Книга Загадочная наследница - Кэтрин Коултер

Конечно, все это было вопиющей ложью, но сейчас у нее был такой неуверенный вид! Прекрасно!

— Канцлер, кроме того, очень умный человек, которому я безгранично доверяю. Пусть он утопит свои горести в эле. Хотя бы на одну ночь. Долг по отношению к королю лежит на нем слишком тяжким бременем.

— Вы не позволите ему отвезти меня в Лондон?

Теперь он ее напугал.

Гаррону было неприятно видеть ее страх. Но он нуждался в ее согласии.

— Я ничего не смогу поделать, — пожал он плечами. — Как поступит с тобой король? Не знаю. Итак, вот что мы должны сделать. Когда мы выйдем из этого сарая, потирай ягодицы, словно я отходил тебя розгой. И станешь говорить всякому, кто спросит, что заслужила такое наказание. И снова потри зад. Канцлер обо всем узнает и будет доволен. И тогда оставит тебя со мной. Можешь это сделать?

Наблюдая, как сосредоточенно она все это обдумывает, Гаррон едва не улыбнулся.

— Ладно, — кивнула она наконец, — больше не стану обвинять его в идиотизме. Не хочу, чтобы меня от вас увезли.

— И придержишь свой язык?

Мерри кивнула.

— Вот и хорошо. Договорились?

Они вышли во двор, и Мерри, верная слову, стала энергично растирать попку.

— Да, и еще одно: постарайся не ухмыляться так ехидно в присутствии канцлера и даже за его спиной. Потому что я точно знаю: этот человек видит все!

И тут оба осознали, что во дворе стало необычайно тихо: ни стука молотков, ни детских криков, ни собачьего лая. Только когда одна из купленных в Уинторпе коров замычала, Гаррон поднял глаза и обнаружил, что почти все уставились на него, даже коза Эрик — она стояла почти рядом, жуя свисающую изо рта полоску задубевшей кожи.

Откуда-то появилась Миггинс и решительно направилась к ним. Лицо суровое, тощие плечи отведены назад, бескровные губы шевелятся. Что она бормочет?

Это ему и нужно! По крайней мере в руках у нее нет оружия!

Мерри быстро потерла попку, стараясь принять жалостный вид.

Миггинс погрозила ему кулаком:

— Вы ее выпороли, верно, милорд? Вы, здоровый и крепкий, привыкший к насилию мужчина, а она всего лишь хрупкая маленькая мышка, милая и покорная. Да, всегда покорная и послушная. Или вы действительно походите на своего брата, лорда Артура? Такой же извращенец, как он?

— Послушная? Покорная? О чем ты, Миггинс?

Он сделал вид, будто ищет глазами столь добродетельное создание.

— Она ошибается, Гаррон! Я не хрупкое, бесполезное существо. Я воин. Я героиня!

— Да, тот самый воин, которого требуется время от времени наказывать.

— Может, она не настолько мягка и нежна, но уж точно невинна! — завопила Миггинс. — Вы задрали ей юбки? Не отрицайте, молодой похотливый лорд! Когда я была молода, мой красавец Ульрик всегда делал со мной то же самое. А потом лизал меня под коленками.

Гаррон воззрился на нее, бледнея от воображаемой картины.

— Мне трудно представить тебя молодой.

— Это потому, что мозгов у вас слишком мало! И это очень печально. Прекратите ее обижать! Теперь вы напугали ее своим вожделением.

— Он не пугает меня, Миггинс. Он сам боится, что если попробует повалить меня на сено, я заставлю его дорого заплатить.

Она наслаждается ситуацией, маленькая ведьма! Мерри сильнее потерла задницу.

Гаррон услышал смешок. Еще один. Вскоре хохотал весь двор.

— Нежная милая девушка — это ты? — прошептал он на ухо Мерри. — Клянусь всеми святыми! Покорная?! Я сейчас умру от смеха. Прислушайся только, теперь все знают, насколько ты покорна. Пойдем, Мерри. Пора выказать почтение канцлеру Англии. Даже если он сейчас пребывает в благоухающем отхожем месте, где выблевывает все внутренности после выпитого эля.

— А вы будете лизать меня, как Ульрик — Миггинс? — вдруг усмехнулась она и, пока он, разинув рот, смотрел на нее, повернулась к Миггинс: — Скажи, все мужчины любят лизать женщин под коленками?

Гаррон думал, что смеяться громче уже невозможно, но оказалось, что ошибся.

— Да. Это очень приятно, — кивнула Миггинс. Хриплый старый голос сейчас звучал совсем по-девичьи.

Это ужасающая картина, несомненно, промелькнула в мозгу каждого мужчины, находившегося сейчас во дворе.

Гаррон схватил Мерри за руки и притянул к себе. Со стороны казалось, что он продолжает читать ей нотацию.

— Если захочешь, я позволю тебе прийти ко мне в кровать, и мы посмотрим, понравятся ли тебе такие ласки.

— У нас только одна кровать, для Роберта Бернелла, — вздохнула Мерри.

Гаррон сообразил, что он может без труда выкинуть Бернелла из хозяйской постели.

— Если я отдам приказ своим людям, к ночи будет готова еще одна. Ну, что скажешь?

— Все равно времени не хватит.

У него подкосились ноги. Все по-прежнему смеялись, заодно прислушиваясь к разговору. Никто не понял этих речей, смысл которых за последние несколько минут разительно изменился. Придется как-то считаться с этим.

Гаррон вбил очередной гвоздь:

— Ты сварливая ведьма! Даже в своем нежном возрасте ты выказываешь задатки настоящей фурии.

Он увидел, как она поджала губы, но, кажется, все поняла. Гаррон щелкнул ее по носу и очень серьезно спросил:

— Ты научилась этому у своей бесценной леди Анны?

— Нет. Не у кого было учиться. Моя мать бросила меня и ушла в аббатство.

Крошечная частичка правды, но это уже что-то. Так ее мать стала монахиней?

Гаррон ждал продолжения. Но Мерри покачала головой.

— Ты упрямее мула, — бросил он и, повернувшись, направился к солдатским баракам, где десять человек распиливали древесные стволы, то и дело поглядывая на темнеющее небо. Все старались закончить дела до начала дождя.

Миггинс, которую, к счастью, удалось ввести в заблуждение, погладила Мерри по плечу, поправила в ее прическе две маленькие косички, свисавшие с короны кос на голове, и одернула ей юбки.

— Не хочешь рассказать, кто ты на самом деле? Можешь потренироваться на мне, сгладить все острые углы в своей истории, прежде чем во всем признаешься молодому лорду.

— Молодой лорд согласен подождать, — заверила Мерри.

Подошедшие женщины с тревогой уставились на нее.

Волнуются? Потому что считают, будто Гаррон ее высек?

— Послушай меня, Мерри, — начала Миггинс. — Он мужчина. Воин. Сильный и бесстрашный, как ты сказала. О да. И ты тоже воин, маленькая мышка.

Женщины закивали.

— Разве я сказала, что он бесстрашен?

— Что-то в этом роде. Послушай меня. Иногда мужчинам нужно выпить, чтобы развязать языки и выложить все свои тревоги, страхи и сомнения. Да, эль помогает им немного успокоиться. Тогда они, протрезвев, снова могут думать, строить планы и действовать.