Книга Последняя надежда - Сандрин Вольф

— Я понимаю, тебе трудно это признать, но ты слышал, как умер Картер?

— Получил Пульмону, — серьезно ответил отец Оксы.

— И это означает, что это совершенно точно дело рук одного из наших!

— Я это отлично знаю, мама, — медленно и обреченно произнес Павел. — Мне жаль, но этот Картер доставлял нам слишком много хлопот и, наверняка, доставил бы еще больше, поскольку находился в Лондоне. Хотя это и тяжело признать, тот или та, кто это сделал, избавил нас от большой опасности.

У Оксы захолонуло сердце. Неужели за убийством этого человека стоит ее семья? Но почему?

Она прижалась взмокшей спиной к стене, и перед ее глазами возникла сцена из Оковида: Малорана бросает какую-то субстанцию, которая растворяет легкие одного из изменников. Питер Картер умер именно таким образом! Какой кошмар!

Сейчас она проснется. Ей нужно проснуться! Но вместо этого девочка стояла, совершенно потрясенная, на пороге гостиной, очень даже бодрствующая и оцепеневшая от ужаса.

Окса очень медленно отлепилась от стены, к которой прижималась, и добралась до лестницы на второй этаж. В абсолютной тишине она поднялась к себе в комнату и бросилась на кровать. Мозги у нее кипели.

Драгомира четко сказала: «это совершенно точно дело рук одного из наших». Но почему ее семья убила этого журналиста? Это чудовищно…

19. Разброд в семействе Поллок

Неделя протекла в странной атмосфере. Окса пребывала в полном недоумении: все, как ни в чем ни бывало, занимались привычными делами! А ведь случилось так много всего…

Узнать, что твоя семья происходит из каких-то неизвестных мест и кто-то из этой твоей семьи — жестокий убийца, — обычного в этом мало. Однако все шло своим чередом так, будто ничего этого и не было вовсе.

Окса чувствовала себя совсем заброшенной. Отца интересовали только ремонтные работы в ресторане, который должен был вот-вот открыться. Он был очень озабочен, но не больше, и не меньше, чем обычно. Мари не оставляла его ни на мгновение, терпеливо играя роль личного консультанта-психолога своего пребывающего в вечном стрессе мужа. Оба большую часть времени проводили в ресторане и даже не проводили по очереди время с Оксой, как это было в Париже.

За последние дни Окса видела родителей от силы часа два… И от этого ей было очень горько. Горечь буквально разъедала ей душу.

Однажды вечером девочка, как обычно, поднялась к бабушке, но там будто бы никого не было. По официальной версии Драгомира гостила у своего крестного, Абакума. Но Окса точно знала, что бабушка уже два дня как вернулась. И поэтому очень сердилась…

Если бабуля тоже будет ее игнорировать, то это вообще полный караул! И в субботу вечером Окса решилась, наконец, постучать в дверь апартаментов Драгомиры, предварительно приложив к ней ухо и услышав, как внутри напевает Фолдингот.

— О-о, внучка Лучезарной, визит ваш неожидан, но счастье мое при виде вас велико, — провозгласил домовой, открывая ей дверь.

— Кто там, мой Фолдингот? Если это Окса, впусти ее, будь любезен!

Голос Драгомиры был слабым и хриплым. Фолдингот, согнувшись в поклоне, отошел в сторону, пропуская Оксу.

Бабуля Поллок лежала на диване, накрывшись толстым шотландским пледом. Ее голова покоилась на ярких подушках, подчеркивавших бледность лица. Длинные, заплетенные в косы волосы Драгомиры небрежно свисали, глаза ее были прикрыты.

— Проходи, лапушка!

Окса подскочила к бабушке и нежно ее обняла. Некоторое время обе так и застыли, радуясь встрече.

— Похоже, дело плохо, ба? Ты заболела?

Драгомира с бесконечной нежностью поглядела на внучку.

— Да, заболела. Но ничего серьезного, не переживай. Мне просто нужно отлежаться.

Произнеся эти слова, Драгомира закрыла глаза и чуть отвернула голову.

Окса была уверена, что состояние бабушки было связано со смертью того журналиста. Угрызения совести? Груз вины? Она как-то плохо представляла свою добрую бабулю в роли преступницы. С другой стороны, кто бы мог подумать, что за видом этой несколько эксцентричной пожилой травницы скрывается правительница «в изгнании» павшей империи? Так почему бы вдобавок и не убийца, обожающая использовать кислоту? Это тоже не менее невероятно…

Единственное, в чем Окса была уверена: Драгомира знает обо всем этом деле больше, чем кто-либо другой. «Это совершенно точно дело рук одного из наших!», сказала она. Тогда кого же? Отца? Абакума? Леомидо?

Это было трудно вообразить. Но вот уже целую неделю жизнь Оксы была наполнена только и исключительно трудно вообразимыми вещами…

— Мне нужно отдохнуть, лапушка, — устало повторила Драгомира.

Окса, прежде чем встать, все же не удержалась от вопроса:

— Что с тобой, ба? Пожалуйста, скажи!

Драгомира помедлила. Потом отвернула голову и хрипло проговорила:

— Все эти воспоминания оказались слишком сильным потрясением для такой старой дамы, как я. Знаешь, снова видеть весь этот хаос, слышать слова матери… Это рвет душу. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что ты все это унаследовала. Через пару-тройку дней все встанет на свое место, и я опять буду в форме, не переживай…

— Бабуль, можно кое-что спросить?

Драгомира молча кивнула.

— А что будет дальше? То есть… ну, теперь, когда у меня эта печать?

— Мы поговорим об этом позже, лапушка.

— Надеюсь! А можно мне поздороваться с Леомидо и Абакумом? — не отставала Окса, надеясь разузнать побольше. — Они ведь все еще здесь, да?

— Да, мы все еще здесь. Здравствуй, Окса.

Окса обернулась. Оба мужчины и впрямь были тут, стоя возле огромного футляра для контрабаса в глубине комнаты.

— Мы придем поужинать с тобой и твоими родителями, если вы, конечно, нас пригласите, — заявил Леомидо, обняв девочку. — Но сейчас твоей бабушке нужно отдохнуть.

Окса нехотя поднялась, чмокнула Драгомиру и направилась к себе. Дойдя до середины лестницы, она спохватилась, поднялась обратно на несколько ступенек и снова постучалась в дверь бабушкиных апартаментов. Ей открыл Леомидо.

— Я хотела задать вам несколько вопросов! — взволнованно заявила девочка. — Мы ведь даже ни разу не поговорили с прошлого воскресенья!

— Попозже, Окса, попозже, — озабоченно ответил двоюродный дед, глядя на нее отсутствующим взглядом и словно не видя.

Окса, чертыхаясь, вернулась к себе в комнату.

— Нет, ну сначала мне рассказывают массу суперски важных вещей, а когда я хочу узнать больше, спросить просто не у кого! А у меня куча вопросов! Так нет, у меня перед носом захлопывают дверь и оставляют одну! ДОСТАЛИ! — Окса возмущенно пнула валявшийся на полу школьный рюкзак.