Книга Зачётный профессор - Юлия Чеснокова

Аудиокнига не помогала, шум общественного транспорта тоже, и пчелиный рой звуков и картин жужжал на заднем плане страхами, когда Ника добралась до дома. Это был ужасающий страх надежды. Нет ничего хуже надеяться и ждать, когда это провально, не будет оправдано. Это был кошмарный страх веры на просторах благополучного безверия, в котором она жила больше десяти лет. Мужчины не умеют любить, сами того не осознавая. Все их привязанности временные, скоротечные, проходящие, не моногамные, условные. Ника знала это, и переубедить её было уже невозможно, надежда была не в том, что Костя, действительно, мог бы в неё влюбиться, а в том, что она захочет его любви. Она не хотела, чтобы в ней просыпалось желание любви, потому что ненавидела заранее обреченные на неудачу желания. Любовь мужчины заполучить невозможно, как невозможно приручить единорога, поймать фею и съесть амброзию, в общем, коснуться вещей, которых не существует. Да, мужчина может привязаться и пострадать, ухаживать, добиваться какое-то время, быть рядом, но никогда — НИКОГДА! — то, что предлагает мужчина не удовлетворит её женское видение идеальных и правильных чувств. Они будут слишком мелки, бессмысленны, непостоянны и дешевы, эти чувства.

От этой эпопеи, заведенной Костей, надо было как-то избавляться. Для начала выкинуть её из головы, потому как все сигналы идут из неё. Но помимо мыслей о любви, Нику охватило физическое возбуждение, и с ним тоже стоило расправиться. Выдавить из себя ненужные страсти сразу с двух сторон. Наметилось два плана, один духовный, другой материальный, и Ника взялась воплощать их немедленно.

Телесные желания, к счастью, ей сейчас было куда деть. Как вовремя возник этот Баскаев (но и неспроста!). Женщина позвонила ему и упросила заехать к ней следующим вечером. Да, делает первый шаг, да врет, что собирается с ним всего лишь погулять где-нибудь, но ничего страшного. Ей главное получить своё, и лучше от этого статного жеребца, не сведущего в тонкостях умных женщин, чем от змея-искусителя в обличье Константина, который, прикрываясь фиговым листом неопытности, заставит вкусить с древа познания, дознания, самосознания, подсознания и выпить яд цикуты, аки когда-то Сократ. Нет уж, секс так секс, без всяких мудрствующих примесей. Ну, а для духовного очищения и развития был верный давний способ.

Ника позвонила по городскому телефону на другой конец Москвы и, подождав, когда там подойдет к трубке древний, но ещё полный жизни и внутренней молодости старик, доктор психологических наук, её коллега-преподаватель с факультета психологии, она устало выдохнула:

— Владимир Петрович? Доброго вечера! Когда у вас завтра есть свободный часок? Мне очень нужно с вами посоветоваться. Да, я стала забывать психологию, и мне нужен дополнительный курс лекций.

Урок семнадцатый: Нечего на зеркало пенять, коли у соседа трава зеленее

Не хватало кушетки и подобающей обстановки кабинета типичного психолога. Профессор Владимир Петрович был куда консервативнее, и принял Нику в лекционном зале, где закончил последнее занятие, сев с ней на стулья за первой партой. Однако чувствовала она себя всё равно как пациент, благодаря своему внутреннему состоянию, а не располагающему взгляду по-отечески добрых глаз старого преподавателя. Они-то как раз приободряли.

— Что тебя заинтересовало, Ника? — спросил он, внимательно разглядывая её лицо, которое могло обмануть кого угодно, только не его. Опыт и полвека изучения людей не пропадали даром.

— Скажите, если у человека есть склонность к чему-то — это можно исправить? Изменить его вкусы?

— Разумеется, можно, — подал надежду профессор, — травмировать лимбическую систему, — он тут же посмеялся, вызвав улыбку на лице той, которая когда-то была его ученицей, — мы же в течение жизни постоянно слушаем разную музыку, любим разные фильмы, меняем всё, от одежды, машин, до друзей и мест жительства. Меняемся мы — меняются вкусы, а уж у вас — женщин! — старик коварно погрозил пальцем, — у вас и любимый цвет-то от погоды зависит, а настроение от фазы луны.

— То есть, причина приоритетов и выбора — гормоны и химические процессы организма? — задумалась Ника, ища разгадку не чему-то, а самой себе, и желая избавиться от того, что сломало ей всю личную жизнь десять лет назад. Она всегда имела храбрость признать, что её вина тоже присутствует, и будь её мозги тогда в порядке, как теперь, то не наступила бы на грабли. — Можно ли всё объяснить анатомически? Выпил витамины — стал веселее, пустырника — спокойнее, кофе — бодрее. Значит, при запуске чего-то в метаболизме, или гипоталамусе, можно избавиться от лени, язвительности, полюбить блюда, от которых раньше тошнило? Верно?

— А почему бы нет? — как прожженный научный сотрудник, профессор Владимир Петрович никогда не отрицал ничего. Он допускал возможность всего и всё ставил под сомнение. От этой манеры многие уставали, либо же подхватывали и становились такими же. Ника когда-то относилась к первым, теперь перешла по вторую категорию, означавшую и возрастное пересечение определенной черты. — Если не хватает кальция, то хочется грызть мел, если не хватает железа, то лёд. Знаешь, сколько всяких вещей хочется, когда чего-то не хватает организму? — седовласый дедушка, не теряя юношеского задора, похлопал Нику по плечу, не разучившись вводить в краску противоположный пол, хоть сам давно от него ничего и не хотел.

— Я-то знаю, — откровенно призналась она, как давнему другу и наставнику, — ладно, пойдем по прямой. Владимир Петрович, мне всё время, сколько я себя помню, нравятся плохие мужчины. Отрицательные. Негодяи. Заведомо мерзавцы и паршивцы. Умом я понимаю, что это неправильно, и знаю, что надо любить хороших, порядочных и надежных мужчин. Скажите, почему я не могу вызвать в себе отвращение к этим типам? Почему они всегда манят?

Пожилой мужчина подобрал улыбку в тактичную, и замолчал, как мастер боевых искусств, учащий выдержке и терпению. Профессор думал и, было ощущение, что он знает ответ. Но не каждый ответ, понимая его, можно донести до слушателя. Есть вещи, которые стоит осознать изнутри.

— Я думаю, — начал преподаватель после длительной паузы, — что ты наверняка уже разобралась с тем, что именно тебе нравится в их поведении? Ты можешь сказать, чем конкретно они тебе приятнее положительных?

— Непредсказуемостью, — выпалила Ника сразу и притормозила, чтобы добавить что-нибудь ещё, — я не знаю, о чем они думают, и это интересно. Я знаю, что они умеют рисковать, поступать резко и жестоко, а это требует храбрости. Я вижу их более мужественными. В конце концов, они умеют вести себя с женщинами, пусть это и обман… но ведь простые парни никогда не схватят за плечо, прижав к стенке и не наговорят сотню безумств, от которых снесет голову, не швырнут в… — Ника осеклась, подняв глаза и зардевшись, — простите.

— Ты описала страстного мужчину, а не злодея. Неужели ты считаешь, что добру не присуща страсть?

— Я с подобным не сталкивалась. Хорошие мужчины заботливы, и они побоятся оставить на тебе лишний синяк и сдувают пылинки, а от этого хочется зевать…

— Тебе не нравится, когда о тебе заботятся?