Книга Мой хозяин дракон - Оливия Штерн

Я стиснула зубы. Для чего ее вылечила? Для того, чтобы Айта погибла столь глупо и безвременно? В конце концов, мой отец был отважным адмиралом. А я? Я буду прятаться за спину тощей девочки?

Но ведь… в этот раз я могу и не выжить. Не лучше ли сделать вид, что я ничего не знала и не слышала?

Перед глазами вдруг с необычайной ясностью предстала картина: вот я иду за ворота замка, набираю букет простеньких цветочков, что умудряются расти на каменистой почве, а затем возвращаюсь и, смиренно склонив голову, кладу их на маленький, размытый дождями холмик.

Меня захлестнуло омерзение к самой себе, да так, что едва не стошнило. Ну уж нет. Надо быть честной хотя бы с собой и признать, что после этого я и сама не смогу жить, зная, что могла спасти невинное дитя – и не захотела, испугавшись.

Я рванула следом за удаляющимися голосами, нагнала говоривших уже в холле. Это были три молодых дракона, у одного туловище перевязано, и на бинтах со спины уже проступило бурое пятно.

– Стойте! – гаркнула я во всю силу легких.

Они разом повернулись – в потемках загорелись янтарные глаза.

– Вы это куда? – Не давая себе даже возможности помыслить об отступлении, я уперла руки в бока.

Один из драконов пожал плечами.

– Мы, таури, идем по своим делам. А вам бы вернуться в покои лорда.

– По каким это делам? Вы… Я все слышала! Вы собираетесь отдать ему девочку?

– А что мы можем сделать? – Все тот же дракон, видимо, старший из троицы, пожал широкими плечами. – Других невинных дев здесь нет.

– Как это нет? А я?

Кажется, все трое смутились. Самую малость. Потом я услышала усталое:

– Лорд сказал, что головы нам поснимает, если с вами что-то случится…

Но я видела, что на самом деле они колеблются. Наверное, из взрослой девицы силы можно вытянуть куда больше, чем из малолетней, и дракону бы пошла на пользу именно я, и все же… Волшебное слово «таури». И с этим они ничего не могли поделать. Лорд им приказал, видите ли.

– Со мной ничего не случится. – Я упрямо мотнула головой. – Один раз не случилось, и сейчас переживу.

«Ты в этом уверена, Кора?»

– Возможно, он от вашей помощи откажется, – неуверенно пробормотал мужчина, который был ранен.

Но его тут же прервали:

– Он не соображает ничего. Сейчас только жажда дракона имеет смысл…

Взгляд янтарных глаз с любопытством остановился на мне. И по-прежнему – нерешительность во взгляде…

– Ведите меня к нему, – уверенно сказала я.

«А голосок-то дрожит, Кора. Боишься до варгов повторения того, что уже было».

Я сжала кулаки и шагнула вперед. Повторила:

– Ведите!

Старший дракон покачал головой:

– Мы не можем…

«Значит, все-таки Айту?»

– Я таури вашего лорда, – через силу произнесла я, окончательно отрезая себе путь к отступлению. – Если вы сейчас меня не послушаетесь, ваш лорд умрет… Или, если он не умрет, а вы ему скормите невинное дитя, я потом вам все равно жизни не дам, понятно?

Он кивнул, еще раз смерил меня испытующим взглядом.

– Что ж… таури. Тогда извольте следовать за нами. Ваша воля.

Я невольно поежилась. Вот и все, Кора Лайс. Теперь только Господу известно, переживешь ты эту ночь или нет.

Идти пришлось недолго, и я, семеня среди размашисто шагающих драконов, вскоре начала узнавать темные коридоры, по которым меня когда-то тащил Лиар Фейдерлин. Вот и знакомая дверь. Меня начало знобить.

– Таури? – Дракон вопросительно глянул.

– Я иду.

Но как же тяжело было это произнести! Тяжело себя заставить шагнуть в смертельно опасную неизвестность.

Но у меня получилось. И вот так, с гордо поднятой головой, я переступила порог темной спальни.

Ничего здесь не изменилось с прошлого раза. Все тот же запыленный балдахин, все те же каменные стены, ничем не прикрытые. Одинокая свеча в оконном проеме.

Я обхватила себя руками за плечи. В голове метались самые разные вопросы. Как они его сюда затащили, раненого? Когда он обратился? Почему не занесли в теперь уже нашу общую спальню?..

Шипение откуда-то сбоку. Боже мой, я ведь знала, что увижу, но почему-то снова сердце подскочило куда-то к горлу и затрепыхалось пойманной птицей. Он… Оно ползло. Что-то среднее между ящерицей и человеком. Ползло, опираясь на вполне человеческие руки, царапая камень когтями. А нижняя часть тела – словно от ящерицы. И все это – в струящейся, плещущейся лаковой черноте, из-под которой проглядывают глубокие рваные раны.

Я невольно всхлипнула, заметив, что чудовище оставляет за собой кровавый след. И языки черноты тоже размазывались по полу, словно желе, жадно вылизывали камень.

– Арктур, – тихо позвала я, не зная, на что надеюсь.

Я ведь сама решила. Знала, что будет. И все равно – противненький, тонкий росточек надежды – а вдруг он меня узнает и передумает?

– Арктур. – Шепот сорвался с губ и смешался со скрежетом когтей.

Я посмотрела в большие янтарные глаза твари. Когда он в человеческой ипостаси, они словно жидкое золото. Или как изумруды. Или как угли, наконец. А сейчас – прозрачный рыжеватый янтарь.

То, что осталось от лорда-дракона, явно почуяло свежую силу и ускорилось. А я… не выдержав и позорно завизжав, бросилась к двери. Нет, я не могу, не могу!

Дверь предусмотрительно заперли.

И в следующий миг в мои плечи вонзились когти, пропарывая ту немногую одежду, что на мне была, а заодно и кожу. Меня резко дернуло назад, и я как-то медленно сообразила, что падаю на спину, лечу… прямо в полыхающую бездну.

Последнее, что запомнилось, – это как предплечье перехлестнуло жирным сгустком тьмы и как живые, копошащиеся щупальца оплетали меня всю, присасываясь и выпивая мое дыхание.

Медленно возвращались ощущения, я как будто плыла, мерно покачиваясь на волнах. Потом ко мне вернулся слух, и я с трудом разобрала тихое бормотание на неизвестном мне языке. Еще несколько мгновений спустя я осознала, что жива, что щека моя прижата к чему-то горячему… Не только щека. Мой бок, живот, под коленями. Я с трудом разлепила глаза, поморгала, зажмурилась, пытаясь понять, что же происходит. Меня окутывало тепло и легкий, едва заметный аромат корицы с примесью лимонной цедры. Когда круговерть перед глазами унялась, я как-то сообразила, что вокруг – полумрак плохо освещенной комнаты, а надо мной – решительный, основательно заросший черной щетиной подбородок лорда-дракона.

Он носил меня на руках по комнате, ни на минуту не останавливаясь, что-то бормоча себе под нос, глядя куда-то вдаль, как будто сквозь стены. Бормотание то замедлялось, то ускорялось, как будто заклинание, дракон прижимал меня к своему сильному и совершенно здоровому телу и ходил, ходил кругами. Краем глаза я заметила, как мелькнул знакомый балдахин. Выходило, что он носил меня на руках по своей – нашей – спальне.