Книга Долина папоротников - Евгения Бергер

А старуха ответила:

– Быть этого не может: никто из нас сюда не поднимался, а все двери и окна я самолично запираю на ночь. Да и кому сюда забираться, сами подумайте: тут особо не поживишься. Да и... сами понимаете, – замялась она, – редко кто забредает в долину папоротников.

Ее слова погрузили комнату в тишину, лишь затрещала свеча в руках Джейн.

– Идите спать, – приказал Аддингтон решительным голосом. – Вы правы, супруге что-то примерещилось. – И увлек девушку в сторону постели, заставив улечься под одеяло.

Лиззи прошептала обиженным голосом:

– И вовсе мне это не примерещилось. Тот же голос говорил со мной на дороге... Я узнала его. Теперь точно узнала!

Он погладил ее по щеке:

– Я вам верю, Элизабет. Верю! Однако не станем пугать слуг.

Попросил ее не бояться, он только осмотрит башню, и вышел следом за остальными. Она подумала было, что осталась в комнате одна, но заметила Джейн, раздувающую огни в камине. Ее присутствие должно было бы успокоить взволнованную девушку, однако Лиззи разволновалась пуще прежнего. Ей не нравилось присутствие горничной за спиной... Ей чудилось в ее недомолвках нечто зловещее.

Зачем она вообще приехала сюда?

Зачем вышла замуж?

Зачем гадала в ночь святой Агнессы?

Череда неверных решений, приведших ее ко всему этому...

– В башне никого нет. – Голос мужа заставил ее расслабить сведенные плечи. – Джейн, вы можете идти. Спасибо, что посидели с хозяйкой! – Он снова оказался подле нее, и Лиззи поняла, что плачет. Должно быть, от облегчения... – Все будет хорошо, – она даже не охнула, когда крепкая мужская рука привлекла ее к себе со спины и прижала к широкой груди.

Горячее дыхание коснулось затылка, не менее горячая ладонь легла на живот... – Я обещаю. Просто... верь мне, Элиза. Ты веришь?

И она не смогла ответить отрицательно.

18 глава

Проснувшись поутру, Лиззи с минуту лежала с ощущением странного покоя на душе: пыталась понять, что тому причиной – и, заслышав плеск воды и отфыркивания, приподняла голову. Аддингтон, обнаженный по пояс, умывался в тазу у камина... Крепкие мышцы спины перекатывались под бронзовой кожей, капельки воды плавно стекали по волоскам на руках – Лиззи смотрела, как зачарованная, не в силах отвести глаз, зажмуриться, хотя так и слышала осуждающий голос тетки Корделии в голове.

И пусть она никогда не видела обнаженного мужского тела, данный образчик показался ей донельзя привлекательным... Даже дух захватило.

– Доброе утро, Элиза.

Бодрый голос супруга застал ее буквально врасплох, и девушка отвела взгляд.

– Доброе утро... Джеймс.

Имя супруга впервые сорвалось с ее языка, тягучее, плавное, похожее на медовую нить, та же нить как будто протянулась между ними после минувшей ночи, когда засыпать в объятиях этого мужчины, оказалось донельзя приятно, а просыпаться столь... умиротворенно.

Аддингтон поглядел на нее долгим взглядом, все так же, стоя с полотенцем в руках, словно и сам впервые услышал свое имя – впервые из ее уст – и Лиззи смогла рассмотреть его грудь, покрытую жесткими волосами, плоский живот и... вообще рассмотреть его всего, облаченного в плоть и кровь. Не в стальные доспехи, как ей прежде казалось с его неизменной, подернутой усмешкой улыбкой, очками, скрывающими глаза.

Она впервые увидела в нем человека... Вот так, ни с того ни с сего, и это открытие заставило ее сердце забиться с удвоенной силой.

– Альвина готовит завтрак, – он подошел совсем близко к постели, остановился, глядя на нее, – полагаю, вам хватит получаса для утренних процедур? Кликну Джейн, как только выйду из комнаты.

Элизабет показалось, еще только мгновение, доля миллисекунды, и он сделает то, что не вышло вчера: склонится, накрыв ее губы губами, подарит первый в ее жизни поцелуй, и она не стала бы противиться... Позволила это ради... эксперимента. Научного опыта... Однако Аддингтон тряхнул головой и скрылся за ширмой так скоро, что она едва ли успела это заметить – слишком погружена была в предвкушение.

И разочарованной откинулась на подушку...

Показываться на глаза слугам казалось несколько неловким: ее, полагала Элизабет, давно записали в полоумные дурочки, с истериками на пустом месте, к тому же она столь невежливо повела себя со старухой, отвергла ее заботу с непростительной категоричностью... А ведь им под одной крышей уживаться, вести единое хозяйство, и если Лиззи хотела положительных в нем перемен, следовало сгладить шероховатости. Сдружиться со старой колдуньей, то бишь экономкой...

С этой целью она и задержалась на кухне после окончания завтрака. Муж с Томасом ушли по делам: желали осмотреть замок, наметить фронт будущих работ – и Лиззи спросила:

– Возможно, я могла бы вам помочь?

Альвина осведомилась:

– Тесто месить умеете? – да так и зыркнула глазами.

Лиззи смутилась, пусть в этом и не было ничего постыдного для девицы ее положения. Сама мысль о подобном умении племянницы повергла бы тетушку Сэттон в священный ужас! Для этого имеются слуги, сказала бы она, высоко вскидывая подбородок.

Элизабет отрицательно мотнула головой, и старая женщина снова спросила:

– В кухне вообще сведущи?

– Только поверхностно.

– То есть никак, – констатировала собеседница. – И, оглядевшись по сторонам, подхватила с пола плетеную корзинку, протянула ее хозяйке. – Хотя бы яйца из-под курицы принести вам, полагаю, под силу... Клетушка сразу за дровником. Идите в сторону колодца – не заплутаете.

Заплутать было не страшно, страшнее казалось эти самые яйца раздобыть. И стоя подле клетушки с птицами, Лиззи с отчаянием поняла, насколько она не приспособлена к жизни в подобном месте: огромный, вальяжно расхаживающий петух пугал ее невероятно, он издавал гортанные звуки, он буквально набрасывался на несчастных несушек, творил с ними нечто невообразимое, и только большое усилие воли вкупе с желанием отбить очередную трепыхающуюся жертву заставило Лиззи откинуть щеколду и ступить на порог курятника. С решительным видом приблизилась она к ящикам с сеном и начала укладывать в корзинку обнаруженных в них яйца. Петух, к слову, агрессии не проявлял, только тряс головой с внушительным гребнем да глядел на нее глазами-бусинами.

И вдруг Элизабет услышала голоса, тихие, перешептывающиеся. Прислушалась, пытаясь понять их направление, и рассмотрела сквозь деревянные прутья сарая накидку Джейн в распахнутых дверях дровника. Они провели слишком долгое время в тесном пространстве дорожного экипажа, чтобы Лиззи могла упустить такое: те же цвета, тот же покрой. А служанка к тому же улыбалась... Улыбалась кому-то, скрытому в темноте, касалась его груди, судя по расположению рук, льнула к нему всем телом. Через мгновение они поцеловались...