Книга Ребро беса - Валерий Пушной

Артем ничего не ответил, голова была забита своими мыслями.

9

Корозов сидел у себя в кабинете за рабочим столом. С кем-то говорил по телефону и авторучкой делал пометки на листе бумаги, лежавшем перед ним. Едва только убрал телефон, как дверь распахнулась и в кабинет вошел начальник охраны, сразу с порога доложил:

— Есть новая информация. Возле дома, где прячем Крючка, нарисовались подозрительные шнурки. Странно ведут себя, явно вынюхивают. Шастают по подъездам, с жильцами что-то перетирают. Мои люди сделали несколько снимков этих типов. Вот, — Исай протянул Глебу смартфон и конверт с бумажными фотоснимками.

Корозов встал из-за стола, взял все, минуту сдержанно постоял, потом прошелся по кабинету, внимательно просмотрел снимки в смартфоне. Затем, вернув его Исаю, вытащил фотографии из конверта и так же внимательно перебрал перед глазами:

— Ты видел этих персонажей когда-нибудь прежде? — спросил, закончив рассматривать фото.

— Нет, — коротко ответил Исай. — Я уже поставил своих ребят приглядывать за домом и за этими шнурками.

Сунул смартфон в карман джинсовой куртки.

Глеба сообщение насторожило, он не верил в случайности. События так либо иначе крутились вокруг происшествия с Былеевым. Поэтому сразу распорядился:

— Смотри не прозевай на этот раз. И срочно подготовь на всякий случай для Крючка другое место. Сообщай мне обо всех телодвижениях этих подозрительных типов.

Начальник охраны кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой двери. А через сутки он опять появился в кабинете Глеба, принес новые снимки. Сообщил, что нарыли информацию на одного из шнурков, тот оказался из окружения Саженя.

Корозов в том же костюме сидел в рабочем кресле, только рубашка на нем под пиджаком была другого цвета. Через стол протянул руку за снимками, взял из пальцев Исая и принялся неторопливо вглядываться. Неожиданно замер, оторопел, не поверил своим глазам. Подозвал Исая ближе, выложил снимки на столешнице:

— Узнаешь? — спросил и показал пальцем.

Начальник охраны положительно кивнул, дескать, конечно, я уже видел, но Корозова не удовлетворил его кивок. Глеб нахмурился:

— Что ты на это скажешь?

Исай не выразил своих эмоций, отреагировал спокойно, лишь пояснил, как появились снимки:

— Шнурок, которого вели мои люди от самого дома, завернул в пивной бар, заказал пиво и сел за столик, за которым уже сидел Сынянов с кружкой пива. Моему человеку показалось, что они не были знакомы, но двумя-тремя словами все-таки перекинулись. Вроде что-то про пиво. Музыка играла, и мой парень толком не слышал, но сумел щелкнуть их.

Корозов сунул снимки в стол.

— Скажи своему человеку, когда ему кажется, пусть крестится! Мне здесь ничего не кажется. Я — вижу. И то, что я вижу, — мне не нравится! Если твой человек глух, как филин, и не расслышал их, то я, похоже, хорошо все слышу. И то, что я слышу, мне также не нравится! Немедленно, сегодня же ночью переправь Крючка на новое место! Немедленно! Неспроста задергались у нас перед глазами эти маячки! Ты отслеживаешь их, а они, сдается мне, отслеживают тебя. А ну-ка возьмись за голову и покачай мозгами. Кто такой на самом деле этот Сынянов? Любитель пива или прожигатель жизни? Тут, видно, глубоко зарыта какая-то собака. Почему этот шнурок присоседился именно к Сынянову? Что, не было других свободных столов? Наверняка были. И Сынянов оказался в пивбаре именно перед тем, как там появляется этот тип. Видишь, перед ним кружка, полная пива, еще не успел отпить, очевидно, только что принесли. Думай, Исай, думай. Что это за кроссворд, а может, и никакого кроссворда?

Приближалась ночь. Глеб дома был как на иголках. Исай подготовился переправить Крючка на другую квартиру. Докладывал, что вокруг дома спокойно, однако на душе у Корозова почему-то скребли кошки. Не совершил ли он новую ошибку, что ни о чем не сообщил Акламину? Может быть, следовало поставить того в известность, показать Аристарху фотографии и уведомить о своих подозрениях и намерениях? Но, с другой стороны, у Исая все продумано: охрана, машины, маршрут.

Глеб лег в постель и, закинув руки за голову, долго смотрел в темный потолок. Блеклый уличный свет слабо пробивался сквозь окно. Рядом, заснув, по-детски посапывала жена Ольга. Он глянул на нее, повернулся набок и закрыл глаза.

Машины с охранниками Исая подъехали к дому, где прятали Крючка. Охранники живо высыпали наружу, быстро рассредоточились по заранее обусловленным местам. Встали на площадках подъезда. Исай, мягко ступая по ступеням лестничного марша, поднялся на этаж, осмотрелся, аккуратно позвонил в квартиру, сказал одно слово:

— Пошли!

А в это время к этому же дому направлялись автомобили Кровельщика. Его человек сидел в засаде неподалеку от дома и по телефону предупредил Леонтия о появившейся охране Корозова. Кровельщик сообразил, что Глеб что-то учуял, коли засуетился среди ночи. Но раздумывал всего минуту. Отменять операцию не стал. На его стороне был фактор неожиданности. Что бы там Корозов ни унюхал, он не мог знать об его операции. Впрочем, здесь Кровельщик не ошибался. Действительно, ни Глеб, ни Исай не предполагали, что ночь готовит им сюрприз.

Леонтий приостановил свои машины с торца, на выезде от дома, ожидая нового звонка. И, после того как звонок последовал и сообщил, что из подъезда вывели Крючка, Кровельщик отдал команду: «Вперед!» Сам стал наблюдать со стороны.

Исай находился у дверей подъезда, когда из-за угла вместе с шумом моторов вырвался свет фар, осветивший его людей. Из автомобилей высыпали подельники Леонтия, и началась беспорядочная пальба. По автомашинам Исая задолбили пули. Две машины осели на диски с пробитыми шинами. Кто-то громко матюгнулся.

Охранники выхватили травматы и стали отстреливаться. Крючок уже был в машине. Исай махнул водителю рукой, чтобы гнал немедля. Тот сорвал авто с места. Стал быстро набирать скорость и уходить на другую сторону длинного дома.

Люди Кровельщика кинулись к своим машинам. Одна из машин пробилась между обездвиженными авто Исая и устремилась вдогонку за Крючком. Вторая попыталась сделать то же, но чья-то пуля охранников на время вывела из строя водителя. Автомобиль резко ушел за бордюры и заглох, перегородив дорогу. Перестрелка стала стихать, подельники Леонтия отходили, поняв, что Крючка здесь больше нет.

Машина с Крючком завернула за угол и приближалась к выезду на бледно освещенную городскую улицу. Вот уже скоро дорога понесется под колеса. Водитель яростно вцепился глазами в черный асфальт с бледной, плохо видной разметкой и приготовился надавить на газ.

Крючок кусал губы, украдкой крестился и стучал зубами.

В машине рядом с ним сидел охранник, нервно оглядываясь назад и сдавливая в руке рукоять травматического пистолета. Водитель уверенно обнадежил, механически приговаривая:

— Не дрейфь, Василий, прорвемся. Не дрейфь, Василий.