Книга 100 дней до... - Наталья Герман

ему мизинчик.

— И больше мы друг друга не потеряем.

— Совершенно точно, — Серафим сжал мой палец своим, широко улыбаясь. — трусишка — Нора.

— И дурачок — Егор.

Глава 15. Нечто нежное и хрупкое

Затянув последнюю коробку скотчем, я с грустью обнаружила, что, по сути, вещей то у меня и не было практически. Три небольшие коробочки и те, заполнены не до конца.

На прикроватной тумбочке лежал список, почти каждый пункт из которого был перечёркнут линией, что говорило о том, что я была на шаг близка к тому, чтобы осуществить всё, что запланировала.

Как же быстро пролетело время и как много успело произойти: в моей жизни появились новые очень хорошие люди, я нашла друга, которого потеряла когда-то очень давно, сделала столько вещей, о которых раньше даже мечтать не смела.

Все эти мысли вызвали невольную улыбку.

На первом этаже послышалось копошение, будто кто-то перебирал посуду, и я последовала на этот звук, ведомая любопытством.

Спустившись на первый этаж, я тут же уловила до дрожи знакомый запах кофе, который заполонил собой весь первый этаж. Я опёрлась плечом на кухонную арку, наблюдая за тем, как Ной мерно размешивал чёрную жидкость в одной из двух кружек. Он стоял ко мне спиной, одетый в белую футболку и свободные домашние штаны, темно серого цвета. В тот момент, я поймала себя на мысли, что мне не хватало этого зрелища, по-настоящему домашнего, теплого. Будто я на самом деле находилась в доме, где меня ждут с чашкой горячего и вкусного кофе.

Движения Ноя были немного медленнее, нежели обычно, ленивее. Будто он никуда не торопился, а просто занимался тем, что доставляло ему удовольствие. Он казался другим человеком.

— Я скоро начну брать деньги за просмотр, — усмехнулся он, не оборачиваясь, — спиной ощущаю, как ты меня глазами сверлишь.

— Вовсе не сверлю, — улыбнулась я в ответ, — просто рада видеть тебя снова в добром здравии.

Ной обернулся и хитро сощурил глаза, как будто готовил заговор. Было в это взгляде что-то по-мальчишески озорное и светлое, словно груз ответственности, что давил на него долго время, сошёл на нет. Синяки под его глазами практически исчезли, цвета приобрёл здоровый оттенок, от чего медовые глаза казались ещё ярче и теплее.

— У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — он протянул мне кружку с кофе, которую помешивал мгновение назад.

— Когда это я отказывалась от кофе? — я взяла кружку из его рук и поднесла к лицу, вдыхая полной грудью приятный аромат.

— Кофе всего лишь прелюдия, — Ной приблизился ко мне и протянув руку, заправил за моё ухо выбившуюся прядь волос.

— Прелюдия к чему? — поинтересовалась я, встретившись взглядом с хитрыми медовыми глазами.

— К тому, — он медленно подался вперёд и моего лба нежно коснулись мягкие губы, — что, я надеюсь, тебе понравится.

Сумрак, будто заботливый родитель укутывал всё вокруг в мягкий тёмно-серый плед, готовя город, словно непослушного ребёнка, к положенному сну. Люди сновали туда и сюда самостоятельными потоками: кто-то счастливо улыбался и сотрясал окружение звонким смехом, а кто-то шёл тихо, опустив глаза в мокрый от снега асфальт.

Мы шли по посеревшей аллее, совсем близко и молчали, время от времени соприкасаясь локтями.

Ной кутался в чёрную куртку с большим капюшоном, который закрывал его лицо, отбрасывая на него густую чёрную тень. А нос и губы скрывались под маской тёмно-серого шарфа, который я вязала, пока Ной находился в больнице. Оно и понятно…в таком людном месте совсем не стоит показывать лицо на всеобщее обозрение.

— Пришли, — выдохнул он, подняв голову и опустив шарф до шеи, — иди за мной.

Я подняла глаза и обнаружила, что мы остановились возле высоких резных ворот, из металлических вензелей с красивой вывеской «Парк аттракционов».

— Но там же так много людей! — я замерла на месте, не зная, что делать дальше. В груди нарастало беспокойство и тревога за Ноя, ведь новые слухи и сплетни ему были ни к чему после недавней аварии.

Ной обернулся и сверкнул хитрыми глазами, а затем открыл ворота.

— Присмотрись, Нора.

Парк аттракционов горел всеми огнями, играла задорная музыка, но…он выглядел мёртвым. Посетителей не было.

Я неуверенно шагнула за Ноем, озираясь по сторонам и пытаясь найти хоть кого-нибудь.

— Что здесь…

— Я арендовал парк, — улыбнулся Ной, — на ближайшие пару часов он только твой.

Я замерла на месте уставившись на него во все глаза и совершенно не зная, как реагировать на услышанное.

— Как ты… — неуверенно промямлила я.

— Нора, — Ной приподнял моё лицо за подбородок и коснулся кончиком носа моей щеки, тяжело выдохнув, — а как ты ухаживала за мной, пока я лежал на больничной койке? Как ты ночами не спала, прислушиваясь к моему дыханию после операции? Думаешь, я не знаю про всё это?

От его слов в груди всё невольно сжалось, а в голове моментально пронеслись неприятные воспоминания, связанные с его госпитализацией.

— Я всё помню. И это меньшее, чем я могу отплатить тебе за спасённую жизнь и уход. Я обязан тебе таким многим, что не знаю, как расплачиваться буду, — Ной тихо рассмеялся и посмотрел мне в глаза из-под опущенных ресниц.

— Ты тоже дал мне очень много, Ной, — улыбнулась я в ответ, — мы давно в расчёте.

— Я так не считаю, — ответил он и потянул меня за руку в глубь пустого парка аттракционов.

А дальше…всё закрутилось и завертелось: мы носились по парку, как маленькие дети, меняя один аттракцион за другим. Обслуживающий персонал был на месте, так что…мёртвым это место больше не казалось, а совсем наоборот. Появилось ощущение, что всё в этом мире на пару часов только для нас двоих, что мы особенные. И, кажется, я действительно в это поверила.

Я пищала от восторга, а Ной смеялся, как ребёнок и подтрунивал надо мной. Видеть его таким было непривычно, но безумно приятно, будто все тяготы уши на второй план и остались только я и он. Более ничего не имело значения.

— Осталось ещё кое-что, — Ной указал рукой в сторону огромного колеса обозрения, — вишенка на тортике — вид на город с высоты птичьего полёта.

Он взял меня за руку, переплетая вместе наши пальцы и потянул за собой. Я широко улыбалась и с трепетом в груди следовала за ним.

Это казалось волшебством. Маленькая мечта с самого детства, гревшая маленькое сердечко, как огонёк на кончике предпоследней спички. Каждый раз, когда я видела из далека колесо обозрения, мне казалось, что забравшись в маленькую кабинку,