Книга Избранная и беглец - Оливия Штерн

* * *

Где-то на полпути к «Доброму приюту» погоня отстала, увязнув в плотном людском потоке. Не слыша больше звуков выстрелов, Оллин немного замедлил шаг, посмотрел на руки. Вместо человеческих кистей были покрытые жемчужной чешуей перепончатые лапы с хищно загнутыми когтями. И конечно же кровь. До локтя. И уже успела взяться темными сгустками.

Плевать.

Оллин втянул когти, и к тому моменту, как показалась дверь в гостиницу, руки приобрели вполне человеческий вид. Но под сердцем болезненно ворочалась тревога, словно еж, царапая иголками, заставляя стискивать зубы и торопиться. Еще быстрее, и еще…

Распахивая дверь, он уже понимал: что-то пошло не так. В гостинице царила сонная тишина, все тот же администратор возился за стойкой, копаясь в ящиках. Едва глянул на Оллина — и узоры на лице сжались темно-синими зигзагами. В воздухе ощутимо запахло страхом. Оллин не понимал, откуда у него это знание, но аватар довольно завозился внутри. Да-а-а, страх. Сладкий страх… жертвы.

— Где она? — прохрипел Оллин, двигаясь к стойке.

Кожа криссанина стремительно бледнела, из угольно-черной становясь грязного серого цвета.

— Где она? — повторил он, опираясь локтями о стойку и марая ее кровью.

— Т-там. — Криссанин указал пальцем наверх. — Но… мне же сказали… ее можно продать…

— Что-о-о?!

Едва соображая, что делает, Оллин сгреб администратора за шиворот и притянул поближе к себе.

— Кто сказал?

— Они.

И резко запахло мочой. Оллин отшвырнул криссанина к стене, тот ударился затылком и медленно сполз на пол, точно серая поломанная кукла.

— Они же… сказали, что вы… не вернетесь, — едва расслышал Оллин.

— А ты и рад стараться. Кому продал?

— Так ведь… пошли туда, за ней… что-то долго нет…

В этот миг Оллин явственно ощутил, как зубы удлинились, полезли из десен, раздирая губы.

Неведомые «они» сейчас с его Айрис. С женщиной, принадлежащей только ему, и никому более. Что они так долго с ней делают? И она совсем беззащитна, его прекрасная куколка, его нежный мотылек. Та единственная, кого признал аватар. Об этом он так и не успел прочесть, но понимание происходящего и так пришло.

Первым его порывом было схватить криссанина и разорвать ему глотку, заставить в панике захлебываться болью. Все равно кровью уже пропах весь холл, чуть больше, чуть меньше.

Айрис.

Он и сам не заметил, как в два прыжка преодолел лестничный пролет, как ногой выбил дверь. Открывшаяся взгляду картина заставила замереть на месте.

Она была там, его прекрасная бабочка. Сидела посреди кровати, поджав ноги, кутаясь в махровый халат. Светлые волосы шелковой волной расплескались по плечам, закрыли лицо. Между дверью и кроватью лежало то, что раньше было людьми, но сейчас их плоть выгорела, стала пеплом, и мелкие серые частички кружились, порхали по светлой комнате, оседая на губах, заставляя щуриться, ощущая вкус самой смерти.

— Айрис!

Он не знал, что еще сказать.

Но, совершенно не понимая, что тут случилось, попросту перешагнул через эти замершие статуи из пепла, потому что там была она. И она ждала его, прекрасная и желанная в своей растерянности.

— Айрис!

Она вскинулась, отбросила волосы с лица, и Оллин понял, что его женщина плакала. Щеки были мокрыми, а веки покраснели и припухли.

— Оллин, — откликнулась она дрожащим голосом, — они… сказали, что ты… продал меня… Но это ведь ложь? Скажи, это ложь? Ты ведь… не стал бы…

Он наконец преодолел разделявшее их расстояние, рухнул коленями на чистые простыни, схватил Айрис в охапку и прижал к себе. Ее начало трясти, и Оллин понимал, что именно сейчас последует: Айрис неотвратимо сползала в самую обыкновенную истерику.

То, как она вцепилась пальцами ему в плечи, породило в нем волну блаженства. Оллин вжимал в себя Айрис, впитывая ее боль и страх, и внезапно понял, что именно сейчас, измазанный в чужой крови, с погоней за плечами, с тремя мерзавцами на полу, неведомо как и кем обращенными в пепел, он счастлив.

— Неужели ты им поверила, моя маленькая птичка? — Он уткнулся носом ей в шею и не смог отказать себе в удовольствии запустить пальцы в мягкие шелковистые пряди. — Неужели ты решила, что я мог… вот так?

Айрис продолжало трясти, рыдания с хрипом вырвались из горла.

Ей просто надо было выплакаться. И понять, что на какое-то время опасность миновала.

— Олли-ин… это же я… я их убила… что теперь будет? Со мной? С тобой?

— Ты убила? — Он зажмурился. — Ну и ларх с ними, птичка. Сами виноваты.

— Но я… как я могла…

— Да мне все равно, моя радость. Главное, что ты жива и здорова.

Айрис на миг отстранилась, требовательно заглянула в глаза, и Оллин не преминул воспользоваться моментом, собирая губами слезы с ее кожи.

— Оллин… да как же это… я не могла, не могла! Они горели, Оллин, сгорели вмиг и даже не кричали… Как же это… Как?

— Не плачь, милая, не плачь больше. Сейчас мы вместе выйдем отсюда и вернемся на корабль, и там подумаем, что делать дальше.

Ее аромат завораживал и сводил с ума. Внутри урчал аватар, довольный всем происходящим, тем, что его избранница так близко и не сопротивляется. Оллин гладил Айрис по спине, по плечам, по волосам, продолжая прижимать к себе.

— Ты весь в крови, — прошептала она, словно завороженная, глядя прямо в глаза, — что случилось?

— Меня хотят убить. Но у них ничего не получится.

Айрис вдруг подняла руку и несмело коснулась того места, где зарядом содрало кожу.

— Болит?

— Не здесь болит, — усмехнулся он. — Болит, судя по всему, тогда, когда тебе плохо. И сейчас болит. Не плачь, все будет хорошо.

Он смотрел на ее заплаканное бледное лицо и не мог вспомнить, видел ли хоть что-нибудь прекраснее. Оллин провел подушечкой большого пальца по нижней, пухлой губе Айрис, и она замерла под его прикосновением, насторожилась, словно перепуганный зверек.

«Так, все. Пора с этим заканчивать и двигаться дальше».

Аватар недовольно заворчал, когда Оллин отстранился от признанной им женщины.

А потом внизу что-то громыхнуло.

— Что это? — Айрис смертельно побледнела, вцепилась Оллину в руку.

— Полагаю, что это за мной, — покачал он головой. — Сейчас нам придется очень быстро бежать, Айрис. Обещай, что не испугаешься ничего из того, что увидишь.

* * *

Она рассеянно кивнула, сцепив на груди руки. Оллин быстро скатился с кровати, глянул в окно. Пока что все складывалось изумительно: оно было не со стороны фасада, а выходило на боковую сторону здания гостиницы, которая примыкала к почти отвесной скале.