Книга Путь чести - Даниил Сергеевич Калинин

поцеловала в щеку. — Не скучай, фон Ронин, я скоро!

Не успел я вдохнуть ее аромат как красавица уже скрылась за дверью. По телу прокатилась приятная дрожь. Совершенно не хотелось расставаться с этим изяществом и непосредственностью.

Дверь решительно распахнулась.

— Гром и молнии, у меня над комнатой что написано: «Таверна. Входите без стука. Кто хочет!» — я едва бутылки успел убрать со стола.

В проеме от моей останавливающей отповеди застыл высокий и худой блондин с жидкой бородкой и очень тонкими руками.

— Себастьян, друг мой. Рад что рана тебя не изменила, и ты остался такой же язвой. — товарищ улыбнулся. — Уже и на ногах стоишь.

Внешность Ганса Вальдау была обманчивой. Этот худой и нескладный человек был превосходным бойцом. На его счету было около десятка успешных дуэлей. Учился этот отпрыск обедневшего рода на юридическом факультете и был завсегдатаем попоек, в которых я имел честь принимать участие. Подружились мы, когда я слегка помог сдать ему один из диспутов. А точнее разбил окно в аудитории во время его выступления, и к нашему счастью, магистры не стали дослушивать, а посчитали доклад успешным.

— Жив-жив. Меня так просто не возьмешь. Только подранить можно.

— Подранить с фатальными для себя последствиями. — добавил товарищ.

— Именно. — я победно улыбнулся. В конце концов я остался жив и спас Викторию, остальное не так важно.

— Этих сволочей не нашли? — друг закрыл за собой дверь. — И искали ли вообще?

Мы с Викторией договорились не рассказывать никому о произошедшем. Меньше знаешь — крепче спишь. Друзья знали только, что меня пытались ограбить, а Виктория спугнула бандитов и спасла мою грешную жизнь.

— И не искали. — я улыбнулся и пожал плечами. — Ты же сам понимаешь…

Ганс молча кивнул и сел на большой резной стул.

— Как чувствуешь себя, дружище?

— Как будто в меня стреляли и тыкали рапирой, ей Богу.

Мы оба громко засмеялись.

— Ну, раз уж ты снова здоров и хорош собой, ждать тебя на попойку? — блондин перешел к делу. — Намечается что-то невероятное! Родриго получил наследство и решил всем устроить легендарный праздник.

— У меня немного другие планы. Совсем. Но вам желаю отлично провести время.

— Видел Викторию. Но попытаться тебя затащить к нам стоило. — Вальдау улыбнулся. — Вопрос с твоим экзаменом мы закрыли. Фернандо на хорошем счету, а я просто пришел с рапирой за поясом.

Я ухмыльнулся.

— И как?

— Да никак, взял деньги как милый. Хорошо, что пошли вдвоем, если бы я был один он мог сильно испугаться, а если бы Фернандо, то мог просто отказать. Ах да… — блондин хлопнул себя по коленкам и расхохотался.

— Что? Рассказывай. — я подался вперед.

— Он тебе передал пожелания выздоровления и хороших праздников.

Теперь смеялись уже мы оба.

— И я был у ювелира. — Ганс залез в кожаный мешочек на поясе и извлек маленькую продолговатую коробочку из дерева, покрашенного голубым лаком.

Я быстро развязал ленту и на моей ладони оказалась изящная лилия из серебряного сплава на изящном шнурке, почти такая же, как носила моя матушка. Мой подарок Виктории.

Превосходно!

— Ну что ж. Раз вы так успешно решили мою проблему, да еще и успели к ювелиру, то получайте свои рождественские дары. — я кряхтя залез под кровать. — Вы были послушными и добрыми весь год.

— А тебе можно так ползать? — встревоженно спросил Ганс. — Умом не повредился от радости, фон Ронин?

— Ради вас я готов на все. — я достал из пыли простой холщовый мешок.

Подарки своим друзьям были подготовлены заранее, так что не пришлось никого просить их находить и покупать. Планирование — это моя сильная черта.

— Это тебе. — я протянул улыбающемуся как ребенок Гансу бутылку кальвадоса и широкополую кожаную шляпу, на которую он облизывался целый год.

— Себастьян, теперь я просто обязан тебе отдаться. — захохотал товарищ.

— Я тебя освобождаю от этого, друг мой. — я был рад тем, что друг остался доволен моим подарком. — Просто отработаешь пару недель на поле без отдыха, когда я тебя призову.

Мы снова залились смехом.

— Ну ты посмотри! Ты просто посмотри! — друг смотрел в отполированный лист металла. — с этой шляпой все женщины будут моими. А с этим, — он поднял бутылку с кальвадосом. — мне будет на это плевать. Абсолютно!

— Ну тогда я точно настоящий посланник Николауса. — я улыбнулся. — А это передай Фернандо. — я протянул зеленую бутылку с жженным вином, любимым напитком будущего эскулапа и хороший вязаный шарф.

Ганс ухмыльнулся.

— Вот ведь Фернандо. Маленький, а пить здоров.

— Обычное дело для людей его профессии. — медицинский факультет издавна славился грандиозными попойками и оставлял в таких состязаниях абсолютно все остальные факультеты.

— Воистину это так. Аж зависть берет. Откуда такая мощь в столь тщедушном теле?

Вопрос был риторическим. Фернандо действительно был любителем выпить, но в отличие от многих в состоянии подпития студент-медик становился еще добрее, чем всегда. Хотя, казалось бы, куда больше?!

— С наступающим Рождеством Господним! Святой Николай близко! — звучали голоса на улице.

Мы обсудили с другом дела в университете. Ганса пытались выдавить с факультета, который славился своей элитарностью, но не на того напали. Худощавый бретер не отступал никогда, и сейчас был готов применить связи и рапиру. Я посоветовал ему не лезть на рожон, я был уверен, что все закончится хорошо.

Мой друг еще раз покрутился в новой шляпе перед зеркалом, а после кивнул на снедь, оставленную Викторией.

— Ну что ж, друг мой, пора. Не буду мешать дольше чем нужно. Да и мне самому нужно настроится на вечер. А ты готовься к волшебной ночи. Во всех смыслах.

Я пропустил его намек мимо ушей и махнул рукой.

— Иди уже. Счастливых праздников. И не забудь отдать подарки Фернандо! До того, как вы оба упьетесь до поросячьего визга.

— И тебе счастливого Рождества. Не забуду. Выздоравливай, Себастьян. И не забывай друзей. — Ганс аккуратно закрыл за собой дверь.

— Никогда. — тихо произнес я ему вслед.

— Праздник приближается! Счастливого святого Рождества! — надрывались веселые голоса на улице.

Спустя время дочка хозяина дома за пару медяков принесла большие свечи. Я попросил нагреть воды, ибо не мылся уже несколько дней. Хорошо, что причина была уважительной. Пока Тильда не вернулась сказать, что вода готова, я понемногу начал раскладывать сыры, овощи, орехи и вяленое мясо. Рот заполнила слюна, но я твердо решил, что дождусь фройляйн Айхен.

Вода всегда оказывала на меня оживляющее воздействие. Мышцы расслабились, а дурной запах был быстро стерт душистыми травами. Рана затянулась и покрылась корочкой — хороший знак, а боль — это временно.

Вспомнилась Рождественская (ну почти)