Книга Мало сказать – «люблю» - Сьюзен Мейер

— Оказывается, это просто мелкая сошка, работавшая на очень важную птицу. Мои сотрудники трудились по тридцать шесть часов без передышки, в результате чего все показания взломщиков подтвердились.

— Да ты шутишь!

— Нет, не шучу, — улыбнулась Джессика. — Надобность в твоих свидетельских показаниях полностью отпала, и ты можешь спокойно идти домой.

— Домой?! — недоуменно повторила Мэделин.

Джессика рассмеялась.

— Ну да, домой. Я позвоню тебе вечером и все расскажу. Теперь у меня есть важные сведения по этому делу.

Мэделин нерешительно встала. Такой поворот событий выбил ее из колеи. Джессика погрузилась в изучение документов, лежавших у нее на столе. Сообразив, что подруге не до нее, Мэделин вышла из кабинета. Целиком сосредоточившись на своих мыслях, она и не заметила, как оказалась в просторном вестибюле. Посетители и служащие сновали вверх-вниз по лестницам, и Мэделин вдруг остро ощутила всю отчужденность и холодность этого казенного учреждения. Ее охватило тоскливое чувство одиночества. Полное, безраздельное, безысходное. Впервые в жизни.

Работа давала Мэделин не только чувство творческого удовлетворения, но и уверенность в завтрашнем дне. Стоило ей вспомнить о своем офисе, куда ее должен был отвезти сотрудник Джессики, как у нее потеплело на душе. Ей сейчас очень одиноко, но вины за собой она не чувствует. Она просила Райана войти в ее положение, но он упрямо стоял на своем. Требовал того, что противоречит ее жизненным принципам.

Но кое-какой урок из жизни в горах она все же вынесла. Как только Мэделин появилась в своем офисе, она тут же пригласила в кабинет работников администрации и сообщила, что отныне все сотрудники офиса, и сама Мэделин в их числе, получают оплачиваемый компанией свободный от работы день специально для общения со своими детьми.

— Это обойдется компании в кругленькую сумму, — сразу же отреагировал главный бухгалтер.

— Меня не волнует, во что это обойдется, — возразила Мэделин. — Я хочу проводить со своим ребенком больше времени, чем раньше, — проговорила она, наблюдая, как у присутствующих от удивления вытянулись лица. — У меня есть дочь, — пояснила она в ответ на их недоумение. — Я никому не говорила о ребенке, так как мне казалось, что этим я оберегаю его от нападок прессы и праздного любопытства. Теперь я вижу, что ошибалась. Я хочу, чтобы каждый сотрудник мог в любое удобное для себя время провести весь день в кругу своей семьи, поиграть с детьми, поехать за город, пообедать вместе с ними. Ведь дети — самое главное, что есть в нашей жизни.

— Но это повлечет за собой колоссальные расходы, — повторил главный бухгалтер.

— Ничего не поделаешь, Макс, — возразила ему Мэделин. — Продукция нашего концерна рассчитана на самых маленьких. Дети — наша главная забота, без выполнения этого правила наши компании потеряют свое лицо.

— Компании потеряют на этом нововведении уйму денег, — настаивал Макс.

— Сейчас я вас обрадую. Во время своего отпуска я разработала эскизы для посуды и скатертей, сочетающихся по рисунку и расцветке, — как для взрослых, так и для детей. Они послужат объединению родителей и детей за обеденным столом. Я уверена, что это окажется для нас золотой жилой.

Макс улыбнулся и покачал головой.

— Вы, как всегда, доведете все до совершенства, и это положит начало новому направлению.

Мэделин, вдохновленная поддержкой сотрудников, направилась к своему креслу за письменным столом и тут увидела в проеме двери… Райана. У нее перехватило дыхание.

— Райан? — воскликнула она, удивившись не столько его появлению, сколько недосмотру своего секретаря, не доложившего о посетителе. — Что ты здесь делаешь?

Райан посмотрел на служащих, выстроившихся перед столом Мэделин, потом на нее. Весь его вид красноречиво говорил о том, что ему неловко разговаривать с ней в присутствии ее сотрудников, тем более что его смущали их изумленные лица. Откуда ему было знать, что ошеломил их не приход шерифа, а сообщение шефа, объявившего сразу же после возвращения из внезапного отпуска о наличии ребенка. Хотя и появление незнакомого мужчины — высокого, красивого, уверенного в себе шерифа — тоже произвело впечатление.

— Мы с вами еще обсудим это новое направление, — сказала Мэделин своим ошарашенным сотрудникам. — Можете идти и… закройте за собой дверь, — добавила она и, стараясь унять бешено колотившееся сердце, проговорила: — Пожалуйста, входи.

На смену посетителей ушло секунд пятнадцать. Толпа любопытных сотрудников не могла выйти из кабинета, не стрельнув глазами на стоявшего в дверях шерифа, а он не мог войти, пока все не уйдут. Когда наконец последний служащий вышел и дверь за ним плотно закрылась, Мэделин улыбнулась.

— Райан, садись, пожалуйста.

Тот покачал головой.

— Нет, — сказал он, обводя взглядом ее огромный роскошный кабинет — с черными кожаными креслами и большим письменным столом со стеклянной столешницей и хромированными ручками. Особенно поражало воображение окно во всю стену за спиной Мэделин. С каждой минутой его лицо приобретало все более угрюмое выражение. — Я ненадолго. Ангус просил передать, что он приглашает тебя с Лейси на барбекю.

У нее сердце будто оборвалось.

— Понятно, — еле слышно проговорила она.

— Ангус очень привязался к тебе, — объяснил Райан. — Он никак не придет в себя после твоего внезапного отъезда.

— Я сама никак в себя не приду, — начала было Мэделин, но вдруг подумала, что Райан, вероятно, все уже знает, а слушать рассказ о ее переживаниях теперь ему будет неинтересно — прежнего не вернешь. Она не смогла себя пересилить и уступить, и он в свою очередь не думал уступать. А время ушло.

Разве у нее хватит выдержки в течение всей вечеринки на ранчо делать вид, будто Райан ей абсолютно безразличен?

— Я очень благодарна Ангусу за его приглашение, но, к моему глубокому сожалению… — Мэделин сделала вид, будто внимательно читает важный документ, — приехать не смогу.

Райан вздрогнул и пристально посмотрел на Мэделин.

Она вздохнула и, оторвавшись от чтения, сказала:

— Райан, у меня скопилось очень много работы. Извини, но мне дорога каждая минута.

Райан чуть не выпалил: «Нечего меня выпроваживать, я бы и сам догадался!» — но вовремя спохватился. Он слышал, как она только что объявила о каком-то нововведении в своем концерне. Казалось бы, две недели, проведенные ею в рыбацком домике, не прошли для нее даром, и в этом он видел и свою заслугу. Он еще решил, что она не похожа на его родителей, которые, если вдуматься, были не так уж плохи. Мэделин сумела убедить его, что родители пусть и по-своему, но все же любили его.

А сейчас он стоял посреди ее кабинета и молча наблюдал, как она работает. Что-то говорить уже бессмысленно. Говори не говори — ничего не исправишь. Он повернулся и направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, бросил последний взгляд на Мэделин.