Книга Боссов сын, или Я принимаю бой! - Оксана Алексеева

Нахмурилась и я в ответ. Что-то происходит помимо того, что мне известно. Я не ошиблась хотя бы в последнем, поскольку рядом со мной за стол под всеобщее удивление уселся Олег.

Глава 16. Существовать одним днем

Гендиректор тоже посетил вечеринку, накрыл всех аурой торжественности и победного настроя, после чего удалился. А вот сыновья его, как и прочий руководящий состав, остались. Стас вклинился между Вестой и Настей и явно был этой компании только рад, а я ерзала на стуле, не зная, как реагировать на высокопоставленное соседство.

Олегу Борисовичу тоже пришлось сказать несколько тостов, а через час посиделок атмосфера начала превращаться в по-настоящему расслабленную и праздничную. И только тогда он наконец-то ко мне обратился – я и не сомневалась, что это рано или поздно произойдет:

– Полина, мы обсудили идею Стаса о промышленном шпионаже. Конечно, сейчас мы готовы цепляться за любые возможности, но скажу свое мнение – это опасно, мы понятия не имеем, чем вам это может грозить. Отец со мной согласен.

– А-а, так Стас поэтому бегал за мной с извинениями? Не теряет надежды уговорить? – догадалась я.

Но Олег ответил растерянно:

– Поэтому? Нет, он тоже теперь думает, что мы не можем так рисковать. Разве он вас снова уговаривал? Стас, безусловно, инфантилен в некоторых вопросах, но не до такой же степени…

– Он инфантильный во всех вопросах! – заявила я честно, чем заставила финдиректора усмехнуться. – Олег Борисович, но я уже и не рассматриваю эту идею, хотя помочь хочу. После того, что устроил мне Стас, я ни на какие авантюры с ним во главе не пойду! Если только вы или ваш отец придумаете какой-то план, то я всегда готова сотрудничать.

– А что он вам устроил? – Олег теперь выглядел веселым. – Машину проиграл?

Мне в подробности вдаваться не хотелось, потому я только отмахнулась:

– Вы всего не знаете. Да и неважно, если честно. У нас с ним несовпадение на уровне тонких вибраций.

– Вон оно что. – Он едва сдерживал смех. – Про спор мне Стас рассказал. Прошу прощения, что поднимаю настолько личные темы. Насколько понял, предметом спора были его и Весты, хм, близкие отношения. Вас так расстроило, что никаких отношений не случилось?

– Чего? – Я вылупилась на него, не понимая, шутит он или нет. – Вообще не из-за этого!

– Ладно, ладно, не сердитесь. Я и сам иногда не понимаю, почему брат поступает тем или иным образом. Но надо, наверное, побывать в его шкуре, чтобы понять.

Поскольку он сам задал тон явно неделового общения, спокойнее ощутила себя и я – говорила так, как если бы общалась не с начальником, а с человеком, которого давно знаю и уважаю, потому не считаю себя вправе делать из него дурака обтекаемыми фразами:

– А что с его шкурой не так? Воспитания не хватило?

– И это тоже, – признал Олег и посерьезнел: – Вы ведь давно знакомы. Когда-то ему не хватило смелости или осознания, теперь – снова не хватает смелости или осознания, но уже другого. Ему пришлось бросить учебу, любимый институт и уехать. Слава богу, что все закончилось хорошо, но на некоторые откровения его просто не хватает. Я вам фамильную тайну открою, Полина. Стрельцовы не умеют казаться слабыми. Это не только Стаса касается. – Олег вдруг махнул рукой, будто указывая на весь зал. – Даже эта ситуация вам в подтверждение. Никто из нас не скажет, что до посинения боится потерять рынок, что никакой суд не прищучит «Рек-про» и что никто из нас представления не имеет, почему они вообще не боятся суда. Это не конкуренция между компаниями, Полина, это наказание отца за то, что он когда-то выбрал быть сильным. Более сильные такого не прощают.

Я уже слышала эту историю, но и теперь зубы сжались от злости. Кивнула, обозначая этим, что все понимаю и что на меня они всегда могут рассчитывать, – хотя бы потому, что я предпочитаю быть на стороне порядочных и справедливых людей. Но объяснение про Стаса заинтересовало:

– А в чем Стас слабый? Почему ему пришлось уехать? Я думала, это решение приняли для его образования… – мне показалось, что я поняла, отчего вмиг похолодела: – Подождите, вы же не хотите сказать, что он уезжал не на учебу? Или он уехал не по своему желанию?

Взгляд Олега ускользнул от меня, отчего стало еще холоднее.

– Олег Борисович, подождите, у него что-то серьезное?

– Уже нет, не волнуйтесь, – ответил он наконец и вздохнул. – Все это он должен был вам рассказывать, а уж точно не я. Потому намекну, а вы сделайте вид, что никогда не слышали. Заодно будете нашей соучастницей. Все равно вы с ним постоянно где-то рядом, как бы ни ругались. Вот так и получилось, что вы все равно шпионка, хотя и не в «Рек-про».

– Договорились! Олег Борисович, да я ничего ни ему, ни другому не скажу!

Он снова посмотрел на брата, но тот уже танцевал с Вестой, вообще не обращая на нас внимания. Олег помолчал немного, подбирая слова, потом объяснил:

– Вы ведь в курсе, от чего мама умерла? Острая сердечная недостаточность. Нет! – он вскинул руку, поскольку я подалась к нему от ужаса, чем он может продолжить. – У Стаса только порок наследственный. Серьезных обострений до пятнадцати лет не было, и думали, что пронесло. Отец к вашей матери очень хорошо относился. Не знаю насчет пламенной страсти, но он точно рассмотрел в ней женщину, которую может бесконечно уважать. Однако Стас, почти как любой подросток, посчитал новую любовь отца предательством матери. Мы поначалу внимания не обратили, но тогда случился первый кризис. Воспринял слишком близко к сердцу, во всех смыслах этого слова. Разумеется, отец с Ниной Александровной перепугались и решили, что их отношения не стоят таких рисков. Стаса откачали, и потом снова несколько лет ремиссии.

У меня по мере его рассказа из головы улетучивались все мысли, на место которых приходили новые.

– То есть мама знала?

– Знала, конечно, – признал Олег. – И вам не докладывала. Как и вы не побежите никому докладывать. На втором курсе института Стас так вовлекся в ваши войнушки, или что там между вами было, что начал забивать на учебу – все то ли каверзы, то ли признания изобретал. Отец один раз запсиховал и сгоряча ляпнул, что из-за него с Ниной Александровной не сложилось. Пожалел об этом сразу, тут же извинился, но Стаса накрыло. Местные врачи снова справились, но операцию уже откладывать было нельзя. В Швейцарии сделали протезирование участка аорты, плюс долго наблюдали. Боже, да не делайте такие глаза, иначе вы меня выдадите! У него теперь все шансы дожить до глубокой старости, нельзя лишь пить и слишком перенапрягаться.

У меня не было слов. Я часто видела Стаса со стаканчиком в руках, но на самом деле ни разу не замечала, пьет ли он. И многие его шуточки принимали другой контекст. Вспомнился любительский видеоролик, когда группа провожала его «на учебу» – и только сейчас улыбка Стаса в кадре вспомнилась не как счастливая, он не хотел уезжать. Он бы все отдал за то, чтобы ему никогда не пришлось делать эту самую операцию. И это уже было после приступа? Да куда его отец и брат смотрели? Стас же с институтскими приятелями мог до Швейцарии и не дотянуть! Безалаберность и клиническая безответственность! Хотя если подумать, то наверняка ни отец, ни брат об этом вообще не знали. Но Олег из моего выражения лица сделал какие-то другие выводы и надавил: