Книга Я тебя никому не отдам - Анастасия Франц

Иногда разговаривал, рассказывая, как проходит мой день, или же просто молчал, держа её руку в своей, наслаждаясь тем, как правильно её крохотная ладонь лежит в моей большой.

Сегодня закончить совещание пришлось раньше обычного, потому как предчувствие, которое вновь забралось мне в душу, не давало мне покоя с самого утра. Я уже чувствовал это ранее и теперь не мог его проигнорировать, как сделал это уже однажды.

Оно не давало мне покоя весь день, отчего даже на совещании не мог сосредоточиться на работе. Не слушал, что говорили мои подчинённые. Был погружён в свои мысли, полностью занятые тревогой об Але. Поэтому разогнал всех и уехал. Всё равно продуктивно поработать не получится.

Заехал как обычно сначала домой, чтобы принять душ и сменить офисную одежду, которая стесняла движения. Да и мне в клинике будет удобнее в обычных вещах, нежели в костюме.

Душ принимал прохладный, контрастный, чтобы не уснуть, когда буду всю ночь с Алей. Я позволял себе лишь чутко задремать, чтобы, если вдруг услышу шорох неподалёку, сразу проснуться.

Прохладная вода стекала по литым мускулам с шеи вниз. Голова была опущена, а ладонями оперся о стенку душевой кабины, прикрыв глаза. Чувствую, что организм устал от такой нагрузки. Мне бы отдохнуть, поспать, поесть нормально, но вместо этого больше недели почти без сна и еды. Лишь горький кофе наспех и лёгкий салат — это всё, что я ел за целый день. Из-за переживаний и тревоги аппетит пропал напрочь. Но сейчас в первую очередь я должен быть рядом с Сашей.

Вот когда она придёт в себя, то тогда можно будет хоть на короткое мгновение отдохнуть. А пока этого не случилось, я должен находиться с ней рядом.

Выйдя из душевой, не вытираясь полотенцем, обмотал его вокруг бёдер. Провёл рукой по влажным волосам, пальцами зачёсывая их назад. Вышел из ванной комнаты, и как раз в этот самый момент в дверь позвонили.

Медленно пошёл к двери. Интересно, кто это может быть, потому как я никого не жду. Может, отец, но тот звонил утром, интересовался, как Саша, в отличие от её матери, которая со времени нашего последнего разговора ни разу не позвонила, не узнала, как её дочь, и вообще не приезжала. Отчего я ещё больше злился, заводился, потому как до сих пор не могу взять в толк, как так можно поступать со своим ребёнком.

Что такого сделала эта маленькая хрупкая девочка, чтобы получить от матери такое отношение?

Подойдя к двери, заглянул в глазок — по ту сторону стояла Лана. Начиная с того самого дня, когда с Сашей произошло несчастье, девушка звонила почти ежедневно. Последний звонок был позавчера, когда я ей сказал жёстко, что всё между нами кончено, и больше чтобы мне не звонила. Но, кажется, эта девушка ни черта не поняла и решила припереться ко мне на квартиру.

Повернув замок, открыл дверь. Обрадованная тем, что застала меня дома, Лана расплылась в улыбке, а мне стало противно от этой сладко-приторной гримасы. Да, в общем-то, и от неё самой тоже.

— Что тебе надо, Лана? По-моему, я тебе всё сказал по телефону, но ты, кажется, ни черта не поняла. На каком мне языке тебе разъяснить всё? — разговаривать с ней не было никакого желания, поэтому хотел поскорее свернуть беседу и уже двинуться в сторону клиники.

Я должен как можно скорее оказаться рядом с Алей и убедиться, что с ней всё хорошо. Но также знал, что если бы что-то случилось, то мне в первую очередь бы позвонили, потому как я оставлял им свой номер. Чтобы в случае чего, когда меня не будет рядом, сразу же набирали мне. А потому как телефон пока молчит, значит всё пока так же, без изменений — стабильно.

От этого слова, что постоянно слышу от врачей, что всё “стабильно”, хочется биться головой об стену. Сделать хоть что-то, что услышать совершенно другие слова, от которых моё внутреннее напряжение лопнет наконец, и мне станет легче, когда я буду знать, что Саша очнулась. Конечно, всё это только начало, потому как нас с ней ждёт тяжёлый путь, но я не отступлюсь.

Не в этот раз, как бы она ни прогоняла, ненавидела, кричала. В этот раз всё будет так, как этого хочу я, а не она. Хватит её слушать и делать так, как она хочет. Я понимаю, с чем нам придётся столкнуться, когда она осознает, что больше не сможет ходить, и что её мечта так и останется для неё мечтой. Но я не уйду.

— Я соскучилась по тебе, — высовывает кончик языка и проводит им по губам. Только от этого её движения мне ни холодно ни жарко.

Под полотенцем ничего не шелохнулось, а девушка напротив не вызывает совершенно никаких чувств. Полнейшее опустошение. Словно передо мной стоит не девушка, а просто существо.

Не знаю, с чем это всё связано, но я не хочу эту женщину. Ни в каком контексте этого слова.

Лана двинулась было по направлению ко мне, намереваясь пройти в квартиру, но я перегородил ей путь, ставя руку на косяк двери. Она вздёрнула голову вверх, подойдя ко мне слишком близко. Подняла руку, потянулась, пытаясь, видимо, дотронуться до моей обнажённой груди, но я схватил её за запястье, не давая этого сделать.

Сжал так, что Лана пискнула, зажмурив глаза.

— Больно!

— Правильно, что больно, — с губ сорвался злой рык. — Не смей даже дотрагиваться до меня. Я тебе всё сказал, поэтому проваливай, — и оттолкнул её от себя так, что девушка чуть не упала.

И, больше ничего не сказав, захлопнул перед ней дверь. Надеюсь, она поняла и больше не появится в моей жизни никогда. Тупая любовница, да и вообще любовница мне не нужна.

Двинулся в сторону кухни, заварил кофе, но это всё равно не то. В памяти всплыл аромат того напитка, когда его делала для меня Сашка. Глубоко вздохнул, прокручивая в голове, что, когда моя девочка встанет на ноги, попрошу её сварить мне кофе по её рецепту. Сгрести её в охапку, уткнуться в шею и насладиться той тишиной и атмосферой, разделяя её на двоих.

Собрался я быстро, одев обычные чёрные брюки и белую рубашку поло с короткими рукавами. Схватив со стола ключи от машины и телефон, двинулся на выход. Время близилось к вечеру. По дороге заехал в цветочный магазин, как и всегда, взял букет полевых ромашек.

Именно эти цветы ассоциировались у меня с Алей, хрупкой, мягкой, нежной девочкой со стержнем внутри, которая даст отпор любому, кто бы её ни попытался её обидеть. Но если раньше у неё был отец, то после его смерти она осталась одна, а сейчас у младшей сестрёнки есть я — её брат, который никогда и никому не даст её в обиду.

А тот, кто причинил ей боль, ещё заплатит за это. При воспоминаниях об этом человеке желваки на скулах заходили ходуном, а руки на руле сжались до побелевших костяшек. Только пускай выйдет из больницы — я вновь упрячу его туда. Он так просто не отделается после всего того, что совершил.

Телефон, что лежал рядом на сидении, пиликнул, оповещая о звонке. Не глядя на имя звонящего, снял трубку, сразу поставив на громкую связь.

— Я слушаю.

— Сын, привет, — внутри машины раздался голос отца.