Книга Проснуться живым - Надежда Первухина

Или пепла.

Двери, тянувшиеся по обеим сторонам коридора, все до одной были вкривь и вкось заколочены грубыми корявыми досками и тоже покрыты густым слоем пыли. Викентий даже не пытался открыть какую-нибудь из этих дверей.

И вдруг коридор сделал поворот.

И Викентий буквально уткнулся носом в стену из небеленого, потрескавшегося и осыпавшегося от времени кирпича. А еще возле стены стояла тумбочка, вроде тех, что приписаны к каждой кровати в российских заштатных больницах. И на тумбочке лежал мобильник Гремлина, уже припорошенный вездесущей пылью.

– Степан,- выдавил из себя Викентий, мгновенно и четко понимая, что произошло нечто, не вписывающееся в рамки реальности.- Что тут было, а?

И в этот момент мобильник Степана разразился короткой и негромкой трелью.

Викентий схватил трубку.

– Кешаня,- услышал он далекий, искаженный помехами, но явно Степанов голос,- Кешаня, беги оттуда немедля, беги! Как можно быстрее! Беги! Беги!…

И голос Степана оборвался, сменившись протяжным стоном.

– Степан! - заорал Викентий в трубку.- Степан, ты где?!

В трубке с минуту потрескивало молчание, а по-

том бывший психиатр услышал ответ:

– Степан Водоглазов в данный момент находится на операции по удалению аппендикса. Ему уже дали наркоз,- холодно и равнодушно отчеканил в трубку незнакомый женский голос.- И прекратите занимать служебную линию!

Викентий стиснул издающую короткие гудки трубку и застонал:

– Не понимаю!!!

И в этот момент раздалась первая автоматная очередь.

Пули прощелкали по стене коридора, выбивая фонтанчики пыли и известки. С одной из дверей с жутким грохотом сорвались доски.

– Подозреваемый, выходите! - раздался где-то над головой Викентия голос - Иначе мы стреляем на поражение!

В подтверждение сказанным словам автоматы зарявкали бесперебойно, создав в коридоре некое подобие пылевой завесы, и скованный ужасом Викентий вдруг понял, что, если он хочет остаться в живых, ему нужно бежать именно в ту, не забитую досками дверь.

И он побежал, хотя вокруг творился ад кромешный из стрельбы и постоянного громового гласа:

– Подозреваемый, сдавайтесь! Вы окружены! Вам не уйти!

Викентий в полубессознательном состоянии рванул на себя дверь, ввалился в комнату и крепко захлопнул дверь за собой…

И увидел, что он стоит перед десятком крепких парней в камуфляже и с дубинками в руках. А чуть сбоку от этой компании в роскошном кресле, закинув ногу на ногу, сидела совершенно обнаженная женщина с лицом, полностью закрытым пышными волосами цвета «золотой орех». Женщина заботливо кормила грудью узорчатого полоза.

– А-а! - заорал Викентий и хотел бежать, но женщина, не убирая волос с лица, сказала тихим будничным тоном, от которого крепкие парни мгновенно пришли в движение:

– Успокойте его.

Теряя сознание, проваливаясь в какую-то глухую черноту, где уже не слышно собственных криков, и даже боль в истерзанном теле как бы к тебе не относится, Викентий успел подумать о том, каким на удивление стремительным и тихим движением скользнули к нему эти парни. А еще у него промелькнула и погасла мысль, что расцветка для камуфляжа у них странная. Напоминает змеиную кожу.

Один в один.

* * *

Они были счастливы, хотя вряд ли таким созданиям известно само понятие счастья.

Скорее, они были довольны.

Они услышали Глас.

Они поняли Цель.

Они пришли к ногам Призывающего и исполнили первое его приказание.

Правда, в их маленькие головы закрадывалось недовольство: почему им не позволено большего, ведь они способны на многое. Очень многое.

Но Глас успокоил их. Глас объяснил, что пока этого достаточно.

И нужно копить силы для Цели.

И они смирились, тихо шипя.

Они подчинились, хотя путь, проделанный ими, требовал отдыха.

А еще они были голодны.

И голод становился все сильнее.

* * *

Чернота отступала, размывалась, как размывается пятно черной туши, если налить на него воды. Викентий приподнял голову и понял, что сидит в собственной квартире за собственным столом, а голова его до сего момента покоилась на разложенном большом аркане Таро.

– О господи,- простонал Викентий, чувствуя, что голова раскалывается и к горлу подступает тошнота.- Воды…

И тут же перед его устами материализовалась изящная женская ручка с высоким запотевшим бокалом.

– Нарзан. Прямо из холодильника,- пояснил очень знакомый голос.

Викентий решил пока не обращать внимания на голос и присосался к нарзану.

– Так,- прохрипел он, ставя опустевший бокал прямо на разложенный аркан.- Ты опять здесь. С-сука…

И он ненавидящим взглядом уставился на сидящую напротив девушку с пышными золотистыми волосами, выгодно контрастирующими с лиловым крепдешином ее строгого костюма.

– Что-о?! - возмутилась та.- Да как вы смеете меня оскорблять!

Викентий собрал последние силы, отлепился от стула и, пошатываясь, наклонился над девицей. И схватил ее за горло.

– Говори правду, сука! - зашелся он в хриплом крике.- Говори, зачем ты преследуешь меня! Говори, кто ты такая на самом деле, или я тебя придушу!

Викентий, конечно, преувеличивал свои силы. Сил ему хватило как раз на то, чтобы прокричать вышеприведенные угрозы и, резко оттолкнув стул со скорчившейся девушкой, упасть в ближайшее кресло.

Он стиснул голову руками. Ч-черт, что же с ним такое происходит?! Похоже на артериальный коллапс с добавлением спутанных зрительных галлюцинаций. Так бывает, если переборщить с приемом ипрониазида. Бедные вы, бедные, дорогие психи, кататоники, аутетики и депрессивники! Теперь бывший психиатр Викентий Вересаев понимает, почему вам порой так бывало худо. Однофамилец знаменитого писателя теперь вообще стал вас, уважаемые персонажи «Полета над гнездом кукушки», «Палаты № 6» и «Дома дураков», лучше понимать. Как говорится, изнутри.

Девушка демонстративно заходилась в кашле и пыталась симулировать обморок.

– Не надейся, что я тебе поверю,- грубо предупредил девицу Викентий.- Не корежь из себя умирающего лебедя. Тем более что ты наверняка приволокла с собой и револьвер, и своих убийц в камуфляже!

Девушка перестала кашлять и вытаращила глаза.

– Вы меня с кем-то путаете! - воскликнула она.- Я пришла к вам впервые, погадать…

– И так легко нашли в моей квартире холодильник? Бросьте ваши штучки, Надежда. Не помогут.