Книга Пятеро детей и чудище - Эдит Несбит

Сирил, конечно, не мог вмешиваться — он должен был только следить за правильностью поединка. Но зато скакалка, не зная правил бокса, усердно вмешалась в дело: она обвивалась и путалась между ногами бойцов, как будто стараясь примирить их. Однако ее старания были совершенно напрасны — напротив, деревянные рукоятки то и дело мелькали в воздухе и колотили бойцов то по колену, то по затылку, то по подбородку и этим еще больше подзадоривали их.

Дело кончилось тем, что Роберт получил изрядную трепку. Такой уж несчастный день для него выдался. Мальчик из булочной посадил ему синяк под глаз, и, не имея никакого понятия о законах бокса, которые должны быть известны всякому порядочному англичанину, оттаскал Роберта за волосы и ударил ногой по колену. Роберт говорил потом, что он непременно одолел бы булочника, «если бы не девчонки», но я в этом далеко не уверена. Так или иначе, но исход битвы был именно такой, как я рассказала, и это было крайне тягостно для самолюбивых мальчиков.

Сирил, увидев, что булочник не соблюдает в поединке никаких правил, уже стаскивал с себя куртку, чтобы помочь брату, но Джейн, схватив его за ноги, принялась плакать и упрашивать, чтобы он не вмешивался, потому что булочник, чего доброго, побьет и его. Можете себе представить, как это «тоже» было приятно Роберту! Но еще хуже почувствовал он себя, когда Антея вдруг бросилась между ним и булочником, схватила этого бесчестного и презренного бойца за талию и стала упрашивать, чтобы тот больше не дрался.

— Пожалуйста, не трогай больше моего брата! — говорила она сквозь слезы. — Он не хотел опрокидывать корзинку, мы только играли. И конечно, он теперь очень сожалеет об этом.

Вы понимаете, что это значило для Роберта? Ведь если бы у булочника оказались рыцарские чувства и он уступил просьбам Антеи и принял бы ее извинения, тогда Роберт, по чести, больше никогда в жизни не мог бы расквитаться с ним. Но опасения Роберта, если они у него в ту минуту появились, тотчас же и рассеялись. У мальчишки из булочной рыцарских чувств совсем не оказалось: он очень грубо оттолкнул Антею, погнался за Робертом, награждая его колотушками и разными неприятными именами, и на повороте дороги к песочной яме сбил его с ног на кучу песка.

— Я тебя еще проучу, козявка ты этакая! — сказал он, оставив Роберта.

Затем вернулся на место битвы, подобрал булки и пошел по своим делам.

Сирил ничего не мог поделать — его не выпускала Джейн. Изо всех сил она уцепилась ему за ноги, и для того, чтобы от нее избавиться, ему бы пришлось сделать ей больно. Мальчик из булочной прошел мимо с раскрасневшимся и мокрым лицом. Обнаглев до последней степени, он назвал всех их дуралеями и скрылся за поворотом дороги. Только тогда Джейн выпустила ноги Сирила из своих объятий. Молча и с достоинством Сирил повернулся и пошел к Роберту. Девочки, проливая потоки слез, пошли за ним.

Невеселая компания опустилась на песок рядом с Робертом. Сам Роберт рыдал больше всего от оскорбленного самолюбия. Сирил сердился на Джейн, Роберт был в ярости на Антею, и обе девочки чувствовали себя очень несчастными. И уж, конечно, все были весьма недовольны мальчиком из булочной.

Роберт от гнева даже зарылся руками и ногами в песок.

— Пусть только подождет, пока я вырасту. Трусливое животное! Я его ненавижу! Но я с ним еще разделаюсь! Счастье его, что он больше меня.

— Ты сам начал, — неосторожно сказала Джейн.

— Знаю, что сам, глупая! Но я с ним только играл, а он меня ударил. Вот, полюбуйся-ка!

Роберт спустил чулок и показал лиловую полосу с красной царапиной, наличествовавшую у него на ноге ниже колена.

— Я хотел бы только стать больше него, вот и все.

Он снова зарылся пальцами в песок и вдруг вскочил — его пальцы дотронулись до чего-то мохнатого. Конечно же, это было Чудище — «настороже, чтобы одурачить их, по обыкновению», как потом говорил Сирил. И, разумеется, в следующий миг желание Роберта оказалось исполненным, и он стал больше мальчика из булочной. О, гораздо больше! Смерить его было нечем, но, наверное, он был теперь ярда четыре в вышину, и ширина его плеч вполне соответствовала такому росту. По счастью, его одежда выросла вместе с ним. Он поднялся на ноги.

Один из его огромных чулков был спущен, и на громадной ноге виднелся большущий синяк с красной царапиной. На раскрасневшемся и заплаканном лице великана выражалось сильное смущение, и весь он в своей детской курточке имел такой странный вид, что остальные дети не могли удержаться от смеха.

— Чудище опять нас подцепило! — сказал Сирил.

— Не вас, а меня, — отвечал Роберт. — И если бы вы были настоящими друзьями, то попросили бы, чтобы оно и вас такими же сделало. Вы и представить себе не можете, как глупо я себя чувствую.

— Да нет, я вовсе не хочу делаться таким долговязым. Я отлично вижу, как это глупо, — начал было Сирил. Но Антея остановила его:

— Перестань же! Я не понимаю, что с вами, мальчиками, сегодня случилось. Слушай, Сирил, это надо уладить. Ведь бедному Роберту ужасно быть одному там, наверху. Попросим Чудище исполнить еще одно желание, и если оно согласится, то пусть сделает и нас такими же огромными.

Дети согласились, хотя и не очень охотно. Но когда выкопали Чудище, оно наотрез отказалось.

— Нет уж, меня не просите, — сказало оно, сердито потирая свою мордочку лапами. — Это грубый и жестокий мальчишка, и ему будет очень полезно погулять некоторое время в таком необычном виде. С какой стати осмелился он откапывать меня своими противными влажными руками? Ведь он чуть до меня не дотронулся! Это просто дикарь какой-то. У мальчиков каменного века и то было больше рассудительности.

Руки Роберта и в самом деле были влажны от слез.

— Уходите отсюда и оставьте меня в покое, — продолжало Чудище. — Я, право, не понимаю, почему вы не можете высказать ни одного разумного желания: пожелали бы себе чего-нибудь съедобного, или, скажем, хороших манер, хорошего характера. Уходите отсюда, сделайте одолжение!

Оно затрясло своими баками, почти зарычало на детей и сердито повернулось к ним спиною. Дети поняли, что дальнейшие переговоры бесполезны и вернулись к великану Роберту.

— Что же нам теперь делать? — спрашивали они друг друга.

— Прежде всего, — сказал Роберт мрачно. — Я должен поговорить с этим малым из булочной. Я его живо догоню.

— Нельзя бить того, кто слабее тебя, — сказал Сирил.

— Ты думаешь, я стану его бить? — презрительно ответил Роберт. — Правда, раньше я готов был убить его, но теперь я только скажу ему кое-что на ушко. Дайте мне только чулок надеть.

Он натянул на ногу свой чулок, в который можно было бы спрятать всю Джейн, и саженными шагами пошел по дороге. Разумеется, ему не трудно было догнать булочника — тот, весело помахивая пустой корзиной, спускался с холма на большую дорогу, где его ждал хозяин, развозивший хлеб по хуторам. Роберт притаился за стогом сена во дворе одного из домов и, подождав, пока булочник, беззаботно посвистывая, подошел к стогу, вдруг выпрыгнул и поймал его за ворот.