Книга Одесская сага. Троеточие… - Юлия Артюхович (Верба)

Ксения часто останавливала его, просила повторить, улыбалась каким-то своим мыслям и воспоминаниям. Но в один момент вдруг выдернула из папки чистый лист писчей желтоватой бумаги и провела вертикальную линию, поделив его на две идеально ровные части. Сверху своим округлым почерком вывела в двух колонках: ДЕБЕТ/КРЕДИТ.

– Поехали! – скомандовала она Ваньке.

– Куда? – растерянно протянул он, чуток струхнувший от такой резкой перемены родственницы.

– С крыши на чердак! – парировала Ксения. – Считаем. Сводим, так сказать, дебет с крéдитом. – И, видя совершенно потерянное лицо племянника, добавила:

– Расходы и прибыль считаем, горе ты мое. Ты хоть примерно прикидывал, сколько стоит одна заготовка, сколько материала на ручку, какие могут быть варианты, какая стоимость реализации?

– Э-э-э-э… м-м-м-м… нет еще… когда… я… мы ж сегодня только пришли, и я сразу к тебе, только рубаху сменил дома… – протянул совершенно опешивший Ванька.

– Ну, так дела не делаются… – огорчилась тетка и тут же скомандовала:

– Значит, так. Жду тебя со всеми нужными цифрами через три дня. В субботу, в 15–00, устроим семейное чаепитие. Аньку и Женьку мне привези, раскошелься на такси по такому случаю, можешь за Лидкой заехать, если их величество соблаговолит, конечно… Так… ага… В пятницу в 17–00 позвонишь, вот номер, это секретарша моего Сани, она скажет, будет мадам Ланге с визитом или нет. – Вручив Ваньке бумажку с цифрами, добавила:

– Все, Вань, мне пора работать. – Она придвинула к себе стопку папок и гроссбухов, углубилась в работу, давая понять, что аудиенция завершена.

Очутившись на жаркой улице, растерянно сжимая в кулаке листочек с цифрами, Ванька побрел в совершенно противоположную от своего дома сторону, долго бродил по каким-то переулкам и тупичкам и только под вечер, выйдя наконец к морю, смог чуть успокоиться, привести свои мысли в порядок и составить план действий.

Два следующих дня он провел в бесконечных встречах и переговорах. Был предельно собран и трезв, чем несказанно удивил всех своих партнеров на переговорах, к которым, по негласному закону берегового братства, без бутылки не приходил, но сам отказывался пить категорически. Это вызывало естественное непонимание бывших собутыльников, быстро переходящее в очень вялый протест, затихающий после бронебойного аргумента: «Тебе же больше достанется».

После третьей встречи Ванька стал чудовищно осторожен, каким-то седьмым чувством уловив излишнюю дотошность и внимание к самым незначительным деталям со стороны корешей. И поменял тактику – начертил на листочках несколько прямоугольников, указал желаемый размер и дал двум своим знакомым, скупо прокомментировав:

– Есть заказ, нужны заготовки из ножевой стали, люди готовы хорошо заплатить за хороший металл, можно крутнуть хороший гешефт.

На вопрос: сколько заготовок и какая цена? – очень по-одесски ответил: – Цена зависит от качества металла и количества заготовок, – и добавил: – Начнем с пятидесяти штук.

К концу второго дня Иван имел на руках два очень хороших предложения от двух поставщиков металлических заготовок. Можно было двигать к тетке с визитом.

От чаепития на даче Ксении никто из сестер не отказался, правда, чопорная Лида пыталась рассказать, каких трудов ей стоило выкроить время для незапланированной встречи с родственниками, но под разными предлогами все младшенькие растворились в саду, и Лидка осталась на веранде одна в общества пирога и графина.

– Ни приличий, ни умения поддержать светскую беседу, – проворчала она, наливая себе густой, тягучей вишневой наливки. – Если б не твои алкогольные шедевры – вообще бы не приехала! – крикнула она в сад.

Зато Ваньке от Ксении перепало «с горкой». И внимания, и вопросов очень простых и ужасно неудобных. Вместо ожидаемой похвалы рапорт о победе над заготовками не вызвал никакой реакции, кроме сухого ответа:

– Хорошо, с заготовками понятно. А ручки из чего будешь делать? Сколько вариантов планируешь?

– Теть Ксень, ты ж послушай, одна партия заготовок – из немецких касок, это ж белая крупповская сталь, это ж не ножи, а фантастика… А вторая – рессоры с румынских железнодорожных тележек – это теперь такой дефицит, что о нем уже легенды рассказывают все, кто хоть что-то шарит в ножах. А еще они заточку держат неделю, а то и две, только оселком правь и кроши ту рыбу, как на лапшу! А еще…

– Вань, не надо лишней информации, ну нашел хорошее железо, или как там – белую крупповскую сталь, – молодец! Что там с ценой закупки и сколько тебе обойдется сделать из нее достойный клинок – это твои проблемы и твои затраты.

– Да там работы день-два – и мы в дамках!

– Не отвлекайся. Итак, идем дальше. Ручка – материал, варианты исполнения?

– Ну, я это еще не считал… – отмахнулся возбужденный Ванька. – Да ручка – это фигня, любой вариант из оргстекла или текстолита, на крайняк – пластик какой-нибудь подберу…

– Мальчик мой, а ты хоть раз больше трех бычков за раз чистил? – подняла бровь Ксеня. – Сколько, говоришь, там норма в день на одну работницу? Триста-четыреста килограмм? А когда авралите, так и на два можно умножить?

– Ну, по-разному бывает, день на день не приходится, – протянул Беззуб.

Ксения досадливо поморщилась и уставилась прямо в переносицу собеседнику:

– Ты слушай и мотай на ус, – отрезала она. – Ручка ножа не менее, а может, и более важна, чем заточка.

Ванька совершенно упустил этот этап из виду.

– Не, ну а чо, ну ручки – придумаю что-нибудь… – начал было он снова. – Сильно надо будет – могут и кусок шланга сверху надеть и изолентой обмотать, бабы там местные, не из графьев! И так сойдет.

– Ваня… Ты адиёт?! – Ксения Ивановна пошла красными пятнами. – Какой поц учил тебя так паскудно относиться к покупателям твоего же товара? Я с кем сейчас разговариваю, с продавщицей из сельпо? Это что за гадость?! На кого я трачу свое время?!

– Да я это… я ж так, к слову… как вариант, – перепугался Ванька.

– Молчи и слушай! Ручка ножа – это именно то, что будет отличать твой товар от остальных ножей. Она должна сидеть как влитая в руке, и не в твоей, а в женской, значит, нужен будет образец или несколько, и дашь девкам, кто на разделке, опробовать. Потом будешь долго и нудно расспрашивать, что так, что не так, и заглядывать в глаза и подгонять. А когда все сделаешь, и они похвалятся перед товарками – вот тогда, не раньше, запомни, Беззуб, – именно тогда придет твое время. Первые ножи оставь в подарок своим помощницам. Несколько ножей подари бригадирам или старшим смены – или как там они у вас называются, не важно. Идеальный случай, если какая-нибудь из баб-старожилок промысловиков тебя похвалит и сменит свои ножи на твои. Мне в свое время это очень помогло. Как только местные деды-рыболовы хорошее слово про мои крючки сказали – сразу исчезла проблема реализации и начался перманентный дефицит товара, хотя на меня работал Котька со своей компашкой, а через него половина ремонтно-механического цеха, причем не только на рабочем месте, но и по домам…Так-то вот, племянничек, когда тебя люди хвалят – это тебе не «Летайте самолетами “Аэрофлота”!», это из рук в руки тебя передают, – задумчиво протянула Ксения, думая о чем-то своем. Она сморгнула и продолжила как ни в чем не бывало: