Книга Наваждение. Проклятые элохимы - Алина Углицкая

– На чем?

– Эсуари – один из языков системы Тенганар, универсальный для женщин, детей и мужчин. Нувэр Хассель внес изучение этого языка в вашу образовательную программу. Все обучающие записи транслируются на эсуари, если только это не специфические приложения.

Айна ошеломленно присела на край кокона.

– А… есть языки отдельно для женщин и для мужчин?

– На Тенганаре принято разделение языков по гендерному признаку. Ханэ – используется только женщинами и детьми. Мальчики до первого взросления тоже говорят исключительно на ханэ, но перейдя в дом отца, начинают учить тахаэр под присмотром старших мужчин.

– Но зачем так много языков? Мужской, женский, общий.

Айна знала, что еще сто лет назад на Земле тоже было много языков. Но элохимы быстро проанализировали их все и создали один – универсальный, которому начали обучать человечество по какой-то ускоренной методике. Спустя три десятка лет на Земле остался только один устный и письменный язык: транслит.

В какой-то мере, вместе с отмененными границами и разделением на страны, это облегчило жизнь и сделало человечество единой семьей. А в какой-то – превратило людей в однородную серую массу, лишив их национальной и расовой индивидуальности.

Впрочем, все это случилось задолго до того, как на свет появились родители Айны, а потому она не испытывала тоски по тому, чего никогда не имела.

– Это обусловлено историческими и социальными причинами. Если вас интересуют подробности, я подготовлю короткую сводку.

– Как-нибудь в другой раз, – пробормотала девушка, изучая список на виртуальном экране. – Одного не пойму, зачем мне все это учить? Вот, например, «История гендерных взаимоотношений», «Социальная адаптация»… что за бред?

– Поверьте, эти знания очень скоро вам пригодятся. Вы попали в чужую среду, вы не знаете местных законов.

Она с сомнением усмехнулась:

– Думаешь, он выпустит меня из-под домашнего ареста, когда я выучу все эти талмуды?

– Нувэр Хассель всего лишь хочет, чтобы вы были готовы войти в его общество.

– Только он не спросил, хочу ли я входить в это общество!

***

Следующие дни Айна и Стикс существовали в условиях вооруженного нейтралитета. Элохим почти не разговаривал с ней. Уходил еще до того, как она просыпалась, возвращался, когда она уже крепко спала, и всячески избегал общения.

По крайней мере, ей так казалось.

Несколько раз они все-таки столкнулись в общей каюте.

Как-то она лежала на диване, задрав ноги, и, покусывая кончик стилуса, пыталась правильно расставить буквы в словах на эсуари. Это был первый «иностранный» язык для нее, и знакомство с ним обещало быть интересным. Ведь чем лучше знаешь врага и его особенности, тем ближе победа.

Стикс же вернулся раньше, чем обычно. Он замер в дверях, разглядывая девушку. В серых штанах из плотной наноткани, регулирующей теплообмен, и такой же футболке она была так же привлекательна, как и без них.

На миг он вспомнил ее такой, какой видел в душе, в особняке, но тут же отогнал это воспоминание. Не стоит лишний раз дразнить зверя. Он и так почти неуправляем.

Тенганарец беззвучно скользнул в сторону своей каюты.

Айна оглянулась и проследила за ним долгим взглядом.

– Вы меня избегаете?

Он прищурился.

– Нет.

Она приподняла брови.

– А мне кажется, что избегаете. Неужели всемогущий Стикс Хассель боится слабую женщину?

Губы Стикса скривила усмешка:

– Ну, допустим, насчет женщины ты погорячилась. И мы не всемогущие. Это вы, люди, наделили нас сверхспособностями.

Айна недоверчиво фыркнула и отвернулась.

Стикс исчез за своей дверью, но перед тем, как она закрылась, девушке послышался вздох облегчения.

С ним явно что-то происходило… Но что?

Айна чувствовала, что с ее похитителем что-то не так. Вокруг него постоянно ощущалось гнетущее напряжение, что-то сродни невидимому темному вихрю, в центре которого стоял элохим. Но в последние дни, после ее возвращения с того света, этот вихрь словно усилился.

А еще на станции была отличная звукоизоляция, Айна уже убедилась в этом. И все равно по ночам из каюты Стикса доносился странный шум. Какой-то скрежет, хруст, лязг. Будто там внутри ворочалось что-то живое, огромное и жутко голодное.

Каждый раз, слыша эти звуки, Айна замирала в своем спальном коконе. И почему-то перед глазами вставал тот Пес, который едва не напал на нее возле особняка куратора. И его взгляд – пронизывающий, полный безысходной тоски.

А утром она уверяла себя, что ей все приснилось, и отдавалась учебе.

***

Второй раз они встретились несколько дней спустя. Список предметов, составленный Стиксом, постоянно пополнялся. Помимо изучения эсуари в него входили и другие дисциплины: основы физики, химии, астрономии, краткая история Тенганара и этикет. А позже добавились физическая подготовка, приемы рукопашного боя и владение холодным оружием.

Вот на последнем Айна споткнулась.

– Э-э-э… а зачем это мне? – протянула она, недоуменно глядя, как моргает строчка на виртуальном экране. – И где я должна отрабатывать навыки самозащиты, если меня держат здесь под замком?

– Разумеется, в симуляции, – сообщил Линк. – Нувэр Хассель позволит вам выйти, как только удостоверится, что вы способны постоять за себя.

– Я и сейчас способна!

– Уверена? – раздался злой голос Стикса. – Вставай. Сейчас у тебя будет шанс это доказать.

Элохим стоял у нее за спиной. Побледневший, осунувшийся, с заострившимися чертами и глубокими провалами глаз. Он выглядел… истощенным и вместе с тем опасным, как голодная змея.

Айна встала в привычную стойку. Она не понимала, зачем ему это. Он ведь должен знать, что в Конфронте ее учили не в куклы играть. Она знает приемы самообороны и может себя защитить. И не раз защищала.

– Готова?

Одна мимолетная улыбка, один едва заметный глазу бросок – и девушка рухнула на пол, придавленная мужским телом.

– К-как?!

Ее глаза расширились, когда лицо Стикса нависло над ней.

Она даже не заметила его движения! Все, что ей удалось почувствовать, это как воздушная волна сбивает с ног.

– Я не человек, не забывай об этом, – произнес элохим, обшаривая ее лицо жадным взглядом. – И те, кто находятся за этими дверями, тоже не люди.

Глава 17

Его губы были так близко, что она невольно засмотрелась на них. Ни у кого из известных ей мужчин не было таких красивых, четко очерченных губ…