Книга Выжженная трава - Сергей Федоранич

— Ты почему в трусах? — спросил Ян у Симеона.

— Он сказал, что сварит меня в ванне! — заорал мальчик.

Сердце у Симеона билось о ребра. Он стоически держался, смотрел прямо в глаза Яну и не выдержал — заплакал как тогда, в парке.

Ян поставил парня на пол, сел на корточки, чтобы быть на одном с ним уровне, и сказал:

— Симеон, ты знаешь, где твоя одежда?

— Нет.

— Хорошо, посиди в ванной несколько минут, мне надо поговорить с дядей.

— НЕТ!

— Хорошо, посиди на кухне!

— НЕТ!

Для пущей убедительности он вцепился Яну в шею и завыл. Ян поднял его и прошел мимо все еще валяющегося на полу Психа.

— Собирай вещи, — сказал он Психу.

— Зачем? — взвыл сосед, продолжая баюкать свой локоть. — Чтобы удобнее было увезти в лес и убить?!

— Тебе очень повезло, что за тобой приду не я.

Убийца внутри опустил голову. Он не был мстителем, а Псих не был целью, но все равно при прежних обстоятельствах этот человек не поднялся бы больше никогда. Он ушел бы мирно и тихо, а тело бы не нашли. Психу и правда повезло.

10

Полицейский вяло водил ручкой по протоколу и зевал. Еще ни разу Яну не удавалось увидеть живчика в погонах.

— Вы молодец, что нашли парня, — сказал полицейский. — Вы за него отвечаете.

— Я знаю, — ответил Ян. — Спасибо, что напомнили.

— Напоминать людям, что они несут ответственность — моя работа.

— Вы арестуете Психа? — спросил Ян.

— Уже. А толку? Он больной.

Полицейский перевернул бумагу и продолжил писать.

— Это значит, что он может убивать детей?

— Это значит, что в этом разберутся полиция и суд, — ответил полицейский.

Ян не стал спорить, прекрасно зная истории, когда такие, как Псих, оставались на свободе из-за невменяемости или, в крайнем случае, с комфортом располагались в психбольницах. Но не ему судить, на его руках крови больше.

В очередной раз столкнувшись с полицейскими, он убедился, что его не поймают никогда. В этом ведомстве, которое должно быть умнее и проворнее преступников, просто нет людей, похожих на него. А значит, они никогда не смогут даже приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы предвосхитить или предугадать.

Софии он позвонил сразу же, отпустил ее домой. После того как Симеон нашелся, он перестал злиться, такое могло случиться с кем угодно — мальчик вызывал доверие, и от него не ожидаешь таких вывертов.

Пока Ян разговаривал с полицейскими на кухне, Симеон смотрел телек в комнате. Парень исправно выходил каждые полчаса на кухню — то попить воды, то чаю, то поесть, всегда был на глазах. Так они договорились. Когда полицейские уехали, Ян обнаружил мальчика мирно спящим на диване. Телевизор работал со звуком, что было необычно для Яна. Но еще более необычным был ребенок, спящий на диване.

После того как бывшая жена увезла их сына из дома, Ян поменял мебель, перекрасил стены и погрузил квартиру во мрак. Сначала казалось, что сделать ремонт и поменять мебель достаточно, чтобы не вспоминать каждую секунду о семье, но когда последние работы были закончены, он включил свет и сразу вспомнил, как по коридору ходил сын, как жена готовила на кухне плов к ужину, как они занимались любовью в спальне, как вот в этом месте, где сейчас встроен новенький шкаф, стояла детская коляска — немецкая, дорогущая, с пологом в веселых сливочных слонах на розовом фоне (они до последнего дня не знали, какого пола будет ребенок, а Ян очень хотел дочку и был уверен, что вселенная услышит, поэтому купил розовую коляску).

Ремонт не стер из него отца и мужа. Нужно либо менять квартиру, либо жить в темноте. Поменять квартиру — дело непростое, проще выключить свет. В темноте все квартиры одинаковы, и ни в одной из них нет его семьи.

Когда за женой и их сыном захлопнулась дверь, в этой квартире, кроме него, никого больше не было. До сегодняшнего дня.

На диване перед телевизором спит мальчик, который нуждается в заботе и помощи.

Ян накрыл парня пледом и выключил телевизор. Он не устал, нагрузка за день была ничтожной, больше эмоциональной, чем физической, а он приучил себя никак не реагировать на такую усталость. Поэтому вместо постели он отправился на кухню с ноутом.

В интернете нашел несколько планов зданий похожих техноамбаров и сравнил с той информацией, которую дали «таблетки», спущенные в унитаз. Конечно, планы лишь приблизительные, и «Передовые технологии» явно могли изменить коммуникации, но едва ли сильно. Судя по всему, ангар был выстроен по плану — большое здание с огромным залом в центре, а этажи располагаются по периметру, как кольца, в центре которых гигантская полость. Он отметил несколько вариантов ухода и с удовольствием отметил, что они пришли ему в голову сразу. То есть если бы ему сегодня не пришлось нестись спасать Симеона, и он бы убил цель, то скрыться бы удалось даже несмотря на охрану.

Охранники — всегда лишние жертвы, но без этого никак. Сейчас даже супермаркеты нашпигованы ЧОПовцами. Не говоря уже об объектах, в глубинах которых, как правило, прячутся его цели.

Еще ни одна цель не ускользала от Яна. Ни одна.

11

— Ты устроил мне кучу неприятностей, — сказал Ян. — Мне пришлось бросить работу и бежать тебя искать. Я потратил кучу времени на разбирательства с полицией. Это мне совсем ни к чему. Зачем ты убежал?

— Я подумал, что вы бросили меня так же, как и мама.

— Ну я же сказал, что вернусь.

— Мама тоже всегда так говорила.

— Как мне тебе верить? — спросил Ян. — Мне сегодня надо уйти. Но как я оставлю тебя с Софией? Ты ведь опять убежишь?

— А мы теперь будем жить в этой квартире? — спросил мальчик, не ответив на его вопрос.

— Нет, — ответил Ян. — Мы не будем жить в этой квартире. Вернее, я буду жить. А тебя отдадут в другую семью, более подходящую. Я уже говорил об этом.

— Эта семья мне подходит.

— Здесь нет семьи, Симеон, — сказал Ян. — Здесь только я.

— Значит, мне подходите вы.

— Ты совсем меня не знаешь. Я тебе не подхожу. Отец из меня никудышный.

— А мне не нужен отец, — сказал Симеон так, словно это была единственная причина, по которой он не подходил Яну. — У меня его никогда не было. Мамы очень не хватает и дяди. Но я справлюсь. И не буду убегать, обещаю!

Когда-нибудь настанет время, когда Симеон сможет говорить о своей маме без слез на глазах. Но сейчас еще рано, прошло совсем ничего, даже двух дней еще нет. И, надо сказать, для столь короткого срока парень неплохо держится: глаза у него наполнились слезами, но он их мужественно стер. Хотя точно неизвестно, когда пропали его мама и дядя; возможно, он уже давно жил в квартире один и успел смириться с тем, что их больше рядом нет.