Книга Рука - Юз Алешковский

Кто-то из моих говорил, что человека, погубившего свою душу,покидает ангел-хранитель, и он, естественно, оказывается беззащитным передлицом враждебных сил и траекторий роковых ударов, густо пронизывающихпространство существования человечества. Нет! Не могу я допустить такогорасклада! Не могу. Едет грузовик отвлекать недовольных колхозников, а в немспециально для того, чтобы гражданин Гуров, эта сука, этот жестокий хорек, этагнойная, продавшая все на свете пропадлина, продолжал грабить государство иподсовывать народу вместо нормальной колбасы и сосисок хер знает что, продолжалжить, позавтракав рагу «папенькины уши по-пионерски», пообедав супом изматеринских слез с бриллиантовыми запонками и поужинав в «Метрополе» с блядямииз Совнаркома! Так значит специально для этого Судьба погрузила в трехтонныйгрузовик «Зис» 26 рыл, покинутых ангелами-хранителями, и 2 невиннейших баяна?Невозможно согласиться с таким раскладом. Не могло не быть в грузовике хотя быодного праведника или обыкновенного грешника. А в таком случае отвлечениевнимания ответственного работника НКВД от приговоренного заочно к смерти В.Понятьева погибелью ни в чем не повинных комсомольцев вызывает недоумение,сомнение относительно тождества наших представлений о справедливости спредставлениями о них же Высших Сил и полное непонимание принципов механики Судьбы.Или она никак не может примириться с вмешательством НКВД СССР в своисобственные внутренние дела? Хорошо. Согласен. Нехрена, допустим, совать своирыар в чужую жизнь и в чужие смерти. Судьбе видней. Каков ни есть негодяйПонятьев, он же Гуров, но его час не пробил, пущай живет сволочь, никуда неденется, молчать, отставить, крругом… а-арш! Я вам покажу, скоты и разложенцы,полюбуйтесь, что я сейчас натворю и погублю вам в устрашение грузовик, 26 рыл и2 баяна! И если у вас есть совесть, то в следующий раз семижды семь задумайтесьи не всовывайте свои палки в мое неумолимое колесо! На вас вина за ни в чем неповинных!..

Меня лихорадит мысль о ситуации войны. Десятки миллионовпогибли, сгорели, сгнили заживо, в крови, в гное, в кишках, в костях, в грязи,в страданье, десятки миллионов, а гражданин Гуров в это время выменивал повсему Союзу с помощью своих прохиндеев шматы сала на драгоценности и картины.Блудил. Опохмелялся вместе с Алексеем Толстым, был такой случай, в ванне сшампанским. Мать голодом уморил, наплодил гнуси, лжи и разврата, но берегли егосилы Судьбы, берегли, близко не подвели к роковой черте, от бандитое спасали,от следствия, от хвори, от бед. Как это понять? Не лично ли Дьявол вас опекал,гражданин Гуров? А на войне и каторгах гибли лучшие, хотя и говна полеглонемало. Странно. Странно… Неизбежно ли должен быть поражен ударом Рока,отведенным от тебя, другой? Что это за палка такая хитрая о двух концахиспользуется иногда при ударе? Стараются ли ангелы-хранители, отводя удар отсвоих подопечных, успеть сообщить коллегам по Промыслу, чтобы не проморгали онитакого-то числа во столько-то минут и секунд, в таких-то точках пространствапринять необходимые меры безопасности, дабы кирпич упал, никого случайно незадев… на мостовую, отъезд в свадебное путешествие на новом «Бьюике» былотложен… грибы, ужасно похожие на шампиньоны, не изжарены… акции не покупались…девочка не ходила на вечеринку… не выпит мальчиком денатурат… баянисты поехалине в колхоз, а на свадьбу… дедушка Гитлера не познакомился с бабушкой… девушкав Гори не дала сапожнику… Ленин не пошел по другому пути… никому не приходила вголову мысль о коллективизации… не убивали отца и мать… не горела моя деревня…дабы приняли ангелы меры, и я не сидел бы на мерзлой колодине… и мы не смотрелибы сейчас друг на друга, гражданин Гуров! .. Что вы скажете?., Вы думаете, чтои здесь без нечистого не обошлось? Наверняка. Просто удивительно, что я,занявшись вами, начисто отвлекся от него самого.

Конечно, это он, сволота, провоцирует каким-то образомправедника или случайного человека прислониться к стенке дома и залюбоватьсябликами солнца на первой листве, глупо к тому же открыв рот, а через секундутот падает с головой, пробитой тяжелой сосулей, с еще сверкающим в глазахсолнцем, не ведая, что предназначена была сосуля дворнику Сидорычу, выдавшемуЧека семью эсера для получения жилплощади. Это он, Сатана, спас вас от Руки,он!.. А вот хорошо он поступил или плохо, это уж вам решать, гражданин Гуров. Яже пойду выпью за Судьбу, которой нам все равно не понять, и за согласие с ней,данное, как дар, немногим людям. Пожалуй, вам легче согласиться с ее Велениями,чем мне. Но я процитирую сейчас кусочек лагерного дневника одного старикашкиупрямого, как осел, жизнелюбивого, как дитя с хорошей наследственностью,мудрого, как не знаю кто, и веселого, как птица.

Где моя папочка?.. Вот моя папочка… Это то, что сказалдедушка в интимный момент бабушке… Это мне не нужно… Вот!

«Милые мои зэки! Сижу я, как и все вы, на нарах, ждуневедомо куда этапа и благодарю Бога за то, что нагнулся я вчера случай но иувидел карандаш марки „Хаммер“. Тетрадка была у меня, и вот спешу на глазах увас посочинять, ибо грех имею не тщеславный, а от немощи мыслительного дарапроисходящий, не думать вслух или же про себя, но посочинять. Вслух неочень-то, прости Господи, посочиняешь, да и чего чудесного изглаголишь сквернымязыком своим, к мату привыкшим?.. Шум слова моего мешает зачатью ясномыслия, иуши Душа затыкает, как если бы аэроплан пролетел, пропердел и скрылся…» Так… тутдедушка мечет гром и молнии в адрес хлеборезки, нарядчика и Вышинского…пропустим…

«Ну, что за судьба, думаю, у Хаммера с такой неслучайнойфамилией? Ведь за бесценок скупает сокровища национальные, а уж сколько тайкомскупил, только он да продавцы знают. Нехорошо пользоваться бедой народа,нехорошо. Проклинаю наживающихся на народной беде и не думаю прощать, грех этотберу на душу! Но да вот карандашик-то я нашел „хаммеровский“. Ты же счастливымсделал меня, карандашик ты мой – карандашик! Могу на стенке барака белойначеркать „Сталин – говно! Большевики – бесы!“ Но я поберегу тебя, поберегу. Илучше я сгорю быстрей тебя, растаю как свеча, чем ты искрошишься, чем останетсякрошка единственная от грифелька, точка последняя, раньше моего смертного часа.Слава тебе, Господи, за карандашик! Однако душа смущена, Господи! Как же сХаммером быть? Может, если бы не он, то и писали бы мы от отчаяния однискверные слова и проклятья пальцами в российских сортирах? Господи! Примираскаяние души моей, нелепой временами! Прощаю Хаммеру. Ты подал мне этот знак,и каюсь, что сам без него не допер до отказа от ожесточенья. А с Хаммером тысам разберешься…

Ведь я почему возрадовался карандашику? Я темным моим умоммужикам письмишки накатал домой, ксивами зовем мы здесь письмишки. Помиловки,правда, тискать отказался. Бесполезняк. Суета напрасных надежд. Милости у Тебяпросим, а не у антихристовых шестерок. По-нашенски это слуги. Но главное,возрадовался я потому (экономя в дневнике карандашик, обозначу темускорописью), что помыслить желаю в рассказе под названьем «Кура и зачем? илиПлач о карандашике».» Ну как, гражданин Гуров, не надоело слушать?.. Тогда япродолжу. Мне самому интересно.

«Вот сидим мы, сирые и униженные, серые, жалкие, пустобрюхиена дереве нар наших. Этапа ждем. Куда? Зачем? Ходили мы некогда свободные посвободным дорогам сотворенной земли, через горы и реки, зе моря-океаны ходили.Ветры попутные Ты слал нам на радость. Били вихри в наши лица на испытаниеупрямства сил наших. Смысл нас поргонял. В землю врастали одни, на мудростьостановки начхав, перекатывались по полю иные.