Книга Дневник призрака - Ирина Лобусова

— Вот и хорошо. Тогда садись, ешь, и поговорим о том, что произошло.

— Ты о чем? — тут же перепугался Матвеев.

— Ну хуже трусливого кролика! — рассердилась Зина. — Сколько уже можно? Ты серьезно считаешь, что после этой ночи я потащу тебя в загс? Да уймись наконец! О пожаре поговорим, понимаешь? О пожаре!

— А что о нем говорить… — Матвеев заметно успокоился, — нам не повезло, вот и все.

— Нет, так дело не пойдет, — вздохнула Зина. — Во-первых, это был не пожар, а поджог. Квартиру подожгли специально. Возможно даже, нас специально заманили в смертельную ловушку. Дальше во-вторых… Был труп в квартире или не был? Это ты узнаешь, когда сейчас пойдешь на службу. Если труп был — не факт, что это Артем. Если трупа не было — тогда мы совсем в беде, все совсем плохо. Тогда придется по-настоящему искать этого Артема. И не факт, что мы его найдем.

— Я уже думал об этом, — кивнул Матвеев, — тут плохая ситуация. Непонятно, зачем нас навели на этого Артема…

— Очевидно, он важен. И еще я думаю, что мы его не найдем, он исчез. Похоже на то, что поджог устроили исключительно ради нас. А это очень плохо. Это уже прямая угроза. Значит, мы напали на какой-то серьезный след.

— Книга, — сказал Матвеев.

— Она самая, — кивнула Зина, — и вообще… Как ты думаешь, почему вокруг этого происходит такая возня в НКВД?

— Ты о чем? — насторожился Матвеев.

— Не прикидывайся! — засмеялась Зина. — Ты неудачно маскируешься под сотрудника уголовного розыска. Думаю, тебя специально прислал ко мне Бершадов. Ты агент, но агент не очень опытный. И вот мне непонятно, почему так засуетились в НКВД, почему происходит такая активность?

— Международная обстановка, наверное, — пожал плечами Матвеев.

— Ты имеешь в виду Германию? Но разве ее агрессивность как-то угрожает Советскому Союзу?

— Все возможно в этом мире. Скажу тебе только одно. Как ты думаешь, сколько на территории нашей страны агентов иностранных разведок?

— Затрудняюсь ответить, — с неприязнью вспомнила Зина, как ее саму называли румынской шпионкой.

— Их немеряно! Они повсюду! Шпионы хитры, они вербуют самых обычных людей. Разговаривая с человеком, ты даже понятия не имеешь, на кого он работает. Опасность повсюду.

— Это уже попахивает паранойей! Я тебе как врач говорю, — зло сказала Зина.

— Нет. Это правда. Поэтому и происходит такое напряжение. Все настороже. В мире не все спокойно, возможно, скоро забушует пожар. И надо принимать все меры, чтобы мы не сгорели в этом огне.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — встревожилась Зина.

— Я позже тебе расскажу, не сейчас, — сказал Матвеев.

— Что ж… Раз ты признался, тогда сможешь мне помочь кое в чем?

— Все, что ты скажешь, — убежденно ответил Матвеев, — для тебя все, что угодно.

— Очень хорошо. Тогда выясни для меня судьбу одного человека. Он был арестован.

— Это твой любовник? — рассердился Матвеев.

— Никогда не был! Не городи чепухи. Это друг… Друг детства, из знакомой семьи. Семья Барг, ювелиры, может, знаешь таких?

— Никогда в жизни не слышал, — на лице Матвеева не было никаких чувств, и Зине подумалось, что, возможно, он говорит правду.

— Человек, о котором я хочу узнать, — Игорь Барг. Он работал в НКВД, потом был арестован. Я хочу знать его судьбу. Был ли он расстрелян, сослан в лагеря, выпущен на свободу… Все, что с ним произошло.

— Выпущен на свободу? — Матвеев в удивлении поднял брови.

— Бывает и такое… — с горечью усмехнулась Зина, — раз в столетие. Но ты все-таки выясни. Хорошо?

Кирилл взял листок бумаги, старательно записал имя и фамилию.

— Я узнаю, — твердо пообещал.

— И, конечно, Артем… — задумалась Зина. — Мы не знаем его фамилии. Ничего не знаем. Где он был, когда его квартира сгорела дотла? Для человека это трагедия. Если квартира была пустой, почему же тогда он не прибежал на пожарище? Или все-таки прибежал? Трудно было разглядеть.

— Ты думаешь, он убит? — прямо спросил Матвеев.

— Вот этого я не знаю, — Крестовская пожала плечами, — может быть все, что угодно. Убит — это когда есть труп. А если трупа нет?

— Значит, найдем, — хмыкнул Кирилл.

— А если нет? Если он жив и скрывается сам, либо его скрывают?

— Человек не иголка в стогу сена! Найдем, — убежденно повторил он.

— Ой, не скажи! — рассмеялась Зина. — Иногда иголку в стогу найти проще, чем человека. Ты себе даже не представляешь, сколько в мире живет людей, которых никто не будет искать! С одной стороны, это трагедия. А с другой стороны — такие люди и сами поспособствовали тому, что нет желания их найти. Впрочем, чего это я ударилась в философию?… Нам нужна криминалистика. Так что придется хорошо потрудиться, чтобы найти Артема.

Она поднялась из-за стола, сложила грязные тарелки в раковину.

— Не вздумай мыть! Я сам! — вскочил Матвеев.

— И не подумаю даже! — рассмеялась Зина. — Больше всего на свете ненавижу мыть посуду и готовить! Такая мерзость… Ты даже не представляешь себе, как ненавижу я обычные дела, в которых души не чают многие женщины!

— Ты самая необычная женщина из всех, кого я встречал в своей жизни, — убежденно произнес Кирилл.

Крестовская пошла в комнату одеваться, думая, что так никогда в жизни и не привыкнет к комплиментам. Особенно когда точно знает, что под самым изысканным комплиментом скрывается элементарная ложь.

— В институт поедешь? — вырос в дверях Матвеев, когда она была уже одета.

Обгоревшая одежда выглядела ужасно и сильно воняла гарью, но ничего другого у нее не было.

— Нет, — Зина сморщилась, увидев себя в зеркале. — Сначала домой, снять все это. А потом пойду в библиотеку.

— В какую еще библиотеку? — не понял Кирилл.

— В самую старинную и большую библиотеку Одессы. Есть там у меня одна знакомая, бывшая соседка. Хочу расспросить ее об этой книге. Я ведь ее видела. В квартире листок забрали. Но я его хорошо запомнила. Смогу описать.

— Это правильно, — кивнул Матвеев, — что узнаешь, расскажешь. Только ходить по улицам в таком виде ты не будешь. Я вызову машину, отвезут.

— У тебя и телефон есть? Говорю же, ты живешь в роскоши! — засмеялась Зина. Только смех ее почему-то вышел каким-то мрачным.

Дома, приняв душ и избавившись от обгоревшей одежды, она задумалась о том, что ей предстоит. Крестовская с детства любила книги. Они были частью ее мира и остались с ней на долгие годы. И теперь с огромным удовольствием она предвкушала поход в библиотеку.

Стук в дверь раздался в тот самый момент, когда Зина уже стояла в дверях. На пороге возникла тетя Валя.