Книга Любимый корабль Императора - Анна Филатова

— Дело не только в привязанности. Дело в ее эксклюзивности, понимаешь? Вступая в брак, ты обещаешь человеку особую привязанность, такую, как ни к кому другому. И хочешь получить от него такую же. Это признание того, что другой человек тебе нужен, и нужен на особых условиях. Это претензия на полное обладание, причем взаимное. Желание подарить себя другому и получить его в подарок.

— Да, но если завтра, через месяц или через год привязанность иссякнет? Что тогда?

— Что тогда, ты и сама прекрасно знаешь. Тебе ведь наверняка доступна статистика разводов?

— Значит, тогда дарение отменяется. Но тогда зачем? Зачем это делать? Обычно дарение не имеет обратной силы, а если как тут?

— Тогда, получается, это сдача в аренду, — невольно усмехнулся Томас. — И как ни крути, какое-то время аренда приносила выгоду. А потом перестала, ну, что поделать. Но если серьезнее, человеческие чувства не настолько произвольны и переменчивы, как порой кажется кораблям. Когда люди делают такой шаг, они поневоле настраиваются на то, чтобы длить связь как можно дольше. Не у всех получается, конечно, но некоторым это удается. В том и смысл. Правда, у Императоров обычно только одна попытка. А там уже до смерти одного из супругов. Но это связь не только эмоциональная, но и иного рода.

— Поэтому ты до сих пор не женился? Боишься использовать эту единственную попытку не с тем человеком?

— Хочешь честно, Руби? Я вообще не хочу использовать ее ни с каким человеком, хотя рано или поздно придется. Никто из знакомых мне человеческих женщин не вызывает у меня симпатии достаточной силы.

— Но ведь однажды ты чуть не женился, правильно?

— Ты добралась до архива прессы?

— Нет, это Руби-1. Она тщательно изучила эту девушку.

— В этом я даже не сомневался, — пробормотал Томас. Как это было на нее похоже! На ту, старую Руби, до каких-либо сбоев и глюков. Смесь практичности и заботы, очень по-корабельному.

— Так что же пошло не так? Она не нашла никаких серьезных недостатков.

— Зато я нашел. Просто не было у нас никакой эксклюзивной связи, понимаешь? Она хотела замуж за Императора, я хотел, чтобы Совет Министров от меня отвязался. Но потом подумал: пусть привязываются. Это будет меньшее зло.

Руби немного помолчала.

— Ты обижен на нее за то, что она тебя не любила?

— Есть немного, — с изумлением признался Томас. — А знаешь, мне ведь даже в голову не приходило.

— Почему ты ее не убил?

— Потому что перечитай конституцию, Руби. И мои полномочия, и полномочия Советов. Я не убиваю людей вообще. В мирное время, не в целях самозащиты. Тем более я не убиваю девушек за то, что не смог их полюбить.

— А за то, что она тебя не любит?

— И за это тоже.

— Разве это не государственная измена — не любить Императора?

— Нет, конечно.

— Значит, меня ты тоже не убьешь, если я скажу, что я тебя не люблю?

— Конечно, не убью, — вздохнул Томас и обнял ее. — Ты же корабль, вы, кажется, вообще не влюбляетесь так, как люди. Я и не воображал ничего подобного. Хотя слышать все равно обидно, — а вот Руби-1 неоднократно говорила, что любит его. Ну и толку ему было с того?.. — Ну я надеюсь, я тебе хотя бы не противен?

— Глупости спрашиваешь, — сердито сказала Руби. — Из всех знакомых мне людей твой приоритет выше всех.

— Это потому что я Император, — ласково сказал он.

— Это потому что ты дурак! Если бы речь шла об иерархии, я бы так и сказала. Но это о другом. Просто, ну, это сложно назвать любовью. Но если ты говоришь, что это нормально для корабля…

— Абсолютно нормально.

— Тогда все хорошо.

Все действительно было очень, очень хорошо. Томас все ждал, когда и чем это «хорошо» закончится.

* * *

Психологическое обследование кораблей Томас организовал довольно быстро. Оба Совета слова поперек не сказали, понимая, зачем это нужно; люди поворчали, но быстро смирились с тратой денег налогоплательщиков, поскольку многие до сих пор опасались кораблей, памятуя о смутных слухах, ходивших во времена детства Томаса: какое-то нападение на Столицу, какой-то заговор, и ведущую роль во всем этом играли корабли; а кораблям, как обычно, было в целом все равно, лишь бы не отрывали от дел. Томас и не отрывал. Все равно каждый принадлежащий Империи корабль почти без исключений оказывался в Столице хотя бы раз в полгода, а значит, в течение полугода почти все корабли смогут пройти осмотр. Неплохой темп. Если бы они еще знали, что искать!

Он отправил Руби-2 на осмотр одной из первых. Она два дня самозабвенно отыгрывала обиду, но Томас был непреклонен: не должно быть исключений и поблажек для каких-то определенных кораблей. Личные отношения с Императором, не личные — не важно. Фаворитизм недопустим, это во-первых. А во-вторых, если она будет воспринимать это как акт недоверия, какую-то проверку, которой надо избегать, то и остальные корабли могут повести себя так же. Наоборот, она должна быть в первых рядах, поскольку то, что делает Император, он делает для блага Империи и имперских кораблей!

— Такое ощущение, что ты вообще ничем не управляешь и ничего не можешь сделать для себя! — в очередной раз возмутилась Руби. Кажется, тема его власти (или не власти) почему-то была для нее больной.

— Не для себя, а для тебя, говори уж честно. Ты хочешь, чтобы я сделал что-то для тебя.

— Даже если и хочу, почему нет? Тебе это ничего бы не стоило! А ты делаешь вид, будто мы обязаны подчиняться тем же правилам, что и все остальные.

— Я Император, — пожал плечами Томас. — А не хозяин и не властитель.

— Но ты выше всех в иерархии!

— Представь, что это просто такой рейтинг кораблей, только не ежегодный, а почти неизменный, с передающимся по наследству первым местом. Я имею вес, мой голос много значит. Но станут ли корабли беспрекословно слушаться того, кто занимает первую строчку их рейтинга?

— Нет, пожалуй. Но люди ведь не корабли!

— Но мы тоже знаем, что такое условность. Пожалуй, даже лучше вас. Кстати, кто сейчас на первом месте в рейтинге?

— Алмаз.

— Логично. А давно ли пропала из рейтинга Руби-1?

— В день моего представления. С первого места, если тебя это интересует. Алмаз изначально был на второй строчке.

— А ты отобразишься в рейтинге только в будущем году?

— Да. Как думаешь, я окажусь на первом месте?

— Вот так сразу — вряд ли, разве что тебе очень повезет, — честно сказал Томас. — Твоя прошлая версия приблизилась к первой двадцатке только лет в пять.

— Это так долго!

— Это так только кажется, — вздохнул Томас, соображая, что он уже занимает трон больше пяти лет. А кажется, еще совсем недавно они с Руби-1 сидели и пили вино за его совершеннолетие и воцарение, за ее будущее назначение… Руби, как ты могла угробиться такой молодой?