Книга Ведьмина ночь - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И котом.
Кот был черным и полинявшим, как сама пижама. А шорты — короткими.
— Я приношу свои извинения, — сказал упырь голосом, в котором ни тени раскаяния не улавливалось. — И готов всецело компенсировать причиненные неудобства… когда станет возможным.
— А когда оно станет возможным?
Потому как вдруг да он вовсе тут поселиться захочет? Я на такое не согласна, но то я. А вот дом его пропустил. И вообще судя по наглости, этот упырь чувствовал себя тут куда более своим, нежели я.
Хотя…
Стоило бы догадаться.
— Вы… отец Горислава?
— Найду — уши оборву, — помрачнел упырь, подтверждая мою догадку. — И выпорю тоже!
Горислава стало жаль.
Он забавный. И вся их компания. Пусть даже я рядом с ними чувствую себя непомерно старой. Но это же мои проблемы.
— Чай внизу, — буркнула я. — Идите, ставьте.
— А вы?
— А я переоденусь.
Подмывало вернуться в кровать, но… как-то это даже не невежливо. Это совсем уж по-хамски будет. Так что переодеться. Собрать волосы в хвост, а то вечно они у меня дыбом. И ныне как-то особенно, никак от сна…
Я подняла камушек, застрявший в складке одеяла. Синенький. И рядом еще один, уже сине-зеленый. И красненький тоже есть… надо же.
На полу вон россыпью. Я их собрала, какие увидела. Целая горсточка получилась.
Сны тут вещие и вправду вещие.
Скажи кому… нет, не скажу. Разве что Бизону. Потом. Когда разберусь со всем. Вернусь в Москву, в университет, загляну на кафедру и скажу спасибо. За все. Пусть даже я ничего не просила, но все одно спасибо. И камешек подарю.
Или два.
Если они через пару часов не развеются, как оно с мороками бывает.
Я натянула джинсовый сарафан, который, может, был вовсе не дизайнерским, но при том пятна имел, некоторые даже травяные.
А камни высыпала в косметичку. Может, оно не совсем подходящее место, но пускай полежат.
И спустилась.
Гость и вправду вел себя по-хозяйски. И с чайником разобрался, и хлеба нашел где-то, и масла. Откуда? Вчера была только пицца и ту почти доели.
— Только прибыли? — светским тоном осведомился Лютобор. — Предпочитаете чай черный? Зеленый?
— Крепкий и горячий, — меня он раздражал.
Крепко так.
Явился тут…
— К слову, в доме дверь имелась.
— Я проверил. Закрыта… — он сыпанул заварки. — И малая тоже.
— Малую не трогала.
— Значит, еще Сашка запер. Вы откройте, так оно проще будет.
Открою. Обязательно. Вот как найду её, так сразу и открою.
— К слову, продукты можно заказывать и на дом. Правда, еще рановато, но чуть позже — вполне. Привезут в лучшем виде.
— Воспользуюсь… — я не сумела подавить зевок. — Извините.
— Это вы меня. Поверьте, я не хотел.
А по физии не скажешь.
— Стало быть, вы знакомы с моим сыном? — мне подвинули кусок хлеба с ломтем масла. Лучше не думать, сколько оно тут лежало. Не пахнет? И ладно. Все одно больше есть нечего. — Если спросили про него… он очень своеобразный молодой человек. А уж его идеи…
— Про Упырьград? — я посыпала масло солью.
Вот теперь вкусно.
— Ладно бы только это… но вот… я собирался встретиться с… одной дамой!
— Очень за вас рада.
— А тут… она звонит и устраивает скандал…
— Это вообще кто?
Кипяток по чашкам он сам разлил.
— Затем Жози… следом Выхвятские, с которыми у меня договоренности. Недоумение выражают…
— Чем?
Мне и вправду стало любопытно.
Упырь молча вытащил из кармана телефон и, разблокировав, сунул мне под нос. Что? А… статья. Надо же…
А Горислав времени зря не терял.
И выложена она… да через полчаса после отъезда.
—…славящийся эпатажностью князь… — Лютобор воздел руку к потолку. — Решил вернуться к истокам… древняя традиция. Фестиваль!
— Ну… они с вашим дедом разговаривали… на эту тему.
— Вот именно. С дедом. А со мной?
— При мне с вами не разговаривали, — призналась я.
— Без вас тоже. Поверьте. Знаете, что он сделал? Скинул в мессенджере. Два слова. Сказать, какие?
— Какие?
— «Ты участвуешь».
Чудесно. Весьма… одаренный молодой человек. Это я про Горислава.
— Теперь Софья требует жениться на ней и готова прибыть для соблюдения традиций.
— А Жози?
— И Жози. И все три дочери Выхвятских. А у меня с ними…
— Договоренности.
— Именно.
— И при чем тут мое окно?
— В меня стреляли, — буркнул княжич, склоняясь над кружкой. — На въезде в город.
— Полицию надо призывать.
— Из водяного пистолета.
— Эм…
Вот и что сказать не знаю.
— Приворотным, — продолжил он.
— Оригинально.
— Сперва бросили на землю такую вот… с шипами. Колесо пробило. Я остановился. Выхожу из машины, думал, что… в общем, сам справлюсь с заменой. А тут из кустов девица… с водяным пистолетом.
Я промычала что-то очень сочувственное. Что, хлеб был твердым, зубы и застряли. Но поняли меня верно.
— А пахнет специфически… я сразу понял, что там, — пожаловался княжич.
Это они, конечно, круто… хотя как по мне, водяной — не то. Вот если бы такой, специальный, который уколами со снотворным стреляет, оно бы надежнее. Вместо снотворного — приворотное. И вперед.
Но помолчу.
Хотя…
— А это только начало! — Лютобор хлебанул чаю и скривился. А то, горячий. — Извините…
— И вы бежали?
— Еще как… причем слева обнаружился круг Гретта…
— Это парализующий?
— Именно!
Что-то они совсем страх потеряли.
— Справа — туман, тоже явно непростой… я огородами. Мне еще Жуковская помянет потоптанные розы… — он опустил голову. — Сунулся было к усадьбе, но на дороге меня ждали. Издали засаду почуял. Вот я и решил отсидеться. В дом бы не вошел, но и за ограду никто бы не сунулся. А тут вижу, что кто-то да поселился. Вот и вспомнил, что дед что-то про новую ведьму говорил.
— А не боитесь?
— Чего?
Глаза у него ясные, прозрачные. И сам он блеклый. Но это для упырей нормально. У них там синтез меланина в тканях нарушен, отчасти потому солнца и избегают. В прежние времена оно и вовсе опасным было, а теперь крема есть особые.
И витамины.
И еще что-то.
— Я ведь тоже могу… приворожить там.
Он подобрался и во взгляде появилось что-то такое вот, упреждающее.
— Успокойтесь, — я махнула рукой. — Больно надо…
А теперь вдруг обиделся.
— Между прочим, я князь.
— Я думала, что ваш… дедушка, верно? Он князь.
— Он. Я, кажется, будущий, — теперь он и на чай глядел с подозрением. Сам же делал.
— Кажется?
— У нас наследование идет… своеобразное, — все же он не то, чтобы до конца поверил, даже отодвинулся чуть, хотя между нами и без того стол. — Некогда мой предок, приняв эти земли, дал зарок их хозяевам беречь и хранить.
— Государю?
— И государю клятву само собой, но земли эти…
— Заповедные, — подсказала я.
— Именно. И потому не приняли бы они пришлого. До того то ли пятеро, то ли шестеро пытались тут порядки свои поставить… в общем, где-то там и остались.
Ага, местные леса густы и необъятны. Это даже если болота в расчет не брать.
— А он вот иначе решил. Пошел. Поклонился людям… и не только. Его и проводили на заповедную поляну. Вот там и клятву дал. А с клятвой и силу обрел, для себя и рода. Только оказалось, что покинуть свои владения он не способен. Надолго… в общем, тут жить и стали.
Я подвинула кусок хлеба.
— Честно, — сказала. — Привораживать не стану. Силой клянусь. Да и вообще… не хочу я замуж.
— Даже за князя?
— Пока еще не князя.
Он только хмыкнул.
— С той поры и повелось. Сыновей у него было трое, у них свои… живем мы долго, а тут и того дольше. Земля питает, силу дает.
Хлеб Лютобор взял. И в него зубами вцепился. Надо же… князья, пусть и будущие, тоже не святым духом питаются, стало быть.
— Я со вчерашнего… не ел. Как узнал, так и… ужин не состоялся.
— Я не виновата.
— Не вы… Софья… очень обиделась. А обиженная ведьма — это… нехорошо.
Еще как.
Все-таки надо дротики брать, а к ним — винтовку с оптическим. Тогда точно ни один жених не уйдет. Правда, тоже странно. Если конкурс, то должны быть задания какие-то или что-то вроде? Он даже еще не начался. А княжича уже приворожить пытаются.
— Так вот. Князь живет, конечно, долго, но и он устает. И тогда в ком-то из потомков его просыпается желание вернуться… так-то мы большей частью там, — Лютобор махнул рукой и пояснил. — В Москве. Петербурге еще. Там интересы рода… давно уж больше частью финансовые, а земли — это… было важно. Да и сейчас важно. Но деньги не здесь. Здесь они тратятся.
Киваю.
Ну да, и немалые, если вспомнить, как городок этот выглядит.
