, гнетущая и тяжёлая, бурлила в воздухе, заставляя ноздри трепетать так, как если бы он мог почуять её. Эта ярость и соединяла их всех в единое целое.

Рэйибе ухмыльнулся. Он не был скуп на эмоции, даже наоборот, и Джулиан бы, возможно, ничего не заподозрил, однако в какой-то миг он просто понял: