Книга Рассказы о природе. С вопросами и ответами для почемучек - Эрнест Сетон-Томпсон

обращения к молодняку, сбора, ругани, угроз, сигналов тревоги. Люди слышат лишь «карканье» вороны, а сородичи легко распознают в звуках конкретные сигналы. По голосу птицы узнают члена своей стаи издалека. Понимают вороны и язык других животных, это им помогает избежать опасности. У ворона есть жесты, с помощью которых он привлекает внимание, — для этого в клюв берется какой-либо предмет и демонстрируется другим воронам. Сначала внимание привлекает предмет, но затем контакт налаживается с птицей, подающей знак. Это похоже на действия маленьких детей, которые хотят привлечь к себе внимание.

Кто такой краснохвостый ястреб?

Краснохвостый ястреб, или канюк, птица из семейства ястребиных. Размах крыльев достигает 140 см. Крылья широкие и закругленные, сильный клюв. Он широко распространен в Северной и Центральной Америке. Предпочитает леса или открытые ландшафты, прерии. Активный хищник, питается грызунами, птицами, рептилиями и амфибиями.

Почему ястреб теперь не страшен?

Взрослый ворон довольно тяжелая добыча для краснохвостого канюка, он предпочитает охотиться на мелких птиц. А когда стая врановых обнаруживает врага и скопом его атакует, ни о какой охоте речи нет. Хорошо бы убраться подобру-поздоровому!

Почему гнездо покинутое? Ястребы второй раз не возвращаются в старое гнездо, как, например, грачи?

Гнездо бывает заброшено по разным причинам. Хозяева могли погибнуть от старости, от выстрела охотника, от другого хищника. Если гнездо использовалось несколько сезонов подряд, в нем скапливаются паразиты и грязь (остатки от недоеденной мясной добычи). Когда гнездо начинает вонять и кишеть паразитами, ястребы его оставляют и строят новое. Гнездо могло разрушиться от непогоды или от собственного веса — каждый год добавляются новые ветки, оно начинает разрушаться.

II

Холм Сахарная Голова стоит одиноко в долине реки Дон. Он покрыт лесами, которые соединяются с лесами Кэстл Франка. В лесу между этими двумя холмами стоит сосна, на верхушке которой находится покинутое ястребиное гнездо. Каждый школьник в Торонто хорошо знает это гнездо, но никто никогда не видел в нем никаких признаков жизни, и только мне удалось однажды подстрелить на краю этого гнезда черную белку. Так это гнездо и оставалось там из года в год, старое, истрепанное и полуразвалившееся. Но все-таки оно не развалилось окончательно.

Однажды утром, в мае, я вышел из дому на рассвете и тихонько пошел по лесу. Пожелтевшие опавшие листья, покрывавшие землю, так намокли, что никакого шороха не было слышно. Мне как раз пришлось проходить под старым гнездом, и я был удивлен, заметив, что над краем его торчит черный птичий хвост. Я с силой ударил по стволу, и тотчас же из гнезда вылетела ворона. Тайна была раскрыта. Я давно подозревал, что ежегодно в этих соснах какая-нибудь воронья парочка устраивает свое гнездо, но тут я убедился, что это был Серебряное Пятнышко со своей подругой. Они завладели этим старым гнездом, но были настолько благоразумны, что не придавали ему каждую весну обновленного и жилого вида. Там они долго проживали в полной безопасности, несмотря на то что ежедневно под этим гнездом проходили мужчины и мальчики с ружьями в руках, жаждущие пострелять ворон. Но и мне не удалось больше ни разу увидеть там старую ворону, хотя я часто рассматривал гнездо в свою подзорную трубу.

Однажды, занимаясь, по обыкновению, наблюдениями, я увидел ворону, перелетавшую через долину реки Дон. Держа в клюве что-то белое, она летела по направлению к ручью. У ручья ворона выпустила из клюва какой-то белый предмет. Взглянув пристальнее, я узнал своего старого приятеля, Серебряное Пятнышко. Через минуту он снова поднял брошенный им белый предмет — это была раковина — и полетел дальше. Он перелетел через ручей и там среди болотных трав вырыл из земли кучку раковин и белых блестящих камешков. Он раскладывал их на солнце, поворачивал, поднимал в клюве по очереди и затем снова бросал на землю, присаживался на них, точно это были яйца, забавлялся ими и пожирал их глазами, словно скупец. Это была его слабость. Он не мог бы, конечно, объяснить, почему они так ему нравятся, как не может объяснить школьник, почему ему нравится собирать почтовые марки, или девушка — почему ей нравится жемчуг больше, чем рубины. Но, во всяком случае, удовольствие, которое он испытывал при этом, было самое искреннее. Поиграв с полчаса, он снова прикрыл свои сокровища землей и листьями и улетел.

Я тотчас же отправился на это место и осмотрел его склад. Там была кучка белых камешков, ракушек и кусочков жести. Среди них находилась и ручка от фарфорового чайника. Она-то, вероятно, и была самой главной драгоценностью во всей его коллекции. Но больше я не видел этих сокровищ. Серебряное Пятнышко как-то проведал, что я нашел их, и немедленно перенес их на другое место. Куда — я так и не узнал.

Серебряное Пятнышко пережил много приключений и много раз спасался от опасности. Однажды я видел, как за ним гнался ястреб. Часто ему приходилось удирать от хищных птиц, охотившихся за ним. Особенно надоедали ему корольки. Не то чтобы они причиняли ему большой вред, но они были такой шумной компанией, что он всегда старался уйти от них как можно быстрее. Так взрослый человек обыкновенно избегает компании шумных и назойливых мальчишек.

Были и у него самого некоторые жестокие привычки. Он, например, отправлялся исследовать гнезда маленьких птичек и каждое утро поедал там снесенные яйца. Он проделывал это с такой аккуратностью, с какой обычно доктор ежедневно обходит больных. Но мы не можем осуждать его за это: ведь и мы так же поступаем с курами в нашем курятнике.

Сообразительность его часто удивляла меня. Однажды я увидел, что он летит вдоль оврага, держа в клюве кусок хлеба. В это время внизу, под ним, рабочие заключали ручей в кирпичную трубу. Часть ручья, около двухсот ярдов, была уже совсем закрыта. Серебряное Пятнышко, пролетая над открытой частью ручья, вдруг выронил хлеб из клюва. Хлеб был унесен течением и быстро скрылся из виду в туннеле. Серебряное Пятнышко слетел вниз. Сначала он тщетно вглядывался в темную пещеру, а затем его словно осенила счастливая мысль. Он полетел вниз, вдоль потока, к нижнему концу туннеля, где и дождался появления в воде куска хлеба, вынесенного течением.

Серебряное Пятнышко был в самом деле счастливой вороной, которой точно покровительствовала судьба. Он жил в такой местности, которая хотя и была полна опасностей, но изобиловала пищей.