Книга Поющие пруды - Ирина Матлак

Я вернулась к разбору книг. Работы осталось не очень много, и хотелось успеть сегодня ее закончить.

– Можешь считать себя человеком тонкой душевной организации, – тоже возобновив работу, теперь уже с усмешкой добавил Егор и, неожиданно сменив тему, поинтересовался: – Какие планы после уроков?

Пришлось снова оторваться от книги, чтобы посмотреть ему в лицо. На секунду промелькнула мысль, что я увижу на нем восхищение, какое получала в свой адрес от многих других. У меня не получилось распознать, что отражают карие с зелеными крапинками глаза. Но, как бы то ни было, восхищение в них отсутствовало точно.

– С какой целью интересуешься? – осведомилась я.

– Просто поддерживаю разговор. Не хочешь – не отвечай.

– Ничего особенного, – все же ответила я. – Сначала репетиция, потом планирую наведаться в один дом.

– Какой дом?

– Это что – допрос? – к брошюрке по садоводству присоединилась книга, на которую я даже не взглянула. – Ты ведешь себя странно.

Уголки губ Егора снова чуть приподнялись, а зелени в глазах стало больше:

– Почему же ты продолжаешь со мной общаться?

И, не успела я ответить, как он выразительно кивнул на коробку:

– Ты только что отправила в утиль всегда актуальных «Отцов и детей».

Глубоко вдохнув, я на несколько секунд задержала дыхание и медленно выдохнула. Извлекла из коробки незаслуженно выброшенный книжный экземпляр и, сочтя за благо промолчать, принялась его «реставрировать».

Этим утром, несмотря на спешку, я успела спросить у Майкла о месторасположении его прежнего дома. И он, вопреки моим ожиданиям, ответил. Из его описания я лишь смутно представляла, где это, но все-таки надеялась, что смогу быстро отыскать нужный дом. Что буду делать дальше, пока не знала и собиралась действовать по обстоятельствам.

С работой в библиотеке мы закончили ровно по звонку, и на репетицию я успела вовремя. Даже пришла немного раньше остальных и оказалась одной из немногих свидетелей происходящей в актовом зале сцены.

Еще не войдя в зал, я услышала разговор на повышенных тонах и узнала звучащие голоса.

– Да какого черта, Оль? – недоуменно спросил Олег. – Что с тобой вообще?!

– Отвали! – грубо бросила та, вслед за чем раздался громкий стук.

Выбежавшая из зала Оля едва не сбила меня с ног. На миг остановившись, она обратила ко мне злой взгляд. После чего вихрем слетела по ведущей на первый этаж лестнице, оставив за собой сильный шлейф духов. Переступив порог, я увидела, как Олег поднимается с пола и потирает ушибленный о кресло локоть.

– Что случилось? – обеспокоилась я. – С тобой все в порядке?

– Все нормально, – поморщившись, ответил он.

Обсуждать конфликт с сестрой Олег явно не был намерен, и лезть к нему с дальнейшими расспросами я не стала.

Репетиция прошла, как обычно. Алиса спорила с Киром, заставляла всех повторять номера по нескольку раз, а наш номер мы так и вовсе репетировали больше часа. За это время участниками концерта было выпито почти два ящика молочных коктейлей и съедено несколько десятков бургеров.

В новой аранжировке знаменитая песня зазвучала по-новому, стала более динамичной. Алиса, как и предполагалось изначально, занимала ведущую роль, оставляя мне довольствоваться второстепенной. Единственный момент в номере, где мне предстояло выступить с ярким соло – третий куплет, который на контрасте с остальной композицией был спокойным и немного меланхоличным. Да и то, просто потому что у Алисы он совсем не получался, а Кир отказался переписывать для нее фонограмму.

Хэллоуин выпадал на эту субботу, на эту же дату была назначена вечеринка. Времени оставалось мало, и я уже просто жаждала, чтобы все, наконец, закончилось. Чтобы отгремел концерт, все прошло в точности с планом Алисы, и мы все спокойно выдохнули.

После сегодняшней репетиции желания идти в «Водяной» ни у кого не возникло. Когда мы обычной компанией вышли из школы, Данила предложил развести нас по домам. Предложение было принято всеми. Кроме меня.

– Мне еще в библиотеку зайти надо, – соврала я. – До завтра, ребят.

Мне посочувствовали, выразили надежду, что к Хэллоуину я не превращусь в книжного червя, и ушли. Точнее, укатили на мерсе. Перед тем, как сесть за руль, Данила бросил на меня долгий взгляд, а я в ответ лишь слабо улыбнулась и слегка пожала плечами.

Прислонившись спиной к поручням крыльца, я смотрела на школьный двор. Даже удивительно, насколько легко мне стала даваться ложь – пусть незначительная, но все же. Я и сама не знала, почему решила остаться. Почему стою сейчас на школьном крыльце, продуваемая холодным ветром, приносящим брызги дождя. Двор выглядел унылым и серым. Как и все вокруг в эти долгие осенние месяцы.

К этому времени почти вся школа опустела. Но мне почему-то казалось, что дверь за моей спиной вот-вот откроется… или из-за угла донесется знакомый гул мотора.

«Точно помешалась», – мысленно укорила я себя. – «Дался он мне…»

Перекинув через плечо рюкзак, я спустилась с крыльца, когда мне в спину внезапно прозвучало:

– Не меня ждешь?

Сердце екнуло и пропустило удар. Глубоко в душе я знала, что ответ положительный, хотя ни за что не призналась бы в этом даже самой себе.

– Уроки давно закончились, – заметила я.

– Физик заставил отрабатывать прогул, – поравнявшись со мной, пояснил Егор и без перехода повторил заданный в библиотеке вопрос: – Так что за дом?

Рассудив, что скрывать здесь нечего, – да и вообще, он, как местный, может оказаться мне полезным, – я рассказала, что хочу наведаться в место, где раньше жила моя родня. И снова по выражению лица и глаз Егора мне не удалось ничего прочесть. Его мысли и чувства оставались для меня загадкой. А предложение составить компанию стало неожиданностью.

По моему описанию Егор с легкостью узнал нужный дом, и не прошло десяти минут, как мы спрыгивали с байка у простых железных ворот. Дом находился на территории «Поющих прудов», на той стороне, что была ближе к лесу. Прежде чем попасть сюда, мы проехали почтовое отделение и фельдшерский пункт, у которого свернули на пестрящую выбоинами дорогу. Старый асфальт потрескался, образовав множество ям, где скопились грязь и вода. Сам дом, тем не менее, оказался вполне симпатичным и опрятным: одноэтажным, отделанным сайдингом и смотрящим на гостей белыми евроокнами. Его соседи, судя по заросшим участкам, пустовали, а вот у противоположного дома стоял припаркованный минивэн.

– Куда без шапки?! – когда мы подошли к калитке, раздался за ней недовольный женский крик. – Стой, паршивец! Стой, кому сказала!

Та самая калитка резко распахнулась прямо у нас перед носом, и на улицу выскочил мальчишка лет десяти. Мельком на нас глянув, помчался вперед по дороге, громко шлепая по лужам.