Книга Лунная пыль. Академия Эдарон - Эмилия Крук

Я застонала. Значит все-таки ночное зрение у него присутствует. Раз быстро в Карле мужчину разглядел. И зря я бахромой со штор жертвовала, чтобы брату волосы длинные изобразить. Ну вот почему так ему везет? Ночное зрение — мечта всей моей жизни. И Лира…

— А я как услышал, что он тебя уже своей называет, и меня как выключило. Задал ему знатно, но и он в этом деле хорош, признаю, — Карл потер заплывающий глаз. Я ему как могла посодействовала, плетение целительское наложила. И к утру должно все пройти, но сейчас смотреть было страшно, и жалко братика, да.

Приложили они друг друга хорошо, это по виду обоих было понятно. И Карл лишь чудом выбрался из комнаты раньше оппонента, и успел схватить амулет, который я повесила на дверь. Поэтому Щетинистый и не заметил никого в темном коридоре.

Карл засобирался домой. Мне его отпускать, конечно, не хотелось, но и тут ночевать неудобно. Кровать узкая, на полу даже коврика нет. Но зато, с таким амулетом, брату ночные воришки и хулиганы не страшны.

Засыпая, я подумала, что опять не написала Литманиэлю.

Глава 16. Неожиданная встреча, или ногой в прошлое

Утро выдалось добрым. Все-таки ничего так не улучшает настроение, как победа над врагом. Пусть не полная, но выигранный бой очень важен в расстановке сил.

Новую форму вчера я не рассматривала. Положила в нижний ящик шкафа, и благополучно забыла. Зато сейчас застыла в немом изумлении. Брюки чернильно-синего цвета, две рубашки на выбор — белая с алым знаком боевиков на груди и почти черная, более легкая, тянущаяся. Как я поняла — первый вариант повседневный, а второй для вылазок и походов. Ну и плащ, в который я влюбилась еще в кабинете Стешского, при первом знакомстве с профессором Тосканом. Все-таки изумительное сочетание темносинего и алого делает боевой факультет самым запоминающимся.

Для меня оставалось вопросом, зачем ставить тренировки, особенно в сочетании с силовыми нагрузками на первые пары. Во-первых, оттуда все выползали, уподобляясь огромным ящерицам, и на дальнейшие умственные подвиги оказывались не способны. А во-вторых, ну грязные же все, потные. Помыться хочется, а не бежать на очередной семинар.

Сегодня занятие начинали не с разминки. Нас просто выстоили в рядок, и старались внедрить хоть какие-то знания. Но такая погода хорошая, солнышко пригревает. Думаю, что не я одна стояла, блаженно подставив лицо ласковым лучам.

— Перед вами, адепты, воображаемый противник. Вы то его, конечно, видите, но все не так просто. Вот давай, Деронвиль, топай сюда.

Я лишь закатила глаза. Кто бы сомневался, что Тоскан оставит меня в покое.

— Тебе нужно поразить цель боевым пульсаром. Попробуй оценить на глаз расстояние и величину самого противника, — он прищурился от ярко светящего солнца. — Покажи, что можешь.

Вот уж чего-чего, а пульсарами в цель я бить умела и очень любила. Мы с Лиром могли до полного изнеможения у него во дворе соревноваться. Поэтому, как и было сказано, создала стандартный магический огонек, а потом вбухала туда побольше силы. Ну чтобы наверняка. Цель-то вон где, далековато. Пока летит, может и подрастерять мощности.

Запустив магической вертушкой полученную сферу, я и глазом моргнуть не успела, как раздался взрыв. Мощный, полностью уничтоживший предполагаемого противника. И я даже почти успела обрадоваться, но тут увидела, что на поле лежит вовсе не пугало.

Тело сковало холодом, который медленно стекал вниз к стопам, оставляя после себя жуткую опустошенность. Там лежал человек — руки, ноги, голова… Вроде все целое и крови ни капельки, но откуда-то пришло осознание, что жизни там нет. Даже малой толики. И едва мое тело снова смогло двигаться, я побежала к поверженному. Вокруг стояла тишина, какая-то глухая, будто набитая ватой.

Страшно было к нему подходить, особенно сделать последний шаг. Еще страшнее переворачивать огромное мужское тело в потрепанном сюртуке на спину. Я даже зажмурила глаза, и лишь огромным усилием воли заставила себя посмотреть. Он будет приходить ко мне во сне. С этими своими огромными ручищами, которыми можно расколоть голову человека, словно орех. Маленькими тролльими глазками, теперь навсегда закрытыми. Синюшными, будто поеденными червями, губами.

Стоп. Погодите-ка. Да его б таким взрывом на части разорвало, несмотря на явно троллье происхождение. Я присмотрелась, и поняла, что трупные пятна покрывают кожу везде в зоне видимости. А во многих местах началось, но было остановлено гниение плоти. Умертвие! Паршивое, подчиненное умертвие…

Облегчение нахлынуло волной, подгибая и без того согнутые ноги. Я не убийца. А потом поднялась в душе волна ярости, и не успела я осознать, что делаю, уже летела на всех порах, с раздуваемым за плечами плащом.

Покусаю Тоскана, а еще пару раз ногами пну.

— А вот и наша героиня, — глумливо протянул профессор, а потом, увидев мои глаза, как-то резко посерьёзнел. — Расскажите нам о своей ошибке, Деронвиль.

— Неправильно рассчитала вливаемую в пульсар силу, — обреченно выдохнула я. Драться расхотелось. Это был урок. Жестокий, заранее спланированный, мерзкий до невозможности, но все-таки урок. И как бы я не была обижена, напугана недавними событиями и опустошена, понимала, что это все правильно.

— Ой ли, — Тоскан чуть приобнял за плечи, не обращая внимания на открыто глазевших на нас адептов. — Ошибок масса, и мы сейчас все их разберем.

Профессор меня отпустил, точнее поставил на положенное, последнее место. И прошел чуть вперед, чтобы его могли видеть все.

Честно сказать, я и среди адептов исследовательского факультета чувствовала себя ущербной, потому что уступала и в росте, и телосложением была хрупка. А уж тут… Это издевательство какое-то. Они все огромные. Первый курс. Что с ними до пятого будет, подумать страшно.

— Итак, внимание сюда, адепты, — мы все, в один миг воззрились на профессора. Он сейчас выглядел потрясающе — высокий, в ореоле солнечных лучей, мягко обволакивающих статную, затянутую в черное фигуру. — Ошибка первая, и сама грубая из возможных. В любом бою будет стоить вам жизни. Шаг вперед те, кто перешел на магическое зрение перед тем, как адептка Деронвиль сформировала пульсар.

Вперед вышли трое из тридцати. Остальные стояли и думали — до чего же мы тут глупые. Ну это же естественно. Даже в обычной жизни к такой хитрости прибегает каждый из нас по много раз на дню. А тут расслабились, потому что видели мишень, и думали, что это сама простая цель на свете.

— Ошибку номер два адептка Деронвиль любезно назвала сама. Она перестаралась с силой, вливаемой в пульсар. В реальном бою, когда цель не одна, а десятки, магию нужно экономить, а не вливать половину резерва, чтобы добить одну.

Все закивали. Это понятно. Я просто перестраховалась. Больше не буду.

— Третье, будь на моем месте враг, адептка Деронвиль, смерть настигла бы Вас в ту минуту, когда был замедлен шаг при разглядывании умертвия. Оно подчиненное, и выполнит любой мой приказ, — взгляд такой пристальный, а потом как рявкнет. — Жалости не место на боевом факультете!