Книга 500 великих катастроф - Николай Непомнящий

…Вдруг я услышала хлопанье крыльев и увидела грифов. Тучу грифов. Они кружили над поляной, в центре которой громоздились обломки самолета. На фюзеляже можно было разобрать еще номер: 06 941. Резко пахло бензином. И ни следа людей.

Где-то в середине четвертого дня я услышала шум мотора самолета. Я закричала что было сил: «Помогите! Помогите!», хотя это было заведомо безнадежно. Самолет был где-то надо мной, но пилот, конечно, не мог меня видеть сквозь крышу из листьев. Даже сама я не видела самолета. Рев мотора начал затихать. Потом и вовсе исчез. Я осталась снова одна.

Муравьи преградили мне путь, лютые муравьи-переселенцы. Пришлось залезть по пояс в уже ставший широким ручей. За пару часов, продираясь через кусты метра на два, оставляя на ветвях лоскуты платья и собственной кожи, я вышла к широкой – метров пятнадцать – реке. Надежда снова забрезжили передо мной.

Джулиан Копке – единственная выжившая после катастрофы 24 декабря 1971 г. около Пуэрто-Инка

Новый враг появился у меня – голод. Теперь я чуть ли не ползла вдоль берега, хотя все время помнила, что в прибрежной грязи прячутся ядовитые скаты. «Наступишь на ската – конец тебе», – повторяла я про себя предостережение отца. Рана на ноге начала гноиться. Надо было бы удалить из-под кожи мушиные яйца, но не было ни пинцета, ни иглы, чтобы это сделать. И кроме того, это отняло бы много времени.

Я легла на песок. Рядом тянулась цепочка черепашьих следов. Хоть черепашьих яиц поем, подумала я, но глаза мои слипались. Слава богу, я не успела заснуть, потому что краешком глаза увидела неподалеку пять крошечных аллигаторов. Сон как рукой сняло; если их родители увидят меня рядом, они нападут на меня. Шатаясь, я побрела в сторону от этого места.

Рука, искусанная насекомыми, опухла; она болела и гноилась. Я пыталась обвязать ее обрывком полотняного мешочка из-под конфет, но это не помогло. Боже, думала я, мне, наверное, ампутируют руку… Если я вообще останусь жива.

У меня оставалось колечко в форме спирали. С трудом я разломала его на острые кусочки и попыталась ими вытащить личинки мух. Конечно, всех личинок мне не удалось бы вытащить, да и мухи, вившиеся надо мной, тут же отложили бы новые, но все же это была борьба за жизнь.

Наверное, меня спасло то, что я умела хорошо плавать. Пользуясь сильным течением, я проплывала километр, стараясь держаться ближе к берегу – так, чтобы видеть дно, потом вылезала на берег, отдыхала и снова лезла в воду…

В один из вечеров последний луч солнца осветил в кустах большого тапира. Мы едва не столкнулись с ним нос к носу и тут же бросились, не разбирая дороги, в разные стороны. Каждый вечер я мечтала увидеть среди тьмы свет, но так и не увидела. В этой глуши мне не довелось увидеть даже следа человека. Я видела лишь аллигаторов, покрытых грязью, таких омерзительных и неповоротливых на суше и почти быстрых в воде. Вокруг летали тучи красивых попугаев, крошечных колибри, носились по ветвям обезьяны. И везде – мухи и комары.

В тине сидели лягушки – огромные, окрашенные в темные цвета. При виде меня они начинали квакать, переваливаясь в грязи. Я видела жирных гусениц, лезших по деревьям, но одно лишь прикосновение к ним могло вызвать бешеную боль. Я обходила муравейники, а с деревьев в любой момент могли посыпаться на меня еще худшие муравьи – «огненные», о которых индейцы рассказывают, что они обгладывают человека с немыслимой быстротой. Огромные пауки старательно плели между деревьями прочные сети.

Через некоторое время течение убыстрилось настолько, что о плавании не могло быть и речи. Мне хотелось только одного: покоя. Лечь и не вставать. Кажется, меня потихоньку покидала сила воли. Легла там, где остановилась, положила голову на песок. Потом все же решила хоть немного осмотреться, подняла с трудом голову и увидела лодку.

Лодка привязана была к колышку, вбитому в берег; в заросли уходила узкая тропинка. В конце ее виднелась хижина из пальмовых ветвей. Доковыляв до хижины, я убедилась в том, что она совсем еще новая. Внутри лежали подвесной мотор и канистра с бензином, прикрытые пластиком. Не знаю, сколько я пролежала у хижины, но, когда стемнело, я вползла внутрь. В первый раз за девять ночей у меня над головой была крыша. Но спалось скверно. Мучили комары. Всю ночь я вслушивалась: не услышу ли человеческие голоса?

Нет, я не могла полагаться на быстрое возвращение людей. Надо продолжить путь. Лодку брать нельзя: я не умею с ней обращаться. Придется по-старому плыть и идти, идти и плыть.

В хижине я нашла тюбик вазелина и втирала его в кожу в надежде избавиться от личинок. Не помогло. Правая рука выглядела так, что я вновь впала в отчаяние: если я попаду к людям не скоро, мне ее ампутируют.

И тут я услышала голоса. Из леса вышли трое больших мужчин в шортах. Первые люди за десять с половиной дней! И первые слова, которые обращены были ко мне: «Эй, сеньорита! Чего вы тут расселись?»

Упала с высоты 10 тыс. м

1972 г.

26 января около Хемсдорфа, ЧССР, после взрыва бомбы в переднем багажном отсеке разбился югославский самолет Douglas DC-9—32, выполнявший полет из Стокгольма в Белград. Погибли 27 человек. В живых осталась только одна стюардесса Весна Вулович, упавшая с высоты 10 км в отвалившейся хвостовой части.

Когда самолет DC-9 на пути в Белград пролетал над границей ГДР и Чехословакии, в самолете взорвалась бомба, заложенная хорватскими экстремистами. Этим рейсом должен был лететь премьер-министр Югославии Джемал Биедич, но по какой-то причине он не попал на самолет. Именно против него была направлена диверсия, обернувшаяся чудовищно бессмысленной гибелью людей. Взрыв раздался прямо в салоне самолета. Стюардесса Весна Вулович, находившаяся в этот момент в хвостовой части и возившаяся с бутербродами и напитками для пассажиров, ничего не успела понять, потому что хвост оторвался и с сумасшедшей скоростью полетел вниз. Однако вместо того, чтобы разбиться вдребезги, он, подняв огромные фонтаны брызг, плюхнулся в глубокий пруд в Сербска-Каменице, в Чехословакии.

Весна Вулович на фоне самолета

Стюардесса получила многочисленные травмы, но осталась жива, упав с высоты 10 тыс. м. Все остальные пассажиры и экипаж лайнера погибли.

Засекреченная трагедия в Светлогорске

1972 г.

16 мая в Светлогорске, Калининградская область, на здание детского сада рухнул потерявший управление военный самолет Ан-26. Под его обломками за считаные секунды погибли 23 ребенка.

В этот день в саду были 23 ребенка, воспитатель, повар и няня. Время близилось к полудню. Через полчаса с прогулки должны были вернуться дети.