Книга Оковы счастья - Сандра Мартон

– Рэйф… – Карин поднялась со стула, подошла к нему и положила ладонь на его руку, почувствовав, как напряжены все его мускулы. – Мне так жаль…

– Напрасно. – Он отпрянул от нее. – Я презираю хныкающих мужчин и ненавижу жалость. Я рассказал тебе это, потому что, глядя иногда на Амалию… Эми, думаю, какой бы стала ее жизнь и твоя жизнь…

– Не надо сравнивать! У меня была карьера, семья. У нас с Эми все было бы нормально.

– Разве что у нее не было бы отца, а у тебя – мужа.

Она хотела ответить резкостью, сбить с него спесь, но вовремя вспомнила, сколько боли довелось ему испытать в жизни.

– В этом ты прав. Мне повезло больше, чем твоей маме. Отец моего ребенка оказался хорошим и порядочным человеком. Он не отвернулся от нас, а женился на мне.

– Это звучит так, как будто я принес себя в жертву.

Карин подняла на него глаза и спросила, страшась услышать ответ:

– А разве не так?

– Нет. Я рад, что мы поженились.

Сердце Карин сделало перебой. Может, она ошиблась?

– Ты правда так думаешь? – На ее лице появилась робкая улыбка.

– Правда. Это было самым правильным выходом из положения.

Улыбка погасла. «Правильный выход из положения» и больше ничего. На глаза Карин навернулись слезы.

– А Клаудия знает о твоих родителях?

– Клаудия? А какая разница?

– Просто ответь. Знает? Рэйф кивнул.

– Да. Я рассказал ей, когда сделал предложение. Я решил, что моя невеста должна знать правду обо мне.

– Для невесты это действительно важно, но, как оказалось, не для меня. Не для твоей жены.

– Карин… – Он попытался взять ее за руку, но Карин резко выдернула ее.

– Полагаю, она знает также, что ты был вынужден жениться на мне, поскольку это был «правильный выход из положения»?

– Не понимаю, к чему ты клонишь? Карин задержала дыхание.

– Знает ли Клаудия все обстоятельства нашего брака?

– С какой стати я должен был посвящать ее в это?

– Но она знает, что ты женился на мне уже после рождения Эми.

– Полагаю, любой, кто умеет считать…

– Ты прав. Любой, умеющий считать… Странно, ты говоришь точно, как Фрэнк…

– Фрэнк? – Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Впрочем, похоже, она действительно сошла с ума. Все, не только Клаудия, знают, почему он женился.

– Да, Фрэнк, – с быстрой улыбкой подтвердила она. – Помнишь его?

– Да. – На скулах Рэйфа заходили желваки. – Я хорошо помню. И что же Фрэнк?

– Да ничего… Я просто вспомнила, как однажды лежали с ним в постели и болтали… ну, знаешь, как иногда болтают после секса… Так вот, я упомянула общих знакомых, которые неожиданно решили пожениться, Фрэнк быстро отсчитал назад девять ме… – Карин вскрикнула, когда пальцы Рэйфа больно сжали ее плечи. – Ты делаешь мне больно!

– Как ты осмелилась рассказывать мне, о чем ты говорила в постели с другим мужчиной? – Он тряс ее как тряпичную куклу. – Ты считаешь, что я хочу слышать это? У тебя есть стыд? Или уважение ко мне?

– А что тебя так задело? Ведь Фрэнк уже давно в прошлом. – Она сделала паузу. – В отличие от твоей дорогой невесты.

– Клаудии?

– Клаудии. Которая считает себя вправе являться без приглашения, часами просиживать в твоем офисе, пить кофе, звонить по сто раз в день… Вы даже дверь офиса запираете…

Рэйф что-то пробормотал по-португальски, убрал руки с плеч Карин и отошел.

– Не понимаю, в чем дело? Клаудия больше не играет моей жизни никакой роли.

– Так же, как и Фрэнк в моей.

Скрестив руки на груди, Рэйф холодно и настороженно посмотрел ей в лицо.

– Тем не менее, его имя сорвалось с твоих губ.

– Это естественно. Он… он много значил для меня. Например, когда ты говоришь, что любишь футбол, я сразу вспоминаю Фрэнка. Он тоже любил футбол…

Бедняга Фрэнк не отличал футбольный мяч от теннисного, да и в постели они не обсуждали ничего подобного, но Карин уже «закусила удила». Она любила своего мужа, а он – свой кодекс чести и, скорее всего, женщину, на которой по воле обстоятельств не смог жениться.

– Надо понимать, ты жалеешь, что вышла замуж за меня, а не за своего бывшего любовника.

– К чему этот разговор? Ведь ты не оставил мне выбора.

Губы Рэйфа сжались в тонкую полоску.

– Это был единственный правильный вы…

– Если ты еще раз, – дрожащим голосом воскликнула Карин, – скажешь о «единственно правильном выходе», я… я в тебя что-нибудь брошу!

Лицо Рэйфа потемнело.

– По-моему, мы сегодня сказали много лишнего, – осторожно произнес он.

Тем не менее, Карин знала, что он в ярости, но изо всех сил старается держать себя в руках. И ему это пока удается в отличие от нее.

– А по-моему, нам следовало сделать это намного раньше.

– Карин, я понимаю, все это для тебя нелегко. Ты оказалась вырвана из привычной жизни… – Он замолчал, надеясь, что она опровергнет его слова, но она не сделала этого.

– Ты прав. Жить непонятно где, вдали от дома, от друзей… – Она всхлипнула. Ложь давалась ей все труднее, ведь она любила это место, этот дом и этого мужчину. – Но тебя никогда не волновало это.

– У меня не было выбора!

– Не кричи на меня!

– Я и не кричу! – прорычал Рэйф. – И не забывай, по чьей вине мы оказались в такой ситуации. По вине твоего любовника, который бросил тебя!

– Это почему?

– Потому что, обезумев от горя, ты легла в постель с первым встречным. И им оказался я!

– Нет!

– Ах, извините, если я ошибся в мелких деталях. Ты можешь освежить мою память. Ты слыхом обо мне не слыхивала, но, решив повеселиться на всю катушку и немало выпив, была готова переспать с любым мужиком…

– Неправда!

– Нет? Давай по-другому: ты выпила, немало выпила, а когда ты пьяна, переспать с любым для тебя не проблема…

Карин с размаху ударила его по щеке. Он схватил ее за запястье, вывернул руку ей за спину и резко притянул к себе. Она слышала, как неистово колотится его сердце, чувствовала исходившую от него ярость.

– Я была несчастлива. – Голос Карин прерывался. – Ты сам знаешь, как все было…

– Я и говорю, что тебе было все равно, с кем лечь в постель.

– Нет! Зачем ты все извращаешь? То, что случилось между нами, было особенным…