Книга Потерянная кровь дракона. София - Анна Криницинская

Как начать говорить не знал, но знал — нужно. Пусть ее обиды и мое недовольство жгли язык похлеще красного перца, но дело превыше всего. Мне нужны эти двое, я не должен их спугнуть. Наоборот заставить потерять бдительность и в этом без ящерки мне не обойтись. А потому…

— Я костры с детства любил разводить. Даже пару раз в замке пожар устраивал из-за этого.

София молчала. Я посмотрел на ее профиль и приятные черты лица, вырисовывающиеся в свете огня. Прямой, аккуратный носик, губы пухлые и ресницы, такие длинные, что тени от них чуть ли не до середины лица падают, как у кукол.

— Вот горит камин в комнате, я туда кочергой залезу и подвину к себе бревнышко, обгорелое с одной стороны. А потом тем бревнышком, с уголечком на конце иду к занавескам и дырки в них выжигаю- звезды делаю. Красиво же, когда сквозь маленькие кружочки льет лунный свет. Мне нравилось, а вот братьям, — я вздохнул, потому что рана в сердце всколыхнулась.

Отпустить братьев, отпустить боль…Но как же тесно в груди при мыли о них. И воздух становится таким тягучим, что дышать трудно.

Теперь София испуганно посмотрела на меня.

— Ты как? — спросила взволновано.

— Хорошо, — я прикрыл на секунду глаза, успокоился. — А вот когда братьям «звезд» понаделал, те не обрадовались и нажаловались отцу.

— Куда же няни смотрели? — все еще напряженно вылавливала мой взгляд ящерка. Я улыбнулся- переживает.

— У меня не было няни, ни одна не выдерживала больше трех дней, а потому за мной просто приглядывали по очереди служанки, повара, стражники и другие замковые.

— Даже боюсь спросить, каким ребенком ты был. Догадываюсь, что послушным тебя не считали.

— Точно. Потому отец и настаивал, чтобы я возглавил армию Мираконы. Военное дело, знаешь ли, воспитывает как надо и всякую дурь из головы выбивает. По крайней мере папа на это надеялся.

София посмотрела на меня пристально. Я тоже не отводил взгляда.

А глаза у нее красивые, синие, с мелкими серебристыми крапинками в глубине. Словно небо в звездную ночь смотрит на тебя и видит насквозь, каждое потаенное желание или страх, спрятанный на задворках разума. Что за вселенная скрывалась в этих омутах, я понятия не имел, но кожа по телу пошла рябью от внутренних ощущений.

Пламя плясало в синем мареве ее радужек, и я никак не мог оторвать взгляд. София протянула руку и не прикасаясь, спросила:

— Можно?

«Дотронуться» — эхом прозвучало невысказанное слово.

— Можно, — хрипло отозвался я.

Она положила маленькую ладонь мне на грудь, закрыла глаза и я почти сразу почувствовал тепло, скользнувшее по телу. Несколько мгновений и синие омуты распахнулись.

— С тобой все в порядке. Только не терзай душу, иначе и сердце в итоге сдастся, — она убрала ладонь и посмотрела на котелок, — Проверю, готова ли каша.

Каша была готова. Пусть и не такая вкусная как во дворце, но зато сытная. Мы ели молча, а я все потирал грудь, на которой до сих пор горел след от ее руки. Занятная магия, успокаивающая.

Ящерка опустошила тарелку первая, и двинулась к реке, чтобы полоснуть ее. Вернулась и подсела рядом.

— Что дальше? Какой план?

Я хищно улыбнулся.

— А дальше заставляем противника потерять бдительность, взяв игру в свои руки.

— Это как?

На удивление София была собранна, явно не зная чего ждать. Но мне то не в первой, так что попытался ее успокоить.

— Притворимся теми, кем не являемся.

— Кем же?

— Влюбленной парочкой путников, ищущих для себя лучшую долю.

— Влюбленной? — брови девушки поползли вверх, — И как же мы будем притворяться влюбленными? Пару раз займемся чем-нибудь неприличным у них на глазах?

Ну и дерзкий язычок у нее.

— Ну можно и так, — хохотнул я, — а можно просто посидеть в обнимку у костра и скрыться в палатке.

— Очень, однако, влюбленные! Так и брат с сестрой могут сделать.

— Значит ты за вариант «переспать у них на глазах»? — старался говорить я как можно серьезнее, выводя ящерку из себя. Вообще мне очень нравился ее сарказм в минуты крайней взволнованности. Она сразу такой боевой делалась, что меня это умиляло.

— Еще чего! Билет в первый ряд захотел? Перебьешься’- она встала, чтобы уйти.

— Ну чего ты обижаешься, — схватил ее за запястье, — Я же пошутил.

Ящерка зло зыркнула на меня, но назад села.

— Только посидеть в обнимку. Не более.

— А большего и не требуется.

— И долго сидеть?

— Пока зрители не придут. А как придут, сразу в палатке скроемся.

София еще раз фыркнула, схватила с костра котелок и положила в него мою грязную тарелку.

— Вымою все и вернусь. Готовься к нежности, Эдавиан, — съязвила она.

— Давай просто Дави, нечего мое имя вслух произносить, догадаются еще.

На том и разошлись. Софья двинулась к ручью, а я за порцией веток для костра. Сегодня очаг должен продержаться до рассвета.

Собрав приличную кучку палок, вернулся к стоянке, где ящерка уже сидела на бревне, не иначе как меня ждала. Я посуетился у очага и присел рядом.

— Можно обнять? — спросил буднично. Ничего же не делал, о чем не предупреждал.

Софии это все явно не нравилось. Она поерзала на месте и сама уложила голову на мое плечо. Хотела на плечо. Но так как я был выше, получилось лишь облокотиться на предплечье.

— To есть по твоему взрослые влюбленные люди именно так обнимаются. Как детвора на первом свидании? — спросил я.

— Да что тебе вообще не нравится?! — вспылила ящерка и я понял- сейчас уйдет. Тогда не стал медлить и перекинув ногу через бревно, притянул спиной Софию к груди, сгребая в охапку ее хрупкое (ну на вид то точно) тело.

Не успевшая ничего понять ящерка лишь тряхнула плечами, пытаясь ослабить хватку, а я держал крепко, удобно пристроив ее между ног. Дергаться она перестала не сразу.

— Эдавиан, не дай святые маги я хоть что-то почувствую спиной и попой! — ядовито заявила она.

— Что именно? — не сразу сообразил я.

— To самое, Эдавиан! To самое!

— Что?! — теперь настала моя очередь возмущаться. — Да ты вообще не в моем вкусе, чтоб я на тебя реагировал!

— Слышал такое, на безрыбье и рак рыба? Так вот, я не собираюсь быть тем самым раком! Так что держи себя в…штанах!

— Ну и язычок у вас леди. С мылом бы рот выполоскать, — обиделся я.

Но дальше все шло спокойно. Сладкая парочка, удобно устроившаяся перед очагом. Шелест ветра, треск костра, трели кузнечиков, уханье филина. Прохладный ветер, облизывающий меня, но не Софию, которую я спрятал в объятьях. Эх, даже я бы поверил в такую умилительную картину.