Книга Не вернёмся, не свернём - Дмитрий Соловей

– Посоветуй парням с доходов по лекарству Кандинского и Врубеля купить. У них там, в Москве, выставки-продажи организовали, – дал неожиданный совет по вкладам Артём.

Сам он начал потихоньку приобретать картины. Немного поздно мы спохватились. Раньше свободных денежных средств не оставалось на такое баловство. Однозначно, на картинах мы не заработаем. Разве только потешим самолюбие или организуем собственный музей. С другой стороны, куда нам тягаться с той же Третьяковкой?

Кстати, цены на картины известных художников действительно кусачие. В конце марта мне случайно попалась статья о том, что известный художник Серов закончил портрет М.Н. Ермоловой. Работа оценена в десять тысяч и на такую же сумму застрахована. Это считай треть стоимости паровоза!

Серёга предложил делать фото и документальные фильмы известных художников. Мы-то в курсе, кто войдёт в историю, и даже обычные фотографии со временем станут большой ценностью. Правда, своих детей у нас нет, но кому завещать такой архив, найдём. Те же Деевы у меня парни сообразительные. Может, и не разбираются в искусстве. Зато выгоду для потомков оценят.

Весна 1905 года запомнилась мне как нескончаемая череда проверок и поездок по предприятиям Петербурга. К моим словам не просто прислушивались, а даже выполняли указания. Не буду говорить, что это была лично моя заслуга. Подфартило, если уместно такое слово применить, в том, что снова забурлила Германия.

В конце марта газеты только напечатали приветственную речь императора и почти сразу заголовки запестрели новым событием – убийством Вильгельма II. Вообще-то меня, выходца из двадцать первого века, речь императора впечатлила. Тот, кто знает, что в начале тридцатых годов к власти придёт Гитлер, увидит в этом обращении иной смысл:

«Я поклялся на основании исторического опыта никогда не стремиться к мировому господству, ибо чем кончали обыкновенно так называемые мировые империи? Все великие военные герои, как Александр и Наполеон, плавали в крови и оставляли после себя порабощённые народы. Если будут когда-нибудь говорить о германской мировой империи и о мировом господстве Гогенцоллернов, то они должны быть основаны не на завоеваниях, а на взаимном доверии стремящихся к одинаковым целям наций».

Как бы то ни было, но император погиб от рук революционно настроенных народных масс, и Германия в очередной раз разбушевалась, да так, что заволновались самые скептически настроенные промышленники России. Политические лозунги о свободе и равенстве сотрясали Европу. Как обычно, эти свободы устанавливались через диктатуру пролетариата и погромы. Не могу сказать наверняка, сработали ли наши закладки или кто-то свой «умный» нашёлся, но сценарий захвата Берлина был знакомый: телеграф, вокзалы, дворец.

Возглавлял революционеров Евгений Левине. Немецкий коммунист родился в России в семье торговца-еврея и в раннем возрасте был перевезён матерью в Германию. В каком году и где он познакомился с русскими эмигрантами из числа революционеров, информации у нас не было. Хотя лозунги Левине «За мировую революцию!» были очень знакомы.

Сама немецкая революция случилась быстро. В течение недели власть в Берлине сменилась. Ключевые позиции в столице были захвачены, а многие известные значимые аристократы расстреляны. Конечно, кто-то успел сбежать в Польшу и оттуда в Россию, или на юг в Италию. В свете этих событий петербургскую интеллигенцию волновал один вопрос, как такое вообще возможно при наличии армии и полиции?

Оказалось, что на момент революционного восстания в столице регулярных армейских частей не было поблизости. Ещё Бисмарк всячески поддерживал идею германизации национальных меньшинств. Когда в провинциях начались волнения и стачки, войска были переброшены для подавления выступлений на окраине. Несмотря на то что начальник германского генерального штаба граф фон Шлиффен давно настаивал на преобразовании запасных германских батальонов, он получал отказы от рейхстага, в ведении которого находился военный бюджет.

Политика и экономика блокировали преобразования армии. Имеющиеся в Германии воинские части были разрознены и не имели общего командования. В результате получилось, что пока одни подразделения отправили наводить порядок на юг, другие были посланы к границе с Польшей. Поскольку это не война, то финансирование и обеспечение было соответствующее мирному времени. Отсутствие централизованного управления сыграло на руку революционерам.

Мы с друзьями, как никто, понимали, что если восставшие удержат власть в Берлине, то подчинят всю страну. Как ни крути, но та же армия – это выходцы из низов. В общем, Германию колотило и трясло, а политики Европы рассуждали об уместности вторжения и оказания «братской помощи». Отщипнуть кусочек такого пирога желали многие. Останавливало только опасение получить схожую ситуацию в своей стране. Франция так точно была на грани очередной революции. Россия как вмешиваться, так и высказываться насчёт Германии не спешила. Своих забот на Дальнем Востоке хватало.

И только правительство Соединённых Штатов почти сразу заявило, что готово выступить посредником в урегулировании конфликта, если попросят. Примерно в таком же ключе высказался и Лондон. В Варшаве по-простому начали подбрасывать бомбы в полицейские участки и выкрикивать лозунги в поддержку рабочих Германии.

Из наиболее запомнившихся весенних событий в России – погром в Ялте. Не знаю, по какой причине, но в середине марта на южном берегу скопилось много безработных. Толчком к началу погрома послужил арест солдата-попрошайки. Толпа вначале требовала освободить этого якобы героя японской войны, а после стала громить всё подряд, включая тот полицейский участок. Император быстро накрутил хвоста губернатору и начались аресты зачинщиков. В отличие от Германии, Ялта быстро успокоилась.

– Какое всё же значение имеет идеологическая война, – рассуждал Артём, аккуратно вырезая газетные статьи и складывая из отдельную папку. – Сместить акценты, обеспечить деньгами лидеров, и вот уже полыхает в центре Европы, а не у нас.

– Главное, что мы их даже оружием не снабжали, – удивлялся я.

– Оружие они сами приобрели как раз таки за наши деньги.

– Этих денег не так жалко. Виден результат, – добавил Сергей. – И совершенно непонятно, почему не сработало в Баку.

– Не сравнивай. Там национальные и религиозные проблемы, – отмахнулся я. – Мы чуть сгладили конфликт, помогли части рабочих, обеспечив их достойной жизнью, и на этом завершим.

– И всё же удержат немцы свои достижения или нет? – продолжал волноваться Артём.

– Поживём увидим, – философски ответил Сергей. – Вы мне лучше скажите, будете покупать особняки для себя в Петербурге?

– Мне как бы не нужен… – обозначил свою позицию Артём.

Я насчёт приобретения дома в Петербурге задумался. С одной стороны, это вложение денег, а с другой, как долго я здесь пробуду? Друзья утверждают, что я со своими школами уже перерос масштабы провинциального Екатеринодара. Мои бывшие ученики неплохо справляются с организацией учебного процесса. Данило Черноморов, один из первых выпускников, стал достойным начальником школы охраны. Зарян почти все свои функции передал ему. У нас теперь каждый молодой охранник воспитывает себе пса. Так парами и учатся. В конце мая обещали двадцать пять выпускников этой школы отправить в Петербург.