Книга Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец

Лицо его было сильно напудрено. Лёгкий халат он набросил поверх какого-то сценического костюма. Кнопка вызова лифта не светилась. Владимир Михайлович не ждал прихода кабины. Он просто стоял возле закрытой раздвижной двери, погружённый в себя, и не услышал моих шагов.

– Прошу прощения, – сказал я тихо.

Владимир Михайлович вздрогнул, вернулся в реальность, увидел меня и посторонился. Я шагнул к лифту.

– Извините, – сказал Владимир Михайлович, – я не могу ошибиться… Вы сегодня давали спектакль у Саши в буфете? Развейте мои сомнения!

– Да, вы правы! – ответил я.

– Я заглянул к вам, когда смог… Конечно, нельзя смотреть спектакль не целиком… Но у меня не было возможности. Я присутствовал около часа.

– Я видел вас, – сказал я, улыбаясь, – спасибо, что нашли возможность!

– Значит, я вам всё-таки помешал! Простите меня, юноша!

– Да ну что вы!.. – начал было я, но Владимир Михайлович не остановился.

– И вы знаете! Я очень рад, что видел вашу работу… Да, да, юноша… Мне было важно это увидеть!.. Меня в последнее время огорчает то, что я вижу в исполнении молодёжи… А вы мне понравились!.. Да же не так… Вы меня порадовали. Вы делали свой театр весьма убедительно…. Вы были точны. То, что вы делали, может показаться простым, но, поверьте, я знаю, это совсем не так… И главное! Вы делали это сегодняшним языком. И манерой… Буднично! Но это ничуть меня не покоробило. Это совершенно не противоречило тому, к чему привык я и что делаю на сцене… Я в последнее время категорически отрицал новшества… Но вы лишили меня аргументов… Мне понравилось… Я хочу об этом думать…

Я стоял, слушал и не знал, что мне делать, как реагировать. Просто стоял и улыбался блаженной идиотской улыбкой.

– Вы знаете! – не выдержал я. – Когда вас увидел среди зрителей, я так сильно удивился, взволновался и оторопел, что сбился и довольно схематично исполнил…

– Постойте, постойте, юноша! – остановил меня он. – Не продолжайте!.. Послушайте меня! Я только в этом театре служу уже больше полувека… Как вы полагаете, я что-то в театре понимаю?.. Так вот, мальчик мой! Послушайте и потрудитесь запомнить! Это вам пригодится!.. Никогда!!! Запомните! Никогда не говорите тем, кто вас благодарит и хвалит, ничего того, что вы хотели сказать мне… Дескать, волновались, не выспались, нездоровы и поэтому сыграли не так, как могли бы… Слушайте всё, что вам говорят, соглашайтесь и благодарите! А то что получается? А получается, что я вам только что сказал, что мне понравилась ваша работа… А вы мне сказали, что мне понравилась какая-то херня!.. Смеётесь? Напрасно!.. Вы поставили меня в глупое положение, – сказал и подмигнул мне актёр Зельдин.

– Ой! – встрепенувшись, сказал он. – А что же я тут делал?.. Я же зачем-то сюда пришёл!.. Я куда-то собирался… Забыл!.. Но вы мой урок не забывайте, юноша… Всех вам благ!..

Я вышел на ноябрьский морозец и вздохнул полной грудью. У служебного подъезда не было ни души. Лампа над входом не горела. Я постоял немного. Дорога к месту ночлега мне была хорошо знакома. Пешком двадцать минут. Можно было и быстрее, но спешить не хотелось.

«А если пойти прямо, – подумал я, – то там будет улица Новослободская… Повернуть на неё, пройтись немного… Вот тебе и Садовое кольцо. Повернуть направо… Тверская… Маяковка… Направо немного, а потом слева – Белорусский вокзал… А от Белорусского вокзала проложены рельсы… Смоленск, Минск, Вильнюс, Калининград… Там теперь мой дом… Но если повернуть по Тверской налево… То едем, едем, видим мост… Якиманка, Ленинский проспект… Едем… Улица Островитянова… Дальше… Аэропорт Внуково… Оттуда летает самолёт в Кемерово… Каждый день… Оказывается, я тут всё знаю!»

Я вдруг понял, что Москва не безгранична и не колоссальна, а просто очень велика. Она впервые показалась мне знакомой, не чужой. Мне стало всё понятно и видно.

Видно далеко-далеко… Все извилистые и запутанные пути выровнялись… Тайны и неразрешённые вопросы раскрылись… Мне не нужно было больше думать о том, почему со мной случилось то, что случилось, зачем были и есть все люди в моей жизни и к чему я шёл или меня вели события, коим нет числа и не было объяснения… Мне всё стало понятно…

Бесконечно благодарен я читателю, решившему потратить время своей жизни на чтение этого романа. Он заканчивается. Он уже окончен. Осталось только сообщить, что же именно мне стало понятно тогда. Что за знание, явившееся мне, не прервёт, а завершит моё повествование?..

После холодного, глубокого вдоха мне стало ясно, что теперь у меня есть то, что мне действительно нужно, есть то, без чего мне не прожить, и то, чего у меня не невозможно отнять… У меня есть свой театр. Мой собственный. Театр, равный одному человеку.

ФОТОГРАФИИ И АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ:

goo.gl/He1nTR

https://odnovremenno.com/toot