Книга Роркх. Потрошитель - Марко Лис

Фин меня очень взбесил своими словами. Хотя скорее тем, что в них частично была неприятная для меня правда. Касательно финансов он был абсолютно прав. У меня не было денежного запаса, который бы позволил комфортно себя чувствовать. Так что еще пара смертей и я не смог бы больше играть.

А ещё я не хотел устраивать суд линча, ведь версия о «личинках дехов» была мягко говоря притянута за уши. Да, они убили того мечника, конечно. Но он и так бы умер, разве что секунд на пять-десять позже, разорванный клыками Костяной Гончей.

И то, как мы сами использовали мечника тоже нельзя назвать нормальным. При желании даже хилый я мог его спасти. Стоило лишь свиснуть и привлечь внимание трусливой твари. И дело в шляпе, песик фыркнул бы, порычал маленько от досады, и сбежал бы не добившись желаемого.

И вот вопрос: кто же из нас всех поступил хуже, как заправский дехант? Те, кто ради своих пусть и корыстных целей подарили быструю смерть, расстреляв парня? Или мы, собиравшиеся позволить монстру, опять же ради личной выгоды, заживо сожрать другого игрока, кто?

Именно поэтому я больше всего сейчас злился на Фина. Я сомневался во всём, и не знал, как правильно поступить. Ведь отчасти с каждым его словом я был согласен.

— Вы спросили мое мнение, и я его озвучил, — сказал погромче, чтобы Пика тоже услышала. — Или как получается? Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что всех повесим?

На Руди особой надежды не было, ведь он уже держал в руках веревку с петлей и искал взглядом подходящее дерево. Выбор пал на невысокий каштан с противоположной стороны улицы.

— Да, мы тебя услышали и поняли. Тогда сам решай, как поступать со своей долей. Выбирай любого и делай что хочешь. Этот? — Пика ухватила крайнего пленника за воротник и швырнула его мне под ноги, а следом за ним и второго. — Чуть не забыла… Капитану ведь причитается удвоенная награда.

Итак, семь человек и столько же разных взглядов на происходящее. А значит и семь совершенно различных чувств и эмоций. Полагаю, было справедливым начать именно с ханта возле которого хлопотал пират.

Руди как раз помогал этому бедолаге взобраться на пень, и теперь одевал на шею петлю. Смертник рыдал и просил пожалеть, а глазами, полными слез, продолжал искать у нас поддержки. В надежде, что найдется тот, кто заступится за него. Надежда умирала постепенно, но ужас неотвратимой смерти вытеснял её.

— Зрачки расширились, словно у наркомана, это адреналин так воздействует. Происходит возбуждение симпатических нервов, — Пика озвучила своё наблюдение и поделилась познаниями в биологии.

У этой девушки я смог отметить лишь научный интерес ко всему происходящему. В остальном, кажется, ей было вообще наплевать умрет парень или нет. Ну да, всего лишь игра.

Фин был не менее удивительным в этом плане. Как называется, когда человек смотрит на казнь, как на что-то обыденное? Скажем, как на футбольный матч любимой команды: «Скучно, мне очень скучно. Ну давайте, развлеките меня, не подведите, парни».

Теперь те двое Апостолов, что сидели возле меня. Один явно притворялся и переигрывал, стараясь подменить настоящее чувство другим. Он делал вид, что ему страшно, на самом деле радуясь своему везению. Ведь петлю накинули не на его шею. А второй похоже был близок к безумию. Видимо к такому повороту событий жизнь его не готовила. Ну да кто ж им виноват теперь.

Что касалось меня, то это были смешанные ощущения. Ко мне отнеслись не как к пустому месту и по справедливости выслушали, и даже услышали мое мнение. Но при этом сейчас мои новообретенные товарищи собирались повесить парня, который с огромной вероятностью ни малейшего отношения к дехантам не имел.

И наконец, очередь безумного капитана Руди. Да, да, именно что безумного. У меня дар речи пропал, когда оказалось, что в тыльной части лафета был небольшой отсек для хранения всякого барахла, которое могло пригодиться. В частности, запасная веревка для лафета и веревка для сооружения виселицы. И… и пенек для висельника. Да, импов пенёк, он возил с собой пень, чтобы вешать людей.

Итого семеро присутствующих, никого не забыл? Как бы не так, а как же Восьмой? Конечно я про импов Город, имя которому Роркх. Этот кровожадный ублюдок всегда рядом. Самый искушенный зритель по части людских страданий.

Сколько он уже повидал смертей? Далеко не каждый демон преисподней мог похвастать такой цифрой. Но если вы наконец прекратите паниковать, и поймете, что никто не позволит вам сбежать, то все станет проще некуда.

Город жаждал крови, и мы собирались принести ему подношение. Сейчас Руди приведёт приговор в исполнение. Со словами «твой выход, сухопутная крыса» он заставит Апостола станцевать для хозяина ночи. Развлечь его последним танцем — пеньковой джигой.

Меня стошнило в тот раз, когда я в прямом смысле увидел глубокий внутренний мир, вывернутой наизнанку Гончей. А заодно содержимое её бездонного и вместительного желудка.

А именно не успевший полностью раствориться в желудочной кислоте скелет кошки и человеческая рука, оттяпанная по самый локоть. Но я понадеялся, что ничего хуже в этой партии не будет и похоже ошибся.

Оказалось, что танцевать пеньковую джигу не самое приятное не только для того, кто в петле. Но и для окружающих, у которых все в порядке с головой, вроде меня. Можно конечно возразить, что я и сам недавно из заведения для душевнобольных. Но уверяю, это мелочи, ведь ни у одного из присутствующих тут, кроме меня, это зрелище не вызывало отвращения.

Меня вновь начало мутить, и я отвернулся. Не было ни малейшего желания наблюдать за казнью.

А подельники повешенного сидели с улыбками на лицах. И если первый просто находился на грани и потихоньку отъезжал в мир безумия, то второй — вполне осознанно радовался мучениям товарища, больше не пытаясь скрывать этого. Появилось желание выбить ублюдку все зубы, но я сдержался.

Когда всё было кончено, Фин спросил, что я собираюсь делать со своими. И не дождавшись от меня ответа он пнул одного из Апостолов, велев поскорее убираться отсюда.

— Эй, друга забери, — пришлось окликнуть одного из пленников, которых я пощадил. А то он на радостях поспешил свалить, пока мы не передумали, напрочь позабыв о своем согильдийце.

— Пора закругляться, Фин, заканчивай со списком, — Пика собирала и прятала под плащ трофейное оружие.

Руди тащил свой ненаглядный пень к лафету. А я пошел к Фину, интересно было хоть через плечо заглянуть в список и увидеть кого ещё Тёмная Богородица ждала к себе на «чай с печеньками».

И к слову о печенье, Фин опять достал из своего кармана хомяка и угостил зверюшку крекером. Хомяк захомячил его за щеку, немного подумал, пошевелил усиками, пискнул и достал обратно. Посмотрел на крекер, будто прощался с ним и быстренько съел.

— Ну что, пора, малой, — Фин опустил хомяка прямо перед зловонной изуродованной тушей Гончей.

Зверёныш, перебирая своими крохотными лапками подбежал немного поближе и начал принюхиваться. Он хотел подойти ближе, но не очень спешил лезть в лужу слизи и крови, в которой лежал труп.